В 1983 году, окончив второй курс, я окончательно запутался в себе, в своих отношениях с девушкой, в пьянстве, в друзьях и товарищах. Ясность проявлялась только в одном — до учебы мне нет никакого дела. От сумы убежать не смог, и со временем на горизонте стали появляться слабые очертания тюремной решетки.
Из двух зол выбрав меньшее, я пошел сдаваться в военкомат. К тому времени по городу свирепствовала антиалкогольная зараза. Чума по сравнению с трезвостью выглядела девственницей на фоне старых куртизанок.
По всему городу осталось всего пять точек, где продавали заветные флаконы волшебного напитка. Каждому советскому человеку, желавшему скрасить серые будни, приходилось сбрасывать маску и показывать настоящую личину.
Кто-то, не понимая, что происходит, терял в очереди часть себя. Кого-то вытаскивали из нее вперед ногами, кого-то — взад. Сколько погибало божьих одуванчиков, не дожив каких-нибудь двух-трех лет до восьмидесяти!
Очередь не щадила никого. Она напоминала кровеносную систему людей. Туда, в нечто, шла чистая кровь, оттуда выползал конгломерат отходов, хоть и со счастливым лицом. Происходил естественный отбор, где молодость всегда побеждала. Весь смысл жизни у большинства, участвующего в эксперименте, сводился к тому, чтобы искать, найти, купить, опохмелиться.
Однажды в поисках огненной воды за полчаса до закрытия винных магазинов три студента, я, Роб и Витек, встали перед дилеммой: в каком из трех последних магазинов есть спиртное? Повертев головой и внимательно посмотрев на памятник Ленину, Роб уверенно сказал: едем к главному корпусу.
Напротив главного корпуса ТИАСУРа рядом со сквером находился приличный винный подвальчик. Отстояв небольшую по тем временам очередь, мы приобрели в нем две бутылки «Горькой настойки» (в одни руки) и были счастливы, словно получили зачет по истории КПСС.
Пережив счастливые минуты, постарались выяснить, как угадал с магазином товарищ? «Впервые Ильич указал мне рукой путь к истине»,— улыбнулся Нугаев Роберт, испугав нас отсутствие переднего зуба.
Неподготовленный читатель может истолковать действия и мысли персонажей как недостойные звания комсомольца или советского человека. Правильно! Никто из имевших комсомольские билеты с оплаченными взносами, комсомольцем не являлся. Перефразируя слова Жванецкого: они (партийцы) делали вид, что верят, а мы — что комсомольцы. Данная теория прослеживалась во всем.
Обрив голову наголо, я надеялся переждать два года очередного трагического витка нашей истории. На практике оказалось, бежал я от одной тупости к другой.
P. S. Во время антиалкогольного эксперимента и бешеного спроса на самогон, по Томску шел слух: в спичечных коробках цыган, сдававших анализы в одной из томских поликлиник, обнаружилась большая концентрация золота.