Из памфлета "Моя Манила"
http://www.proza.ru/2013/02/14/340
На стрелке «золотого» острова по середине Москвы-реки уральский самодержец и мамоновский самовыдвиженец опрометчиво, на страх народу, поставили гигантского Петуха на рострах - гробах погибших кораблей. Хотя царь Петр и был по рождению настоящим мамоновцем, но всей своей пропитой душой любил только свой Питер, ради строительства которого погубил множество русского народа, подорвал развитие Юрьевца и других волжских городов. Вслед за ним на московские набережные подтянулись и другие питерцы.
Наступило новое тысячелетие, Петух пропел и вскоре время прежней урало-мамоновской власти закончилось, её захватила питерская диаспора. Москвичи под шумок смены власти в городе хотели избавиться от Петуха, а ивановцы наоборот захотели питерцев заманить, перенеся его в свою клетку. Но кто ж им даст?
Молва Ивановна: Для поступления Молли с Замглавом в КВД, рекомендации Манилы и Ванющи оказалось недостаточно, поскольку они ранее не служили в органах. Согласно регламенту режима безопасности и достоверности, они должны были пройти дополнительную проверку на вшивость у Полиграф Полиграфовича и испытание на устойчивость в парке скульптур "Музеон". Каждую ночь с четверга на пятницу, когда охрана парка пряталась по своим каморкам, тени прошлого оживали, выходили, как призраки, из своих скульптур, читали стихи и слушали музыку, разнообразные парочки уединялись в кустах или гуляли по дорожкам, болтали просто так или дискутировали о прошлом и будущем России. То тут, то там собирались группки по интересам и создавались самые неожиданные альянсы, в которых проявлялись симпатии и антипатии Призраков Прошлого:
Ночь Меня всегда манила,
Пусть и сомнения таила,
Но зато, какой восторг,
Что попал я снова в ЖЭХ,
А проснулся на заре,
Солнце светит во дворе. **
Звуки рояля собирали тощих, как щепки, музейных дамочек к пианисту Ван Клиберну, а пухлые, как облака, бабы, переваливаясь ягодицами, бежали наперегонки к скульптору Эрьзя, чтоб отсечь лишнее. Солдаты с девками любили слушать стихи Есенина, офицеры с дамками Лермонтова. Бледные, как тени, дети садились около Пушкина слушать сказки и возвращались в свое тело слегка забронзовевшими. Тени Калинина и Свердлова быстро уменьшались в размерах и, как карлики, прятались за подол Екатерины. Ленин, еще такой молодой, и безносый Сталин, громко обсуждая расхождения между теорией и практикой социализма, катались на качелях, заставляя застарелого Брежнева всё сильнее раскачивать их. К Феликсу подходил Ломоносов, помогал ему спуститься на землю и вместе они шагали по дорожкам парка. Один лишь дед Мазай ни к кому не ходил, а катал зайцев на своей лодке по лунным дорожкам. Да еще охотник с собакой полз, лёжа на боку, по газону, выслеживая случайные заблудшие души.
Тени меж собой, как правило, не дрались, лишь иногда азартно спорили, как старички на бульваре, но видеть их всех вместе было жутковато. Казалось бы обычная московская тусовка, но сверху на нее ложилась тень гигантского Петуха, стоявщего на своем нашесте. Мелкие тени ему не интересны и он редко спускался на землю. Петя ждал своего часа, чтобы еще раз прокукарекать, изменить ход истории в свою пользу и снова ожить.
Испытание стойкости было простое и заключалось в том, чтобы подойти
к Феликсу, пожать ему руку и сфотографироваться. Но москвичи часто
мандражировали и бежали куда глаза глядят, как с ожившего кладбища.
Манила: Проходите не бойтесь, если вам нечего скрывать из своего прошлого. Личные обманы, обмены и обмеры Призраков не интересуют, но если вы изменили им с другим государством, то я бы вам не рекомендовала даже приближаться к ним.
Молли: Милочка-Манилочка, ну какие измены могут быть в нашем возрасте, мы же все были пионерами и клятву верности давали. Хотите повторю: "Перед лицом своих товарищей..."
Манила: "Верю, верю каждому зверю, даже ежу, а тебе погожу." Тихо к нам идут!
Ванюша: Феликс Эдмундович, приветствую Вас от имени Арса (памятника М.В.Ф на Уводи) и всех ивановцев.
Феликс: Как он там, на месте, его еще пока не снесли?
Ванюша: Нет, ивановцы его любят и не дадут в обиду, но московский присланец Горыныч грозился перенести памятник Арсу в Москву на Фрунзенскую набережную.
Феликс: Там ему будет скучно. Если что, пусть к нам переезжает в "Музеон", я похлопочу. Здесь собралась неплохая компания. Передавай привет!
Молли: (еле сдерживая волнение) Феликс Эдмундович, здрасте! Я Ваш образ с детства люблю, даже засыпала с вашим бюстом в руках, позвольте Вас обнять! (вспышка).
Замглав: Я тоже Вас безмерно уважаю, позвольте пожать руку (снова вспышка ваниного фотоаппарата). И вас Михайло Васильевич тоже!
Манила: Ну всё Ванюша, надо прощаться, вижу напарницу ты себе подобрал в Иваново шуструю. Прощай (навернулись слёзки). Помни я всегда тебя жду. Скоро бизнес по выбиванию русских долгов у КВД перехватят западные конкуренты.
Ванюша: Каким же образом?
Манила: В ЕС и США принято решение о приватизации всего наворованного в России, пока не перевели по другим странам. На Кипре уже началось и пока дело не дошло до ЮБФ надо пожить в своё удовольствие на Жулины деньги, а также свой бизнес наладить.
Ванюша: Маша я не прощаюсь, мы еще увидимся! Приезжай скорее на Родину, я тебя ждать буду!
Отметившись в "Музеоне", наша троица в хорошем настроении духа вышла к
подпольному ночному казино "Караоке", расположенному в трюме судна на
приколе у Крымской набережной, спустила по сто рублей и утром,
вдохновленная классиками коммунизма, пошла по набережной Заре навстречу, напевая: "Смелей и тверже шаг, и выше всех ивановский стяг!"
Петух: (раздался глас, как из громкоговорителя) Кто-кто-кто здесь бродит ранним утром и мне дремать не дает?
Молли: Наверно нас охрана парка засекла и позвонила милиции. Ванюша, бежим скорее.
Ванюша: Еуда бежать? Посмотри налево и вверх, там гнездо на корабельных гробах, а в нем Петух народ пугает.
Молли: О ужас, какой он огромный. Нам с ним не справиться.
Замглав: Чегой-то вы тут панику сеете? Да это всего лишь призрак ботика Петра с Невы по небу приплыл и сел в Москве на мель. Молли, ты же не деревенская кобыла, чтобы шарахаться от всяких московских чудищ.
Петух: Отку-ку-куда взялись такие бестолковые, что мель от ростральной колонны отличить не можете. Вот скажу, чтобы вас шпицрутенами попотчевали, сразу прозреете.
Ванюша: Ишь распетушился бронзовый болван. Стой пока стоишь, а то сдернем тебя из гнезда и в Москве-реке утопим.
Петух: Вот народ нервный пошел, если задолбала перестройка, так сразу огрызаться! Ко-ко-ко мне никто не приходит поговорить, даже сынок Мишка редко навещает.
Молли: Кто к тебе придет, если ты своего законного сына Лешу загубил, а его мамашу, нашу царицу лыковую, Дусю из Дунилова в суздальский монастырь заточил.
Петух: Но-но-но! Я напоминаний не люблю, да и потом я давно покаялся и прощения сам у себя попросил, когда главой русской церкви стал. Приятно, что Меня, до сих пор там уважают: "Гляди Ванек, подвозят, гляди - сажают!Разбудит утром не петух, прокукарекав, иерарх подымет - как человека!" (из В.В.С.).
Молли: Петя, а что это за толстенькие серые зверушки по твоему кораблю и рострам ползают.
Петух: Это мои любимые крысы-приватизаторы, они передо мной преклоняются и туда-сюда по мне шатаются. Говорят, что готовы завсегда прийти на помощь, если кто-кто-кто-нибудь на Меня покусится.
Ванюша: Да он оказывается крысиный кумир и нечего с ним разговаривать. Тьфу, серые прохвосты! Доберемся и до вас!
фото из интернет.
** из http://www.stihi.ru/2008/04/30/1219