На следующий урок литературы нам задали отрывок из произведения М. Горького «Мать». Время пролетело незаметно, и, естественно, большая часть класса его не выучила. Перед уроком договорились, первым поднимет руку тот, кто хоть что-то учил, а там, может, пронесет. Неожиданным сюрпризом для нас оказалась, готовность к уроку Камиля Х.
Один из школьных юмористов учился он, как и большинство из нас, спустя рукава, в смысле — никак. Его слегка полноватая фигура являлась предметом наших шуток. Осенью, на хлопке, бегая по полям и прыгая через водные преграды, оказались перед пятиметровым арыком, заполненным водой. Степан сказал: «Кто не перепрыгнет, тот баба».
С горем пополам перепрыгнули все, остался только он. Предвкушая осенний арычный заплыв своего одноклассника, мы потирали руки. Холодная, мутная вода арыка несла в себе кроме мусора, всю таблицу Менделеева вместе с селитрой. Отойдя на значительное расстояние для разбега, с обреченностью на лице и с криком «Кто сказал, что я баба?» он прыгнул на середину канала.
И вот теперь он единственный из нас, кто готов к уроку. Уставшая преподаватель литературы нехотя обвела класс глазами и, изобразив удивление от единственной поднятой руки, остановилась на Камиле. Лишь только поднявшись и подойдя к доске, он уже вызвал небольшой, но дружный смешок.
Сделав серьезное лицо, Камиль с выражением произнес: «Отрывок «Мать». Все начали потихоньку давиться со смеху. Думая, что он что-то напутал, выпрямился и продолжил: «Поэма «Мать». Класс засмеялся сильнее.
Преподаватель, не понимая, что происходит, напугала Камиля двойкой. Камиль, допуская, что перепутал поэму с романом сказал: «Горький. Роман...» — и не успел закончить фразу, потому что класс открыто ржал. Училка налилась кровью и в полголоса прошипела: «Кол поставлю». Он, чуть не плача, собрал последние силы и дрожащим голосом выдохнул: «Мать».
Это была даже не истерика. На хохот прибежали учителя из соседних кабинетов.