Зарисовка. Этюд. Из старых записей.
***
«… Из юности приходят, как из сказки:
Так необычно, неправдоподобно.
И ты
Охапку огненной рябины
прижал к груди
И замер у дверей...»
Только это была не рябина. Охапка белых хризантем с жёлтой сердцевинкой. Единственные, которые в это, ещё «никакое», время года, можно выдать за глазастые ромашки.
- Привет...
Серые, чуть раскосые глаза. Родинка над правым уголком губ. И улыбка. Его, Серёжкина, улыбка.
- Серёжка?!
- Это тебе, - протягивает, улыбаясь, "лужайку" хризантем, - они похожи на твои любимые. Ромашек не нашел.
- Ты проходи, - суета, рождённая внезапной встречей, сбивает с мысли, навязывает массу ненужных рваных движений. - Чай будешь? Может, кофе?
- Не суетись, док, - смотрит с высоты своего немалого роста, едва касается рукой моего плеча. - Я ненадолго. Через три часа самолет.
- Как же так? - удобно, оказывается, стоит стул для посетителей. Там, где ему и положено быть. Сейчас. Когда ноги вдруг стали ватными. - Серёжка...
Опирается плечом о косяк двери. Вздыхает. Проводит рукой по голове, словно у него там до сих пор длинная челка, вечно падающая на глаза. Ёжик там у тебя, милый Сережка, седой колючий ёжик волос.
- Здесь кафешка рядом. Удели мне полчаса. Сможешь?
- Да, конечно. Только кабинет закрою.
«... Как хороши в вечернем свете краски...
Рябины ветки брошены на скатерть,
Прозрачные, высокие бокалы
Мерцают светлым солнечным вином...
Так сколько лет прошло?
И отчего мы
Опять с тобой волнуемся, как дети,
Друг другу улыбаемся смущенно
И всё молчим?
Ведь столько лет прошло...»
- Я искала тебя.
- Я знаю.
Он крутит в руках бокал с красным вином.
- Тридцать лет прошло.
- Тридцать один, - поправляет, улыбаясь.
- Ты исчез сразу после выпускного. Ходили слухи, что ты пропал в Афгане...
- Я читал твоё стихотворение в «Красной Звезде», - ставит бокал на стол, улыбается виновато, и, не поднимая глаз, начинает декламировать внезапно охрипшим голосом:
- А за окном стоит весна, цветёт черёмуха, ссыпая цветки, как горсти серебра. Всё повторится снова, верю. Опять черёмуха цветёт...
- Она цветёт, а я старею, и жду того, кто не придёт. Не сядет рядом, не обнимет, не сдует прядь волос со лба. Лежит в горах, раскинув руки, моя любовь, моя судьба... - услужливо подкидывает память растворённые в прошлом строчки. - Серёжка, как ты мог?!
Молчит. Только сейчас замечаю сеть мелких морщин, разбросанных по его лицу. Поднимает глаза. В них - лёд.
- Так было нужно.
- Кому?
- Ты не рада мне?
Прислушиваюсь к себе. Нет, скорее, не рада. В голове вспышками проносится всё то, что мне пришлось пережить, а затем научиться жить заново. Без надежды. Без песни. По взрослому. Всё как у всех. Муж, дети... Мою жизнь можно назвать сложившейся. И даже счастливой. А сейчас передо мной сидит тот, кто когда-то изменил всё. Сам. В один момент. В одночасье. Тогда, тридцать лет назад. Вешка. Рычаг. Поворот. Как бы сложилась моя жизнь, если бы не?.. Кем, какой и где бы я сейчас была?
- Я рада тебе. Безумно рада.
Молчим. Улыбаемся, каждый думая о своём.
- Как у тебя? Жена? Дети?
- Не сложилось... Про тебя я знаю.
Снова молчим. И я понимаю, натолкнувшись на его взгляд, что в этот момент мы думаем об одном и том же. Что именно сейчас нам по семнадцать. Зима. Петропавловка. Государев бастион. Тишина. И лишь на том берегу Невы мигает желтым глазом светофор. «Если бы не это вульгарное мигание, можно представить, что сейчас - времена Петра», - сказал он тогда.
Его губы горчили. Совсем чуть-чуть. И целовал он меня тогда, словно прощался. Зло и трепетно. Первый и последний настоящий поцелуй. Так вышло... А потом, всё на бегу. Всё впереди. В ожидании взрослой жизни. Ещё немного...
- Вульгарный светофор, - смеется он, трогая бровь. - Я рад, что у тебя всё хорошо.
«... и если к вам
Из юности приходят,
Вы не пытайтесь удержать мгновенье,
С ним лучше обращаться осторожно,
Его нельзя продлить, иль повторить...»
- Мне пора, - смотрит с грустью, - иди первой.
- Как всегда, - усмехаюсь, вспомнив эту его дурацкую привычку.
- Иди. И знаешь, что? - смотрит с прищуром.
- Что? - замираю, не успев подняться.
- Хорошо, что ты есть. Иди.
«...И только память пусть хранит ту встречу,
Что очень скоро станет сном иль сказкой...
Из юности приходят редко гости,
И, говорят, приходят не ко всем...»*
***
*Стихи Е(?). Николаевой.