УПУЩЕННЫЙ ШАНС
или
О НИЧТОЖЕСТВЕ СОВЕТСКОЙ "ЭКОНОМИЧЕСКОЙ НАУКИ"
Социализм есть не что иное, как государственно-капиталистическая
монополия, ОБРАЩЕННАЯ НА ПОЛЬЗУ ВСЕГО НАРОДА и постольку
ПЕРЕСТАВШАЯ быть капиталистической монополией
В.И. Ленин
1. ПОСТУЛАТЫ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ
Одним из серьезных изъянов ортодоксального марксизма является его исторический детерминизм, обусловивший недооценку силы влияния выдающихся личностей на ход истории. Так, по глубокому убеждению автора данной статьи, если бы не было Ленина, российская Октябрьская революция 1917 г., скорее всего, не состоялась бы вовсе или, по крайней мере, не имела бы таких глобальных исторических последствий. А с другой стороны, если бы век Ленина как государственного деятеля не оказался столь коротким, СССР здравствовал бы и поныне, причем занимал бы сегодня территорию, намного более обширную, чем пресловутая «1/6 часть суши». Попытка построить в СССР подлинно социалистическое общество не удалась не потому, сама идея социализма в чем-то (якобы) порочна или преждевременна, а потому, что ее претворением в жизнь занялись после Ленина «не те люди». И, как говорится, тупо запороли это поистине великое начинание. Но объективная необходимость социалистических преобразований никуда не исчезла, и потому важно осмыслить и сохранить в исторической памяти горький опыт былых ошибок, дабы не повторять их в будущем.
Желающим основательно разобраться в причинах провала советского социалистического проекта непременно следует ознакомиться с работой Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР», от которой, без преувеличения, берет начало вся т.н. «политэкономия социализма». Пожалуй, центральное место в этой работе занимает разъяснение того, насколько применимы в условиях социализма «законы» и категории капиталистической экономики. Весьма интересно в этой связи понимание Сталиным специфики советского «товарного производства»:
«…наше товарное производство представляет собой не обычное товарное производство, а товарное производство особого рода, товарное производство без капиталистов, которое имеет дело в основном с товарами объединенных социалистических производителей (государство, колхозы, кооперация), СФЕРА ДЕЙСТВИЯ КОТОРОГО ОГРАНИЧЕНА ПРЕДМЕТАМИ ЛИЧНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ [здесь и далее выделено мной – Ю.Л.]».
То есть, согласно Сталину, при социализме ТОВАРАМИ в политэкономическом смысле являются ТОЛЬКО «предметы личного потребления». И это, надо признать, вполне логично для экономики, в которой все основные средства производства принадлежат ОДНОМУ-ЕДИНСТВЕННОМУ собственнику – государству. В самом деле, чтобы тот или иной предмет мог стать товаром, должен существовать кто-то, способный КУПИТЬ данный предмет у его владельца. Но если это не «предмет личного потребления», то в условиях "теоретически чистого" социализма (т.е. социализма БЕЗ колхозов и кооперации) никакого иного владельца, кроме государства, у него просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. И, следовательно, товаром в политэкономическом смысле такой предмет НЕ ЯВЛЯЕТСЯ, ибо никто, в том числе и государство, не может торговать с самим собой.
С другой стороны, если некий продукт производства НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ТОВАРОМ, то он, не будучи предметом купли-продажи, не имеет, естественно, и ЦЕНЫ. Но рыночная цена является, по Марксу, ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫМ денежным выражением СТОИМОСТИ, которая, в свою очередь, служит ОБЪЕКТИВНОЙ, "политэкономической" основой цены. Откуда возникает занятный теоретический вопрос: обладает ли стоимостью продукт производства, который не является товаром и не имеет цены? И если обладает, то каким способом его стоимость можно рассчитать или измерить? Вот что об этом говорит Сталин:
«Сфера действия закона стоимости распространяется у нас прежде всего на товарное обращение, на обмен товаров через КУПЛЮ-ПРОДАЖУ, на обмен главным образом ТОВАРОВ ЛИЧНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ. Здесь, в этой области, ЗАКОН СТОИМОСТИ СОХРАНЯЕТ ЗА СОБОЙ, конечно, в известных пределах РОЛЬ РЕГУЛЯТОРА.
Но действия закона стоимости не ограничиваются сферой товарного обращения. Они распространяются также на производство. Правда, закон стоимости не имеет регулирующего значения в нашем социалистическом производстве, но он все же воздействует на производство, и этого нельзя не учитывать при руководстве производством. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ПОТРЕБИТЕЛЬСКИЕ ПРОДУКТЫ, НЕОБХОДИМЫЕ ДЛЯ ПОКРЫТИЯ ЗАТРАТ РАБОЧЕЙ СИЛЫ В ПРОЦЕССЕ ПРОИЗВОДСТВА, ПРОИЗВОДЯТСЯ У НАС И РЕАЛИЗУЮТСЯ КАК ТОВАРЫ, ПОДЛЕЖАЩИЕ ДЕЙСТВИЮ ЗАКОНА СТОИМОСТИ. ЗДЕСЬ ИМЕННО И ОТКРЫВАЕТСЯ ВОЗДЕЙСТВИЕ ЗАКОНА СТОИМОСТИ НА ПРОИЗВОДСТВО».
Итак, согласно Сталину, закон стоимости влияет на социалистическое производство через цены на «потребительские продукты, необходимые для покрытия затрат рабочей силы в процессе производства». Вообще-то на самом деле это не совсем так, поскольку величина производственных затрат непосредственно определяется не уровнем цен потребительских товаров, а уровнем ОПЛАТЫ ТРУДА работников сферы материального производства. Но, поскольку зарплата как раз и предназначена для обеспечения потребительскими продуктами трудящихся и членов их семей, чисто "арифметически" это одно и то же. Главное в другом: учет производственных затрат на оплату труда позволяет определить НЕ ВСЮ, а только ту ЧАСТЬ "политэкономической" стоимости изделия, которую обычно называют его СЕБЕСТОИМОСТЬЮ. По Марксу, это стоимость товара ЗА ВЫЧЕТОМ его т.н. ПРИБАВОЧНОЙ СТОИМОСТИ. А денежным выражением этой "неполной" стоимости товара служит его ЦЕНА за вычетом ПРИБЫЛИ от его продажи. В результате "полная" стоимость продукта производства, не являющегося товаром, и потому НЕ ИМЕЮЩЕГО ЦЕНЫ, оказывается чем-то наподобие кантовской «вещи в себе»: она вроде бы и существует, но ОЦЕНИТЬ ее величину при отсутствии рынка не представляется возможным.
Впрочем, это не является проблемой для экономики социализма, так как информации о себестоимостях ВСЕХ продуктов социалистического производства вполне достаточно для обеспечения ее рационального функционирования. Правда, лишь при соблюдении еще двух необходимых условий. А именно, ВСЕ участники социалистического производства должны быть материально и морально заинтересованы 1) в максимальном снижении себестоимости КОНЕЧНОЙ продукции и 2) в том, чтобы объемы производства, ассортимент, качество и цена (или себестоимость) этой конечной продукции были ОПТИМАЛЬНЫ с точки зрения ее ПОТРЕБИТЕЛЕЙ. Но, если выполнение первого из названных двух пунктов целиком находится в компетенции производителей, то для успешного выполнения второго пункта им не обойтись без "подсказок" либо непосредственно потребителей, либо некоего особого "органа", компетентно представляющего их интересы.
При капитализме роль такого "органа" выполняет РЫНОК с помощью СВОБОДНЫХ РЫНОЧНЫХ ЦЕН, уравновешивающих своей величиной потребительский спрос и предложение. Если, например, товар «идет нарасхват», то предприниматели повышают его цену, чтобы увеличить свою прибыль, и тем самым уменьшают спрос на него до величины текущего предложения. Но высокая цена делает производство данного товара более выгодным по сравнению с производством других товаров. Поэтому его предложение на рынке постепенно увеличивается, что вынуждает предпринимателей теперь уже СНИЖАТЬ его цену, чтобы опять привести спрос на него в соответствие с выросшим предложением. В результате РЕНТАБЕЛЬНОСТЬ (т.е. выгодность для производителя) данного товара постепенно опускается до среднеотраслевого уровня, и объем его производства стабилизируется.
Таков механизм отмеченного Сталиным «регулирующего» действия «закона стоимости», который, как он утверждает, и при социализме «сохраняет роль регулятора», но ТОЛЬКО в сфере ОБРАЩЕНИЯ «товаров личного потребления». При этом, однако, Сталин также признаёт, что через это обращение «открывается воздействие закона стоимости на производство». Логически рассуждая, всё это можно понять только так: при социализме государственные торговые организации должны иметь возможность ОПЕРАТИВНО, «по обстановке», реагировать на колебания спроса и предложения на потребительском рынке путем соответствующей коррекции розничных цен. В то же время решения об изменении ОБЪЕМОВ ВЫПУСКА тех или иных потребительских товаров должны принимать государственные органы планирования производства. Но, очевидно, они тоже не могут игнорировать факт "завышения" розничных цен на некоторые потребительские товары, свидетельствующий о том, что потребность населения в этих товарах не удовлетворяется должным образом. В результате выходит так, что при социализме на производство ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ ТОВАРОВ «закон стоимости» ТОЖЕ оказывает воздействие "по рыночной схеме", но оказывает его не напрямую, как при капитализме, а через директивные решения государственных органов планирования производства.
2. ОШИБКИ СТАЛИНА
На основании всего вышеизложенного можно схематически представить функционирование социалистической экономики следующим образом. На "сигналы" о запросах потребителей, поступающие от торговых организаций в виде розничных цен и рентабельностей потребительских товаров, плановые органы реагируют соответствующими корректировками производственных заданий для непосредственных производителей этих товаров. Те же, в свою очередь, информируют об изменившихся планах своих поставщиков и т.д. вплоть до поставщиков исходных материалов: угля, руды, древесины и т.д. При этом ОБЩИЙ интерес ВСЕХ участников производства заключается не только в точном и своевременном выполнении полученного заказа (так как это – их работа и зарплата), но и в снижении себестоимости КОНЕЧНОЙ продукции, а также в повышении ее потребительских качеств, поскольку ЕДИНСТВЕННЫМ источником пополнения их ПРЕМИАЛЬНЫХ ФОНДОВ является "сверхплановая" прибыль торговых организаций. Из этого же источника пополняются премиальные фонды предприятий, участвующих в производстве конечной продукции, НЕ ПРЕДНАЗНАЧЕННОЙ для реализации на потребительском рынке: производственного оборудования, техники и вооружения для армии, оборудования для школ, больниц, научных организаций и т.д., и т.п., поскольку это ЕДИНСТВЕННЫЙ источник денежных средств, "защищенный" от инфляции.
Нелишне еще раз обратить внимание на то, что эта схема НЕПОСРЕДСТВЕННО вытекает из ранее приведенных рассуждений Сталина. Однако советская реальность существенно отличалась от нее уже в то время, когда были написаны «Экономические проблемы социализма в СССР»; да и сам Сталин пришел в итоге своих рассуждений к несколько иным выводам. Так, он утверждал, что
«…на наших предприятиях имеют актуальное значение такие вопросы, как вопрос о хозяйственном расчете и рентабельности, вопрос о себестоимости, вопрос о ценах и т. п.».
Но, как уже отмечалось ранее, продукт социалистического ГОСУДАРСТВЕННОГО предприятия НЕ ИМЕЕТ ЦЕНЫ, даже если этот продукт – «предмет личного потребления», поскольку его ОПТОВЫМ "покупателем" выступает ГОСУДАРСТВЕННАЯ ЖЕ розничная торговая сеть. То есть, подобная "купля-продажа" заключается всего лишь в перекладывании "товара" из одного государственного кармана в другой. НАСТОЯЩИМ же товаром продукт социалистического производства становится только ПОСЛЕ того как его СОБСТВЕННИК – государство в лице розничной торговли – назначит ему РОЗНИЧНУЮ цену и выставит его на продажу ДРУГИМ потенциальным СОБСТВЕННИКАМ – розничным покупателям. Таким образом, вопреки Сталину, при ПОДЛИННОМ (не советском) социализме «вопросы» о ценах и рентабельности для ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ предприятий не имеют вообще НИКАКОГО практического значения ввиду физического отсутствия в сфере производства самих объектов, обладающих такими характеристиками – полноценных ТОВАРОВ. Поэтому из всех экономических понятий, упомянутых Сталиным в последней цитате, «актуальное значение» для социалистического ПРОИЗВОДСТВА имеет одна только СЕБЕСТОИМОСТЬ.
Отдельного разговора заслуживает пресловутый «хозрасчет». Этот термин, возникший в период НЭПа, исходно обозначал принцип деятельности государственных предприятий в специфических условиях советского «ГОСУДАРСТВЕННОГО КАПИТАЛИЗМА», переход к которому тогда рассматривался как вынужденное и временное ОТСТУПЛЕНИЕ от социалистических принципов работы государственных предприятий. Вот что писал об этом Ленин в 1921 году:
«Перевод госпредприятий на так называемый хозяйственный расчет неизбежно и неразрывно связан с новой экономической политикой, и в ближайшем будущем неминуемо этот тип станет преобладающим, если не исключительным. Фактически это означает, в обстановке допущенной и развивающейся свободы торговли, перевод госпредприятий в значительной степени на коммерческие, капиталистические основания».
Эти «коммерческие, капиталистические основания» заключались, помимо всего прочего, в предоставлении каждому государственному предприятию (или их объединению – т.н. тресту) хозяйственной АВТОНОМНОСТИ. То есть, государство, не допуская официальной приватизации своих предприятий, в то же время слагало с себя ответственность за их дальнейшую экономическую судьбу. Понятно, что в ТАКИХ условиях вопросы о ценах, рентабельности и т.п. для этих предприятий действительно «имели актуальное значение», так как «в обстановке допущенной и развивающейся свободы торговли» они были вынуждены выживать или погибать "по-капиталистически", а также "по-капиталистически", путем РЕАЛЬНОЙ ТОРГОВЛИ, взаимодействовать друг с другом на свободном рынке.
Но надо четко осознавать, что подобная экономическая разобщенность государственных предприятий ЧУЖДА СОЦИАЛИЗМУ, при котором, по Ленину, «…всё общество будет одной конторой и фабрикой…». Поэтому между СОЦИАЛИСТИЧЕСКИМИ государственными предприятиями, экономически составляющими ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ, торговля в ее подлинном смысле НЕВОЗМОЖНА, что и обессмысливает такие понятия рыночной экономики как цена, прибыль, рентабельность. Когда одно социалистическое предприятие "продает" свои изделия другому социалистическому предприятию, реальный экономический смысл подобной "коммерческой операции" может заключаться только в ИНФОРМИРОВАНИИ "покупателя" о СЕБЕСТОИМОСТИ переданных ему изделий, чтобы он мог точно рассчитать свои материальные затраты и, добавив к ним свои расходы на оплату труда, вычислить себестоимость собственной продукции. Разумеется, это возможно лишь при условии, что под ценой "покупки" подразумевается ее себестоимость.
Заметим, кстати, что определение таким "псевдорыночным" способом себестоимостей ВСЕХ продуктов социалистического производства самими производителями не нуждается в участии либо контроле "свыше", а технически оно было вполне осуществимо (и осуществлялось на капиталистических предприятиях) еще в позапрошлом веке. Между тем, именно в ОБЩЕДОСТУПНОСТИ этой информации, которую при капитализме владельцы предприятий по известным причинам стараются скрыть от конкурентов и государства, заключается РЕШАЮЩЕЕ экономическое преимущество социализма. Прямое сравнение себестоимостей одних и тех же (или сходных) видов изделий, производимых на разных предприятиях, позволяет выявлять как сильные, так и слабые стороны организации производства на каждом из них и свободно обмениваться передовым опытом к всеобщей выгоде. Анализ зависимости себестоимостей конечной продукции от географического расположения поставщиков сырья, полуфабрикатов, комплектующих изделий дает информацию, необходимую для планомерного совершенствования в национальном масштабе структуры производственных связей. Сравнение себестоимостей одних и тех же видов изделий, произведенных в сравнимых экономических условиях, но с использованием разных технологий, позволяет выявить самую эффективную из них. И так далее. Причем всё это достигается одним лишь скрупулезно-точным расчетом трудовых и материальных затрат на каждом предприятии, что было технически доступно, повторим, еще в 19 в. Поэтому вряд ли справедливо иногда звучащее утверждение, что лишь после появления компьютеров экономические преимущества социализма стали технически реализуемыми. Хотя, конечно, с помощью компьютера можно гораздо быстрее и качественнее решать задачи оптимизации производственных связей не только внутри отдельной фирмы, но и "по-социалистически", в общенациональном масштабе. И в этом смысле компьютер, безусловно, – еще один веский аргумент за социализм.
Следует, однако, заметить, что вышеназванными преимуществами НЕ ОБЛАДАЛА сталинская "модель социализма", о чем нагляднее всего свидетельствует признание самого Сталина в «неразберихе», «которая всё еще царит у нас в вопросе о политике цен». Какие бы цены ни имелись здесь в виду – реальные или "псевдорыночные", сам факт «неразберихи» с ними говорит о том, что советские производители не имели ясного представления также и о величине СЕБЕСТОИМОСТИ (в любом случае составляющей основу цены) собственной продукции. Тем не менее, нельзя не признать сам факт впечатляющих экономических успехов СССР в сталинский период. Но их основным источником был ДРУГОЙ фактор, суть которого четко разъяснил в одной из своих статей, опубликованной в 1960 г., выдающийся российско-американский экономист, впоследствии лауреат Нобелевской премии по экономике, В. Леонтьев:
«Основное положение, которое объясняет высокие темпы развития советской экономики, достаточно просто… Для быстрого увеличения своих доходов необходимо направить как можно большую их часть – а затем и еще большую – на инвестиции в производительный капитал. Это означает, что необходимо сократить потребление… На протяжении тридцати лет коммунисты в России строго следовали этому предписанию. Однако несомненный успех этого жестокого эксперимента является доказательством не столько экономической изощренности советских руководителей, сколько их политической проницательности и решительности».
Далее в этой же статье В. Леонтьев весьма нелестно отзывается о советском методе экономического планирования, считая его «грубым» и «кустарным». С чем, к сожалению, трудно спорить уже хотя бы потому, что одна только «неразбериха в вопросе о политике цен» делает экономическое планирование гарантированно неэффективным.
Таким образом, приходится констатировать, что советская экономика развивалась в сталинский период не столько благодаря, сколько вопреки эклектической «неразберихе» в теоретических воззрениях Сталина. Причем уже в них более или менее отчетливо просматриваются две основные черты той "экономической системы", которую было принято ассоциировать с «развитым социализмом», а впоследствии – с «эпохой застоя». Это, во-первых, всё тот же «хозрасчет», разрушающий органическое единство социалистической экономики. И, во-вторых, это искусственные «плановые цены», создающие, при отсутствии реального рынка (в отличие от НЭПа), необходимую для функционирования «хозрасчетных» предприятий искусственную "квазирыночную" среду. Но этот сталинский "задел" ни в коей мере не умаляет "заслуг" советской "экономической науки" в послесталинский период, о которых пойдет речь во второй части данной статьи.