Путёвка в Сочи
Эта история произошла со мной в далёком уже восемьдесят третьем году прошлого века. Она показалась мне стоящей того, чтобы пересказать её вам.
Случилось так, что руководство предприятия высоко оценило мои скромные заслуги в трудовой деятельности и общественной жизни коллектива, наградив бесплатной путёвкой в один из пансионатов города Адлера. К путёвке прилагались авиабилеты, тоже оплаченные предприятием. Я абсолютно не был готов к такому подарку судьбы, но принял его с благодарностью, тем более, что ни разу не был на море. А тут три недели блаженства и абсолютно бесплатно. Признаюсь честно, я - не любитель авиаперелётов, но вариантов у меня не было.
От московского аэропорта "Внуково" до черноморского "Сочи" всего-то два часа лёту, но мне они показались целой вечностью. Особенно последние пятнадцать минут полёта дались мне нелегко. Как мне казалось, самолёт недопустимо снизился, пролетая над морем. Того гляди, зацепит крылом за волну, а то и вовсе нырнёт носом в пучину и обратно уже не вынырнет. Почему-то я ощущал себя намного спокойнее, когда мы летели высоко над землёй. Моё сердце бешено колотилось о грудную клетку, как бы стремясь вырваться наружу, а потом затаилось, словно готовилось остановиться совсем. А в том месте, где, предположительно, должна была находиться душа и вовсе было пусто. И, ощущая эту пустоту, я окончательно затосковал, не зная, надо ли уже как-то реагировать или будь, что будет. И лишь, когда самолёт благополучно преодолев последние метры полёта, мягко коснулся взлётно-посадочной полосы и покатился навстречу солнцу, пальмам и приключениям, о которых вчера ещё и не мечтал, я смог окончательно расслабиться.
Едва я покинул здание аэровокзала и ступил на площадь, как со всех сторон устремились ко мне многочисленные таксисты, числом явно превосходящие прибывающих. Готовые ехать куда угодно, немедленно и, чуть ли, не даром. Я, не обращая никакого внимания на то, что расценки были подозрительно никакие и что таксист, предлагая свои услуги, узнав, что мне ехать в Адлер, чему-то весело захихикал, сразу согласился. Усевшись рядом с водителем, я тоном бывалого курортника бросил небрежно: - Шеф, гони!
Но шеф, отъехав, едва ли с километр, остановился и, сделав серьёзное выражение лица, сказал:
- Прибыли!
- Как прибыли? Куда прибыли? Мне же в Адлер! Пансионат "Дельфин"!
- А мы и так в Адлере,- невозмутимо поведал таксист. - Выходи, дорогой. Это только аэропорт называется "Сочи", а город Адлер. Вон стоит твой пансионат, так что счастливого отдыха, дорогой. Я отсчитал причитающуюся ему мелочь и в этот момент в нас кто-то врезался. Сильный удар сзади заставил меня резко дёрнуть головой в сторону лобового стекла. Монеты разлетелись по салону в разные стороны. В шее что-то хрустнуло. Таксист, чудесным образом сумевший остаться невредимым, отреагировал не совсем нормативной лексикой..
- Я пошёл разбираться с этим чайником, а ты дуй в свой пансионат,без оглядки, пока тебя не записали в свидетели. Тогда можешь забыть об отдыхе.
Я не дал себя долго уговаривать, подхватил сумку и, следуя совету водителя, затрусил в направлении указанной башни, коих вдоль моря стояло несколько. Шея ныла, но, пребывая в шоковом состоянии после происшествия, настоящей боли я пока не ощущал.
Войдя в вестибюль через широкую стеклянную дверь и мельком осмотревшись, направился к администраторше, внушительная комплекция которой исключала возможность обратиться к кому-либо ещё. Та неожиданно мило улыбнулась навстречу посетителю, отчего её грозного вида лицо даже приобрело некоторые черты привлекательности. Я предъявил документы для оформления. Дама, выполнив необходимые манипуляции и продолжая вежливо улыбаться, предложила мне до вечера где-нибудь погулять, пока в двухместном номере на четырнадцатом этаже не освободится предназначенное для меня койко-место. Оставив вещи, я налегке пошёл знакомиться с окрестностями, досконально осваивать которые мне предстояло в ближайшие три недели. Первым делом, я решил прогуляться к морю и полюбоваться им, находясь уже в более безопасной позиции, чем некоторое время назад, ощущая под ногами земную твердь. До моря было метров пятьдесят, не более. Погода стояла неприветливо пасмурная, ветреная. И море было какого-то тёмно-стального цвета. Высокие волны с шумом, пенясь накатывали на каменистый берег. Было довольно свежо и я, поёживаясь, прогуливался вдоль пустынного пляжа. Из разговоров других отдыхающих, отрывочно долетавших до меня, я узнал, что в течении двух последних дней изрядно штормило, но сейчас всё уже успокаивается и назавтра следует ожидать хорошую погоду.
Я заглянул в одну из многочисленных кафешек и, не торопясь, выгадывая время, перекусил. Состояние моё заметно ухудшалось.Шея не ворочалась, а возникшая боль всё усиливалась. На улице заморосил дождик. Меня начал пробивать озноб. Я решил вернуться в свой пансионат и посидеть остаток времени в вестибюле у телевизора. Устроившись поудобнее на одном из диванов, пригревшись, даже задремал. Через пару часов я уже попал в свой номер и первым делом осмотрелся. Комната была небольшая. Две деревянные кровати у противоположных стен, тумбочки и телевизор. В прихожей душ, туалет и два отделения с полками для вещей. Но более всего приглянулся мне балкон с видом на море, с двумя шезлонгами. Предыдущие постояльцы съехали одновременно оба и меня предупредили, что дня два-три я поживу один. Это обстоятельство даже порадовало, учитывая моё состояние. Я выбрал кровать поближе к балкону и, раздевшись, залез под одеяло, в надежде, что к утру всё само собой рассосется.
Так и не сомкнув глаз в течение ночи от всё нарастающей боли, едва дождался утра. Ещё не видя себя со стороны я ощутил, что в моей внешности произошли значительные перемены. Посмотревшись в зеркало, я едва себя узнал. Шея опухла и, сравнявшись с верхней частью туловища, как бы отсутствовала вовсе. Даже подбородка не было видно. И всё это сопровождалось сильной болью. Чуда не случилось, ничего не рассосалось. Нужно было обращаться за профессиональной помощью. Поликлиника находилась на втором этаже, только спуститься на лифте. Эту информацию я узнал из таблички, висевшей на внутренней стороне двери в моём номере. Тут можно было жить, не выходя на улицу. Ресторан, столовая, поликлиника, почта, кинотеатр, библиотека и прочее разное. Но меня, в данном случае, интересовала только поликлиника. Добраться до неё стоило мне больших усилий. Каждый шаг отдавался невыносимой болью в позвоночнике. Поликлиника занимала весь этаж, но двери многочисленных кабинетов были заперты, а мало освещенные коридоры - пустынны. И лишь в конце последнего коридора виднелся стол, за которым сидел медицинский работник в белом халате и читал книгу, в свете стоявшей перед ним настольной лампы. Я подошёл и поздоровался, на что тот, не поднимая головы от книги, изрёк:
- Слу-ушаю внимательно...
Не ощутив особого внимания, я рассказал всё, что со мной произошло, на что тот, всё так же не поднимая головы, выдвинул ящик стола и запустил туда руку. Вытащив на свет пачку димедрола, произнёс:
- Принимать по одной таблетке...
- Как часто? -поинтересовался я.
- Как проснёшься, так и пей. И так до тех пор, пока не полегчает.
Три дня и три ночи я добросовестно проспал, выпивая по таблетке всякий раз, когда просыпался. Таблетки закончились, а вместе с этим наступило выздоровление. Всё опять приняло свои прежние формы, а боль отступила.
К вечеру на свободное место подселился новый постоялец. На сон грядущий мы, устроившись на балконе, распили бутылочку вина за знакомство, а наутро, после завтрака, отправились на пляж. Целый день добросовестно жарились на солнце, периодически ныряя в набегавшую волну. Отвлекались только на то, чтобы три раза, строго по времени, сходить в столовую и опять возвращались на пляж. Ночью я опять не мог заснуть. По всему телу вздулись крупные водяные пузыри. Всё тело горело, бил озноб. Утром, отправился в поликлинику и знакомым маршрутом вышел к заветному столу. И опять тот же доктор извлёк из недр своего стола пачку димедрола и с теми же рекомендациями передал её мне. И снова я спал три дня и три ночи, периодически глотая таблетки. И было мне облегчение. Пузыри полопались, жидкость из них вытекла, кожа сползла практически вся.
Итак, прошла первая неделя. Всю вторую неделю я постепенно адаптировался, старательно избегая солнца. Приходилось одевать рубашку с длинными рукавами, так как на лицо были все признаки аллергии. Зуд, сыпь, озноб. Тем не менее, съездил на автобусе в Сочи. Погулял по знаменитому сочинскому ботаническому саду, поражаясь экзотической растительностью и свободно разгуливающими там павлинами, которых прежде видел только в фильме "Белое солнце пустыни". Уставший, но в отличном настроении, спустился по канатке в город и, перекусив в первом попавшемся кафе, решил сходить ещё на цирковое представление. Купол цирка я увидел сверху, когда плавно плыл в кабинке канатной дороги. Посмотрев цирковое представление, автобусом вернулся в Адлер.
По вечерам играли в карты с соседом. Он целыми днями пил вино местного разлива, спал и практически не выходил из номера, разве только в столовую и то через раз. Стоило ради этого ехать на юг.
И вот пошла последняя третья неделя моего пребывания в пансионате. Я сделал пробную вылазку на пляж. Два часа до обеда и столько же после. На этот раз обошлось без последствий. Последние три дня я провёл на пляже безвылазно. Успел загореть так, что и сам с трудом узнавал себя в зеркале, установленном в лифте.
Наступил день отъезда. Часа за два до вылета я отправился пешком вдоль берега моря в сторону аэропорта. Начавший накрапывать мелкий дождик, постепенно усиливался. Поднялся ветер. Над морем прокатились раскаты грома. Я прибавил шагу и, едва заскочил в здание аэропорта, полил проливной дождь. Раскаты грома раздавались беспрерывно. Один за другим стали отменять рейсы и переносить их на более позднее время. Погода испортилась основательно. Только после полуночи стихия понемногу поутихла. Лишь в два часа ночи объявили посадку на борт до Москвы. Желающие улететь, которых после отмены нескольких рейсов скопилось предостаточно, стали , как в автобус, набиваться в самолёт. Народу набралось столько, что некоторые и я, в том числе, стояли в проходе, держась кто за что. Так и летели до самой Москвы. Экзотики добавляли, пугающие своей непредсказуемостью и озаряющие салон, яркие вспышки молний и, вслед за ними, мощные раскаты грома, которые, казалось, вот-вот расколют самолёт на части. Но меня, после всех перенесённых испытаний, уже ничто не пугало. Хотелось поскорее добраться домой и просто, как следует, отдохнуть.