У пиратов
Капитаном «джентльменов удачи» являлся морской волк, прожженный старый пират по имени Хью Джонс. Когда-то это был могучий видом плечистый моряк английского флота, да волею судьбы стал пиратом, а потом «дослужился» до капитана пиратского корабля. Теперь он был обрюзгший, располневший и жестокий, каким полагалось быть капитану морских разбойников. Он никого не любил, никому не доверял, за исключением единственной дочери Элиз. Он считал себя перед нею виноватым, лишив матери, забрав в четырнадцать лет с собой на корабль под видом юнги. Хью мечтал лет через десять-пятнадцать сойти с дочерью на берег и стать очень богатым и уважаемым господином с помощью награбленных сокровищ.
Элиз через десять лет стала высокой рыжеволосой красавицей, хотя характером была вся в отца. Она украшала себя награбленными драгоценностями, и меняла их каждый день, находя в этом для себя удовольствие и развлечение. Женская сущность и молодость давали себя знать. Она была единственной женщиной на корабле, и ей всегда нравилось, когда мужчины дрались из-за нее. И такое не редко случалось, пока не стал помощником капитана Том Блэк, который мечтал добиться её руки.
Капитан Джонс, Элиз и помощник капитана Блэк направились вперед всех осматривать трюмы захваченного корабля, чтобы увидеть сколько и какого добра имелось на нем. Открывая один за другим трюмы, они радовались количеству товаров и вещей, перевозимых в них, но выбирали самое ценное: золото, серебро, жемчуг и драгоценные украшения.
Все каюты были не заперты, поэтому они быстро были обследованы. Подойдя к одной из них, в крайнем отсеке, они обнаружили ее закрытой изнутри, но через щели в двери просачивался слабый свет.
- Что за черт?! Эй, кто там? Откройте немедленно, или дверь в щепки разнесем! - грозно зарычал капитан и пару раз грохнул кулаком в дверь.
Вскоре дверь открылась, и перед ними появился темнокожий мальчик, одетый в легкую светлую рубашку и такие же штаны, закатанные до колен, и обутый в сандалии.
- Какого черта ты здесь прячешься, черномазый?! — загремел своим низким голосом капитан. - Как вы его не заметили? - обратился он к помощнику, слегка повернув голову.
- Я его вообще не видел среди остальных, - пожал плечами Том Блэк.
- А ну, в сторону, щенок! - повелительным жестом капитан хотел отодвинуть мальчика, чтобы пройти, но тот уперся в двери, преграждая проход.
- Сэр, туда нэлзя! Там человэк умирайт! Там смэрт! - мальчик, произносил слова с большим акцентом и указывая в угол каюты. - Там чэловэк умирайт. Он ошень балной.
- Щас мы посмотрим, кто еще тут прячется! - решительным движением руки Джонс легко отстранил мальчика в сторону и вошел в каюту. Том Блэк и Элиз остались в дверях.
- Свечу мне! - приказал капитан мальчику, и тот подал ему огарок свечи. Она осветила лежащего в постели человека, по всем признакам тяжело больного. - Фу, ну и вонища здесь! Что у него? - Джонс, брезгливо морщился.
- Лыхаратк, сэр, - ответил мальчик.
- Проклятье! И давно болеет? - отступая к двери, спросил капитан.
- Ныдэли двэ будэт, сэр.
- Ясно! Приказываю: больного - за борт, а боя – помыть тщательным образом и зачислить юнгой, а там посмотрим, куда его определить, - приказал Джонс Блэку.
- Есть сэр! – отозвался помощник.
- Отец, - остановила его Элиз, - дай сначала мне самой осмотреть больного. Может, его можно спасти. У нас, по-моему, есть лекарство от этой болезни. Если он поправится, на корабле будет одним пиратом больше. Разве это плохо?
- Какого дьявола, Элиз! Не хватало тебе от него заразиться!
- Я тоже поддерживаю капитана, - неодобрительно посмотрел на нее Блэк, но дочь капитана даже не взглянула на него.
- Отец! Я не боюсь: лихорадка ко мне не пристанет. Она передается только через кровь.
- Ну, хорошо! Если тебе нравится возиться с полумертвыми, отдаю его тебе. Только будь осторожна, дочка! - нехотя согласился Джонс.
Он передал ей свечу, а сам вышел и продолжил с помощником дальше осматривать каюты.
Оставшись одна, Элиз, не смотря на неприятный запах, скопившийся в каюте, осветила лицо больного и с удивлением отметила, что в нем, даже через обросшую щетину и нависшие черные спутанные волосы, угадывался молодой, красивый мужчина. «А ведь он недурен собой. Не то, что эти образины, окружающие меня. Ни на кого уже смотреть не хочется. Если удастся его спасти, моим будет», - и ей захотелось быстрее заняться его лечением.
В это время Измаил на секунду открыл глаза, посмотрел на нее, улыбнулся слабо, и что-то прошептал. Ей показалось, что он произнес какое-то женское имя. Лежа под тремя байковыми одеялами, он вдруг заметался и стал все сбрасывать с себя, и мальчик кинулся укрывать его.
- Ничего, бой, мы его поднимем на ноги, по крайней мере, я постараюсь, - и Элиз вышла из каюты и распорядилась, чтобы больного перенесли на корабль в подходящую каюту. Там с помощью мальчика она переодела больного в чистую одежду, а старую одежду отнесла на камбуз и велела сжечь в печи.
Закончив под утро разграбление «Баязида I», пираты потопили его с остальным товаром, который не представлял для них интереса, и продолжили плавание до своего Порта приписки. Так они называли небольшой необитаемый островок на юге Средиземного моря. Они прибыли к нему через сутки. Бросив якорь в маленькой бухточке острова, где они отдыхали и укрывали свои сокровища, капитан позволил команде отпраздновать удачную добычу.
Элиз тем временем занималась выхаживанием больного вместе с корабельным лекарем, который, осмотрев Измаила, установил, что у него болотная лихорадка. У лекаря среди лечебных средств имелась порошок кора хинного дерева, которая использовалась для лечения этой болезни. Он отдал его Элиз и сказал, как его следует принимать больному, а она передала снадобье мальчику, которого звали Гопал, всё ему растолковав.
На следующий день с утра пираты занялись генеральной уборкой своих кают, а также дележом награбленного. Конечно же, самое лучшее досталось капитану, его дочери и помощнику.
Вечером Элиз, наведалась к больному и увидела, что состояние его заметно улучшилось. Она снова заменила ему постель и переодела без всякого стеснения, предварительно осторожно протерев его лицо и тело полотенцем, смоченным теплой чистой водой. Потом она так же осторожно вместе с Гопалом сделала уборку в каюте, после чего у больного стало намного чище, уютней и свежей.
С каждым днем Измаилу становилось лучше, а через неделю лекарь разрешил ему подняться на палубу. На свежем морском воздухе у Измаила слегка кружилась голова. От долгого лежания у него ослабели ноги, и он поначалу не мог стоять, а только сидеть. Замечал на себе любопытные и недружелюбные взгляды незнакомых ему людей, но старался не обращать на них внимание. Измаил понял, что за время его болезни случилось что-то страшное, и ему хотелось поскорее всё узнать.
Когда он смог как следует разглядеть Элиз, то был поражен её необыкновенной внешностью. Он никогда еще не видел таких ярко рыжих белых женщин с мелкими конопушками на милом курносом носике, и ему казалось, что она такая притягательная и недосягаемая, как горизонт. Он боялся дотронуться до нее, чтобы она не исчезла, как исчезает мираж в пустыне, когда к нему приближаешься. Она, улыбаясь, что-то говорила ему, но он не мог понять.
Этот замечательный мираж исчез, когда Гопал, немного знавший иностранную речь, живя в порту, смог довести до Измаила, что он оказался в плену у пиратов. Слушая его, Измаил мрачнел и угрюмо молчал. Он не знал еще, повезло ему или нет, что так с ним случилось. Но больше всего ему не понравилось, что Элиз была дочерью капитана и занималась разбоем. Он презирал женщин, переодетых мужчинами и занимающихся не своими прямыми женскими делами. «Шайтан, а не женщина, оборотень в юбке, а ведь еще вчера я ее боготворил!» - мрачно подумал он и стал думать, как вести себя в сложившейся обстановке. Он понимал, что своим спасением и безопасностью на корабле он целиком был обязан Элиз, этой рыжеволосой красавице, оказавшейся дочерью пирата.
В очередной раз, придя в каюту к Измаилу и увидев скорбную печать на его лице, Элиз спросила через Гопала, который в дальнейшем помогал с переводом речи:
- Почему ты такой расстроенный?
- А с чего мне веселиться? Разве можно радоваться в моем положении?
- Я понимаю тебя! - улыбнулась она. - Забудь про все, что было, прими сейчас все, как есть, и тебе станет легче, - она нежно провела рукой по его небритой щеке. - А еще тебе надо научиться нашему языку, и я тебе вместе с Гопалом в этом помогу.
Выслушав её, он пришел к мысли, что она права: ничего не поделаешь – надо смириться со своей участью. Теперь он целиком в их руках, и многое теперь зависит от нее. Думается, неспроста она его выходила. По всей вероятности, он понравился ей. Тут, хочешь-не хочешь, а против рожна не попрешь. Пусть будет, что будет, - решил он. - Надеюсь, Аллах не оставит меня, раз не дал умереть.
Когда Измаил окреп после болезни и окончательно привел себя в порядок: помылся, побрился острым лезвием клинка, подравнял волосы с помощью Гопала, приоделся в хорошую одежду, Элиз, увидев его, порадовалась за себя, что смогла спасти такого красавца. Он без боя покорил ее сердце. Ещё она была наслышана о горячем темпераменте восточных мужчин, и ей очень хотелось это проверить на деле.
Капитан Джонс интересовался у дочери, как дела у больного, она всегда отвечала: "Неплохо! Скоро получим еще одного пирата".
Старания Элиз привели к желаемому результату: больной пленник совсем выздоровел, стал немного понимать английскую речь и сам немного говорить по-английски. Тогда она решила, что пора взять его на "абордаж", и пригласила в свою просторную каюту. Желая угодить ему и сделать сюрприз, она убрала ее на восточный манер, и сама нарядилась, как восточная женщина. Ей немало пришлось потрудиться, чтобы доставить Измаилу удовольствие и привести его в восторг.
Обстановка в каюте и она сама в восточном одеянии, действительно, произвели на него сильное впечатление, особенно роскошно убранная постель под затейливым балдахином. Элиз предложила ему лучшего вина, что имелось на корабле и немного, но самой изысканной еды для этого случая.
- Ну, что, мой дорогой, я вижу, дела твои стали намного лучше, - наливая в бокалы густое красное вино, проговорила она.
- Это благодаря вашему старанию и доброму сердцу, моя прекрасная пери, - он взял ее руку и поцеловал, глядя ей в глаза. В разговоре он мешал английские и турецкие слова.
- Кто-кто? - спросила Элиз с кокетством.
- Пери это вроде вашей доброй волшебницы, - пояснил Измаил.
- Хм, это не в моем духе быть доброй волшебницей. Просто, ты мне понравился. Даже больной, ты был хорош собой. А сейчас ты просто неотразим! - она погладила его руку, томно глядя в глаза.
Измаил невольно смутился и опустил взгляд.
- Ладно, милый, не смущайся, как девушка, а послушай меня… хотя, давай выпьем сначала, - она подняла бокал и они чокнулись. - За твое здоровье!.. - Выпили. - У нас на корабле, - снова заговорила она, отправляя в рот кусочек омара, - командуют двое: отец и я… Если хочешь присоединиться к нам, то должен жениться на мне. Такое мое условие. Ты здесь надолго, а у нас, пиратов, свои законы… Ну, что молчишь? Или я тебе не нравлюсь, и слова мои тебе не по душе?
- Нравишься, - Измаил, осмелев, положил руку на ее колено и стал его гладить.
- Ты согласен стать моим мужем? - спросила она, наливая ему вина и пытливо на него смотря.
Он свободной рукой осушил бокал:
- Согласен! С тобой хоть на край света, моя пери! - ответил Измаил, чувствуя, как по телу приятно расходится вино, опьяняя его. - А теперь я хочу, чтобы ты станцевала для меня.
- Станцевала? - фыркнула Элиз. - Ты в своем уме предлагать такое? Не забывайся, кто я!
- А ты попробуй, - и Измаил стал тихонько хлопать в ладоши и вполголоса напевать знакомый ему восточный мотив. - Давай, давай! Танцуй!... Я прошу тебя, алмаз души моей.
- Ну ладно!..- смягчилась она. Однажды видя восточный танец, сначала скованно, затем все круче и круче она начала вращать бедрами, кружиться под такт, заданный Измаилом, и делать извивающиеся движения руками. Танец, исполняемый ею не столь искусно и грациозно, как восточными женщинами, все же доставлял ему большое удовольствие. Ему вдруг пригрезилась Лейла, и в нем стала пробуждаться страсть. Видя это, Элиз вошла в раж и стала танцевать перед самым носом Измаила, крутя бедрами. Он встал, подхватил ее, разгоряченную, на руки и понес, слегка пошатываясь, на ожидавшую их постель…
Наступило утро. Измаил и Элиз проснулись, но еще лежали в постели, обнявшись. Он не мог ни о чем думать. Голова его побаливала, и его слегка тошнило. Счастливая девушка нежно перебирала волосики на его груди:
- Ну, вот, ты и стал моим мужем. Сегодня же мы объявим об этом и сыграем свадьбу. Ты станешь первым помощником отца. Надеюсь, милый, ты оправдаешь мое доверие.
- Смею тебе напомнить, дорогая, что я родился в стране, где жена беспрекословно подчиняется мужу, а не муж жене, - скупо улыбнулся Измаил и поцеловал ее в висок.
- Я это приму к сведению, милый, но и ты не забывай, что здесь не Турция, а действуют наши законы, - она нежно поцеловала его сосок. - Думаю, ты не станешь заставлять меня носить паранджу.
- Посмотрю на твое поведение, жена! - полушутливо ответил он и подмял ее под себя в порыве нахлынувшей страсти.
Так началась его жизнь среди пиратов. С волками жить - по-волчьи выть, решил Измаил. Скоро и он стал делать вместе с ними одно дело. Женившись на Элиз по морскому закону, он стал правой рукой капитана Джонса, потеснив собой Тома Блэка, и тот стал его лютым врагом. Мальчика Гопала, который ухаживал за ним больным, он определил в ученики к судовому лекарю.
У Измаила оказался стратегический ум. Он помогал капитану в разработке планов по захвату торговых кораблей, которые были безошибочны. Капитан Джонс и Элиз были довольны им. Хотя Измаил не хотел участвовать в кровавых побоищах, но одно событие все же заставило его поступиться своим принципом.
продолжение http://proza.ru/2016/04/26/592