Великий Новгород, 1705 год
В гостях у капитана Новгородского пехотного полка, штабного писаря, древнего князя Федора Переславского был молодой полковник Алексей Переславцев, которого Федор считал сыном, хотя это весьма старая и более запутанная история. Но так же считали все, ввиду исключительной похожести. По внешности и фамилиям.
Находились на Розваже в доме Федора. Княгиня Елена организовала им отменную баньку, затем был самовар с пирогами. По части пирогов Елена была мастерица. Пышные, горячие, с обильными начинками: рыбной, мясной, сырной с зеленью, грибной, яичной с луком. Еще сладкие, яблочные, вишневые, ягодные.
Но Алексей был мрачен и задумчив, это изобилие его не радовало.
- Отец, я вызвал на дуэль Шварца.
Федор переполошился. Какая еще дуэль? Наверняка из-за бабы.
- Какой-такой Шварц, подпоручик из драгунов второго полка? Не советую, как-нибудь отвертись, с этим типом не связывайся. Дуэлянт, подлый, про него плохие слухи. А в чем причина?
Оказалось, действительно так. Это была миловидная мещанка Марфа, известная красавица и кокетка. Участвовала в хороводах, в кадрили. Хороша.
Алексей Переславцев схватился в рукопашную со Шварцем, их разняли, но дуэль была назначена и должна состояться неизбежно. С этим Алексей пришел к отцу. Тот сильно задумался. Весь его многолетний опыт подсказывал, что сын может погибнуть. Он принял решение.
- Отложи дуэль на день.
- На день можно. Но не больше.
Федор задумался. Этот драгун подпоручик Ганс Шварц пользовался плохой репутацией. Он был картежником, дуэлянтом, но в боях лихим рубакой и стрелком. Нельзя пускать к нему сына.
Федор вечером накинул теплый плащ, свою треуголку, пошел прогуляться, подумать. Оружия никакого не взял, поскольку шведов и близко не было, а Федор никого не боялся. Темнело. Была граница между днем и ночью. Сумерки. Очень странное и непонятное время. Переменчивое, временное. Зыбкое. Федор присел на древний вал, опустил голову на руки. Не задумался, забылся.
Очнулся, когда увидел, что перед ним стоит длиннобородый старик в белой подпоясанной длинной рубахе, портах, босой с посохом. Глядел на него ясными светлыми глазами. Федору вдруг стало очень спокойно. Он узнал старика. Они виделись впервые лет восемьсот назад.
Это был апостол Андрей Первозванный, вечный путник. Тот всмотрелся в Федора:
- Здравствуй, сын мой. Давно не виделись.
- Здравствуй, отче. Зачем ты меня так надолго покинул?
- Смешной такой. Называется надолго! Разве то надолго? Думаешь, ты один такой? Молись Господу нашему, он всем поможет, а с меня чего взять? Служу, как могу. Ты тоже служи, как можешь.
- Отче, кто я? Родился почти восемьсот лет назад, лежу под курганом. Но я же здесь! Живой! Как это возможно?
- Ты думаешь, у меня по-другому? На кресте косом казнили пораньше, чем ты родился, а видишь, хожу, вере учу, как Господь повелел. Сам не пойму, то ли в склепе лежу, то ли мои мощи люди на сувениры разобрали, то ли живу.
Хоть чем дальше, тем меньше веры у людей становится. Ты же знаешь, что у вас на Руси сотворилось. Царь Алексей, да патриарх Никон задумали привести каноны веры в единообразие. Посчитали, что при переписывании церковных книг накопились какие-то ошибки, крестится, дескать разучились, крестный ход ходят в неправильную сторону. Ну как им с того света объяснить? Не было ошибок. Другие были правила. А ошибки в церковных делах грехом считались, не было их. Просто бывает разный Путь. Что у Церкви, что у человека.
Бывает, что человек упорно идет к своей цели, не считаясь ни с чем. Головой пробивает все двери, сносит все препятствия на своем пути. Но он не бог, а человек. А человеку свойственно ошибаться. Чаще всего идет ко временной или ложной цели.
- Отче, а где истинная цель?
- У каждого своя. Ты ее по обыкновению не знаешь . Обычно, кроме той цели, к которой стремишься, есть тайное истинное желание, которое не осознаешь. Господь наш как-то быстро осознал, если бы не Он, я бы до сих пор в потемках ходил. Учитель хороший нужен. Про Путь.
Запомни закон: правильный Путь приводит к правильной цели. Правильный Путь важнее правильной цели, заранее выбранной, чаще всего временной, переменной, ложной.
На западе, что лучше, что ли? Епископы, римские папы, погрязли в разврате. А эти новые религиозные деятели с Мартином Лютером во главе, что вытворяли? Настоящие фашисты, как таких еще наши древние римляне называли. До чего же можно додуматься! Дескать, Бог любит богатых, потому и награждает их богатством! Вот символ их веры. Как будто Иисус, господь наш был богат. Да Он изгнал богатых из Храма, которые оборудовали его под торговую площадку. Я, что на богатого похож? Богатые как раз нас и казнили.
Ты человек военный. Знай долг, служи. Но не губи тела и души ради гордыни. Помни, гордыня есть первый смертный грех.
Федор уронил голову на руки, задумался, забылся. Но принял решение.
Он пошел в расположение драгунского полка Шневица, где разыскал поручика Рихарда Зюсса, с которым сам как-то встречался на дуэли. Зюсс был завзятым дуэлянтом и понимал в этом толк. Встретились дружелюбно, поскольку прошлое было в прошлом.
- Господин Зюсс, мне нужен Ваш совет. Одного близкого мне человека вызвали на дуэль. Вопрос, связанный с дамой.
Зюсс насторожился. Отчаянный вояка сразу почувствовал себя в своей стихии.
- Господин Зюсс, могу я выступить на этой дуэли вместо вызванной стороны?
- Если частный вопрос, связанный с дамой, разумеется да, я сам выступал. Дуэльный кодекс это позволяет. Да, но кто противник, прошу простить, русские могут европейских кодексов не знать?
Зюсс уже начал деловито обсуждать подробности. Какое оружие, какие условия, какое время, кто противник, секунданты. Федор объяснил, не скрывая. Зюсс задумался.
- Шварц опасный противник. Хотя, по мне, может быть трусоват. Такие бывают самые опасные. А с чего бы с ним связываться? Ладно, это не мое дело. А как к этому относится оскорбленное лицо?
- Полковник Переславцев мой сын. Он пока не знает моих намерений. Оружие - пистолеты.
Зюсс покачал головой:
- Так может господин полковник настолько щепетилен в вопросах чести, что не позволит Вам выступать за него?
Теперь задумался Федор. Характер потомка был похож на его собственный, а Федор никого бы не пустил вместо себя.
- Господин Зюсс, дело приватное и деликатное. Я надеюсь на Вашу честь.
- Разумеется, герр капитан, Вы меня знаете. Как драгун, не люблю пистолеты. Там или попал или нет. На шпагах честный бой. Побеждает сильнейший.
- Эх, господин Зюсс. Господь создал людей, а пистолет сделал их равными, а не сильнейшими. Так давно уже говорят.
- Зная Вашу руку, посоветовал бы шпаги (подержался за голову, где имелся шрам от удара Федора). Но право выбора оружия за противником. Давайте пойдем за вал, у Вас есть пистолеты? Могу одолжить свои драгунские.
Пистолеты имелись. Пошли за вал, подальше. Зюсс вдруг достал из патронной сумки несколько пустых бутылок и одну полную. Пустые расставил на пеньках. Сказал: сходитесь.
Федор, не сходя с места двумя пистолетами сразу сшиб две бутылки, не впервой. Затем Зюсс передал ему свою пару пистолетов, Федор двумя выстрелами расправился с оставшимися бутылками. Зюсс посмотрел на него с уважением.
- Давайте зарядимся, герр капитан, я тоже хочу попробовать.
Зарядились неоднократно, стреляли по пенькам. Зюсс стрелял великолепно. Он сказал:
- Вы, герр капитан, владеете пистолетами не хуже, чем палашом (опять подержался за голову). Уладьте вопросы чести с господином полковником, я буду Вашим секундантом, можете на меня положиться.
Затем открыл последнюю бутылку (полную), достал два стаканчика. Оказался весьма крепкий шнапс. Выпили, пороховой туман постепенно разошелся, была прекрасная погода.
Договорились, Зюсс, опытный бретер, в качестве секунданта придет к Шварцу договариваться о месте и условиях дуэли.
Федор шел задумчиво. На площади возле кремля стоял уже известный в городе приезжий уличный музыкант Огюст Нетронут, крутил за ручку музыкальный ящик, пел дурным голосом "Шарман Катрин".
Федор поморщился: "Повезло тебе, что не тронут". Но местный народ, непривычный к таким шоу, останавливался, слушал, подавали деньги. Кажется, гастролер пользовался успехом. "Шарманка".
Алексей и слышать не хотел о замене поединщика. Но Федор не мог выпустить сына против Шварца.
Настало утро дуэли. Федор пришел к Алексею на квартиру в сопровождении драгунского поручика Рихарда Зюсса, его официального секунданта, а также прапорщиков Новгородского пехотного полка Петрова и Новосильцева. Сильные, мужественные, надежные люди. Все проверены в боях. Заранее договорились о действиях. Алексей уже собирался на поединок. Федор усмехнулся:
- Ну извини, господин полковник, сынок. Взять!
Прапорщики резко положили Алексея на пол, достали припасенную веревку, повязали по рукам и ногам.
Рихард стоял рядом, побрякивая шпагой. Затем потыкал в лежащего Алексея шпорой, проверяя качество укладки. Годится. Не слишком туго, нормально. Ребята свое дело знают.
Федор сказал:
- Господа прапорщики, позаботтесь о господине полковнике. А мы с господином поручиком поедем к назначенному месту. Прости, сынок, так надо.
Прапорщики остались с Алексеем в качестве нянек, а Федор с Рихардом верхами поскакали за город к роще. Рихард ворчал, что после верховой езды рука может подрагивать. Там пришлось чуток подождать, затем также вдвоем приехали противники. Подпоручик Ганс Шварц и еще один неизвестный Федору драгун в качестве секунданта.
Шварц сразу недовольно уставился на Федора. Заговорил по-немецки, но поскольку Зюсс был вюртембержец, а Шварц из Ревеля, друг друга не понимали, перешли на русский.
- Это кто, все-таки платный бретер?
Вперед шагнул Рихард Зюсс.
- Не платный бретер. Это вопрос фамильной чести. А если так будете говорить, то дуэль будет со мной.
Два суровых усатых немца уставились друг на друга, взявшись за рукояти шпаг. Наконец Шварц сказал:
- Яволь. Надеюсь, условия поединка не поменялись? Какие пистолеты возьмем?
Все поглядели на Федора. Рихард сказал:
- Любые, лишь бы не кривые. Предлагаю один с вашей стороны, другой мой, у нас одинаковые тульские кавалерийские пистолеты, можно их раздать по жребию.
Зарядили, выложили пистолеты, действительно почти одинаковы, каждый поединщик взял наугад.
Зюсс, который по своей бретерской привычке взялся распоряжаться поединком, произнес:
- Повторяю условия. Барьеры на двенадцати шагах. Первоначальная позиция на двадцати. По команде "сходитесь", надо обязательно подойти к барьеру. Стрелять можно с любой дистанции и положения. Эвакуацию тела мы обещаем. Надеюсь все все поняли, любезные господа? Но я, руководствуясь человеческими чувствами, пролившем и видевшим много крови, предлагаю помириться хотя бы сейчас.
Шварц грозно нахмурился. Молодой дурак. Федор усмехнулся. Рихард и другой секундант разметили позицию, в качестве барьеров положили свои треуголки. Рихард крикнул:
- В позицию!
Противники отошли от барьеров на положенную дистанцию. Приготовили оружие.
- Сходитесь!
Федор ощутил знакомое страшное чувство. В нем просыпался древний зверь. В лице и глазах была такая спокойная ярость, что его противник увидел и споткнулся. Затем нерешительно остановился. Поднял пистолет, который заметно подрагивал. Федор шел к барьеру, как ходил в атаку.
Выстрел Шварца.
Конечно, мимо.
Федор дошел до барьера. Шварц остановился, недоходя. Раздался крик Зюсса:
- Шварц, к барьеру!
Шварц, спотыкаясь, побрел. Видно было, что он весь вспотел, глаза бегали по сторонам. Дошел до барьера, остановился. Глаза закрыл. Вид был жалкий, какой-то мученический.
Федор вдруг вспомнил апостола Андрея, его слова. Стал поднимать пистолет. Противники стояли у барьеров на двенадцати шагах, а с такой дистанции Федор не человеческую фигуру, а бутылку мог разнести. Он сказал:
- Моя, и господина полковника честь удовлетворена. Надеюсь, что Ваша тоже.
Отвел пистолет в сторону и выстрелил в воздух. Шварц обессилено сел на землю. К нему подбежали оба секунданта. Не сразу, но привели в чувство. Федор деликатно стоял в сторонке.
К нему подошел Рихард Зюсс.
- Противники не имеют претензий. Поединок был честный. С Вашей стороны благородный. Помню Ваши подвиги на поле боя. Я горжусь считать Вас своим другом.
Они сели на коней, поехали в Новгород, рассуждая о служебных делах.
Дома увидели, что прапорщики Петров и Новосильцев сидели за столом с князем Алексеем, развязанным и освобожденным, что-то совместно выпивали и закусывали. Все вскочили навстречу пришедшим. Когда объяснили обстоятельства поединка, как-то успокоилось. Решили, что все происшедшее останется между собой.
Выпили. За победу, за мир, потом за славу русского оружия. В последнем тосте наиболее деятельно участвовал Рихард Зюсс, как самый главный участник этих побед.
Разошлись весьма поздно. Нетрезвого Зюсса пришлось вести под руки. Наши прапорщики вели, хотя когда встретился патруль, их самих так же повели. Федор и Алексей остались одни на квартире. Федор сказал:
- Алеша, оставь эту красотку Марфу. Ее весь город знает. Как бы тебе поделикатнее сказать? Бл...дь!
Отец в сердцах ушел домой на Розважу. Дома его ждала Елена.
- Здравствуй, милый!
И насторожилась, внимательно глядя на Федора:
- Будто порохом от тебя пахнет.
- Да так, выпили чуток, постреляли по бутылкам, побаловались.
Елена успокоилась.
- Все молодость никак не пройдет. Погоди, на войне еще настреляешься, я тебя знаю. Самовар готов.
Потом был самовар, пироги, потом счастье. Счастливая семейная жизнь.
Историческая справка
На иллюстрации изображен наградной, либо подарочный пистолет, помладше описываемых событий лет на сто. Но ни как не отличавшийся от них по конструкции и устройству. Он работает. Пусть наши юные потомки попробуют такой зарядить, поднять, выстрелить и куда-то попасть. И уважать своих сильных предков.
Загорянка, апрель 2016