30 Песня

Галина Польняк
ТРЯСОГУСКА – тушь, кисть

Никите всё чаще стал сниться отец, то он гладит его по щеке, то треплет за волосы, то шепчет ласковые слова. Никита просыпался в сильном волнении, а потом долго не мог заснуть. Последний сон запомнился особенно четко. Он бежит за отцом по весеннему лесу на очередной контрольный пункт но, как только подбегает к нему, отец исчезает. Во сне он так и не смог поговорить с отцом. В нем стала крепнуть уверенность, что отец скучает по нему, и они скоро встретятся.

Он часто звонил матери, бабушкам и дедушкам. Радовался, что у них все в порядке. Друзья тоже не забывали своего лидера и радовались, что Ник снова начал писать музыку. Мечтали, как соберутся на Серова и устроят для себя музыкальный вечер.

Успехи в ориентировании у Никиты упорно шли в гору. Одинаковых ошибок не было и это успокаивало. Он втянулся в ритм тренировок и даже стал скучать, когда вместо дистанции тренер давала другие задания. Бежать по лесу и брать КП стало для него любимым занятием и еще, он снова стал сочинять музыку. Вечерами хотелось взять гитару в руки и наигрывать крутящуюся в сознании мелодию.

Санькино обожание жило теперь рядом с её палаткой. Она научилась различать его шаги, знала, что он не любит сладкий чай, не любит болтать о пустяках, не интересуется девчонками, умеет отлично готовить и прекрасно играет на гитаре.
 
Угораздило же её влюбиться в этого мальчишку и вот что самое интересное, ей совсем не хотелось делать ему пакость. Любому другому она могла подложить в беговые тапочки колючку, поймать и посадить на шею паука, запустить ночью в палатку лягушку, натереть корочку хлеба жгучим перцем, Спрятать компас и много, многое другое. В присутствии Никиты у неё отнималась речь, и все тело немело, она не могла сделать ни шага.

Если тренер в забеге ставила её сразу за этим мальчишкой, она боялась встретить его на дистанции и никогда не спешила с выбором контрольных пунктов. Результаты не стали долго себя ждать. Она уверенно вышла в лидеры.

Вечерами у костра она боялась поднять на него глаза и поэтому никогда не садилась напротив, всегда рядом, чтобы искоса следить за тем как он перебирает струны гитары и тихо подпевать.

Как ей хотелось, чтобы слова песни: «Я бы сказал тебе много хорошего, в тихую лунную ночь у костра. В зеркале озера звездное крошево я подарю тебе вместо венца», - адресовались только ей одной, ей одной. От этого на глаза набегали слезы, и она опускала голову. Ночь скрывала маленькую слабость дерзкой и бойкой девчонки.

Как ей хотелось вместе с Никитой утонуть в море трав: «Бархатом трав лесных плечи укутаю и унесу тебя в млечную даль, чтоб не искала ты встречи со скукою, звонкою радостью гнала печаль», - подпевала Санька и пыталась гнать печаль, но это у неё с трудом получалось. Сестра стала замечать, что с Алекс что-то творится, но пока молчала и ни о чем не спрашивала.

Вечер раскрашивал небо яркими звездами, таяли угли костра. Скоро тренер сделает отбой, знала Санька. Звучала последняя песня: «Песнею теплою стужу развею я, чтобы оттаяли искорки глаз, и расскажу тебе, если сумею я, как я люблю тебя, тысячу раз»… Да, Санька была готова кричать на весь мир, что любит Никиту. А может быть это и не любовь? Она любит папу и маму и не мучается от этой любви, у неё не замирает сердце, когда она их видит. Она любит сестру. С ней хорошо, можно поделиться любой тайной, рассказать все на свете, так почему сейчас она молчит о своих чувствах, почему не хочет выплеснуть все, что у неё на душе…

Еще звучал последний аккорд, но Санька поднялась и пошла к лесу, села у ствола большой сосны и разрыдалась как маленькая. И надо же такому случиться, что её сопли и слезы снова увидел Никита.
 
- Почему, почему опять ты, - крикнула она, вскочила и хотела убежать.
- Ты куда на ночь глядя? У нас сегодня нет ночного ориентирования, - мальчишка крепко держал её за руку.

«Что с ней происходит?» - думал он. Успехи у девочки растут, травм он не замечал, аппетит нормальный, не видел, чтобы она отказывалась от пищи. Кто может понять этих девчонок.

- Отпусти, - Санька пыталась вырваться.
- Пообещай мне, что не будешь убегать, тогда отпущу.

- Собираешься проводить меня на горшок?
- Прости, не знал, что у тебя запор, и ты льешь слезы по этому поводу.

- Что? У меня запор? Это у тебя запор в мозгах, - со злостью крикнула она.
- Неужели, - Никита отпустил её руку. - Откуда такой диагноз? - злость на лице девочки заставила его улыбнуться, - не знал, что ты еще и доктор.

Ничего не ответив, Санька повернулась и пошла к палаткам, а Никита углубился дальше в лес.

Дура, дура, дура ругала она себя. Что она ему наговорила? Что он будет о ней думать? Она юркнула в палатку, забралась в спальник и укрылась с головой.
А Никита думал о завтрашнем старте, об отце, и совсем немного об Алекс.
У девочки постоянно глаза на мокром месте. Странная она.

- Алекс, ты спишь? - услышала она голос сестры.
- Сплю.
- Поговорить не хочешь?
- Нет?

- Что с тобой происходит? Боишься, что тренер не включит тебя в состав команды?
- А мне стоит бояться по этому поводу?
- Не стоит. Ты почти все забеги выиграла и ошибок у тебя с каждым разом все меньше и меньше.

Эх, вздохнула Санька, знала бы сестра, поставь тренер Никиту следом за ней, она бы наделала столько ошибок, что вылетела бы за карту и долго искала путь к лагерю.
- Я рада, что буду в команде…

- Если рада, то выйди и отожмись пятьдесят раз, - услышала Санька голос тренера.
Пришлось вылезать из палатки и отжиматься.
- Уже давно за полночь, а вы болтаете.

Следом за Алекс из палатки показалась Ольга и приняла упор лежа.
- Отжимание хорошее снотворное, - прошептала Санька, залезая в спальник.
- О твоем поведении поговорим завтра, - не могла успокоиться сестра.
- Хорошо, а сейчас давай спать. Отжиматься второй раз мне совсем не хочется…

Продолжение следует
http://www.proza.ru/2016/04/27/2129