Солнечное утро накатило вдруг ласковым теплом и шумом ветра.
Он раскачивал корабельные сосны. И они клонились вершинами в сторону ветра, колыхались, как гигантская трава в синем небе.
И у подножия вековой сосны полствола выгорело. Так может только молния.
А между сосен играли серебром переливы речные. Играли и сверкали в ярких лучах. Пара уток взмыла над речкой.
А утро началось с байки.
Понесла к родне пироги. Один картошник зажаристый, а другой с пареной брусникой, густо посыпанный сахарным песком.
Уже собралась выходить, как в калитку зашёл мужик из другой деревни. Жить ему совсем не на что. Бабушка его слепая давно умерла. Работы нет. Ходит по людям, дрова колет.
А летом обойдёт все ягодные места, все земляничные полянки и болота. Носит на продажу ягоды. И я покупала у него в том году тальё.
Тальё - это совсем поспевшая, растаявшая на солнце морошка. Ещё чуть- чуть, и от неё пойдёт винный запах. Такую морошку только сразу пустить на варенье или засыпать песком.
Начался у них на крылечке с хозяином душевный разговор под «приму».
Я мимо иду.
- Будет морошка, я заказываю тебе, Володя, два ведра.
- Конечно, Татьяна Ивановна. А первую землянику нести?
- Возьму и землянику.
Володя, ты так много ходишь по лесам с собакой. Медведя видал?
Он засмеялся:
- Не только видал, а плясал перед пестуном.
Я удивлённо смотрю на него:
- Кто такой пестун? Почему плясал?
- Пестун – это маленький годовалый медведь. Он появился передо мной неожиданно и давай кататься по траве.
А я и летом в шапке хожу. Волосы у меня под шапкой чувствую поднялись. Знаю, что медведица рядом. И бежать нельзя.
И с перепугу начал перед ним прыгать и несуразные стишки выкрикивать, руками махать. Это у меня инстинкт сработал. Самосохранение. Мозг включился и за меня всё сделал.
Пестун перестал кататься, встал на задние лапы, смотрит на меня с недоумением:
- Дескать, что за чудище лесное?
А потом, как рванёт к лесу!
- А где это было?
- Так на четвёртую я ходил.
- Там, где Дойка раньше была?
- Да.
Точно, там была земляничная полянка. Земляники крупной видимо-невидимо. И потом ведь дорога шла на Семенькино болото. А там всегда проходила медвежья тропа.
- Убежал пестун, - продолжает Сирота.- А у меня ноги вдруг подкосились. Сел я на землю. И по лицу пот потёк. Так с запозданием страх из меня выходил.
Я представила эту картину.
Немолодой мужик, усатый, обросший щетиной, в шапке-ушанке пляшет
И мне стало не по себе.
- А ружьё у тебя было?
- Какое ружьё? Я не охотник. У меня маленький нож. И всегда в куртке зашиты соль и спички на всякий случай.
Вдруг заблужусь. Левая-то нога у нас длиннее, чем правая. Вот и загребает она не туда.
День начался с пирогов. Историю интересную услышала.
А потом и сосны корабельные, и разлив с серебром на перекате, и дорога.
Хорошо!
фото автора