У этого города особенное лицо: с отпечатком спокойствия, мудрости, достоинства и долготерпения. Небольшой город под Самарой, на притоке Волги - Чапаевск.
Я приехала в Чапаевск рано утром, моросил дождь, и казалось, город вымер.Но уже к обеду дождь развеялся, стали появляться люди и кошки. Среди них, к удивлению, часто попадались сиамские. Несмотря на благородство происхождения, они жили вместе с дворовыми, и бизнес на них никто не делал.
В Чапаевске еще сохранились деревянные дома с палисадниками, завалинками, резными наличниками, и по контрасту с ними - монолитные сталинские строения , которые назывались домами Коммуны - своего рода общежития с общей кухней и довольно большим комнатами с высоченными потолками. Впрочем, иногда с этих домов падают балконы. Сейчас можно видеть дома с надписью «Осторожно! Опасная зона!» - здания занесены в список аварийных.
Во времена моего чапаевского детства все местные старушки ходили в белых платках, а старики обязательно носили картузы. Город разделен на две части железной дорогой, через которую перекинут мост со скрипучими деревянными ступеньками. Перекидной мост сохранился, ступеньки заменили на металлические. Под мостом по-прежнему проходят длинные товарные составы, иногда до 100 вагонов – один из самых загруженных железнодорожных узлов России.
Дорога в центре Берсола, ведущая к центральному городскому базару, была выложена булыжником, и часто можно было слышать цокот лошадиных копытц, когда по ней неспешно проезжала телега. Иногда на скрипучей телеге объезжал городские улочки старьевщик, крича зычным голосом: «Ста-аарые ве-е-ееещи....»... Детвора несла ему разные тряпки и ненужный хлам, а взамен получала вожделенные свистульки. Старьевщик делал бизнес на том, что сейчас называется "сэконд хенд".
На улице Ленина сохранилась церковь. Она построена в самобытном русском архитектурном стиле, названном историком Стасовым «петушиный крик»: с нарядными декоративными элементами, яркими луковками-куполами. В доперестроечную бытность здесь располагался Дворец пионеров. Сейчас церковь Сергия Радонежского вновь стала церковью для местных прихожан, но как бы в иронию или отместку исчез советский храм культуры - кинотеатр «Буревестник». Бюджетный дефицит и равнодушие чиновников не оставили от здания ни камня. Кинотеатр с бело-голубым фасадом в стиле советского классицизма, с колоннами у входа, гордо реющим буревестником на фронтоне, великолепным фойе и конечно же, со знаковой надписью: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», - «Буревестник» был оживленным центром культуры, куда и в будни, и в выходные шли люди, чтобы посмотреть отечественное и заграничное кино.
Заметны перемены: вместо старого деревянного Кагиза выстроен новое кирпичное здание. На Строительной улице, где рыбаки рано утром продают свежий улов: щук и красноперок, тут же женщины-узбечки прямо на земле расстелили свой нехитрый товар.
А выходя из подъезда дома, где жил отец, я услышала предупреждение: «Постерегайся!» - Приезжие таджики ремонтировали крышу.
Люди говорят здесь по-особенному, не окая и не акая, а с растяжкой. Они называют паслён вороняжкой, суету колготнёй, парк горсадиком, а вместо «вау» говорят характерное «ба-ааа». Ездят купаться на озеро Ильмень, рыбачить в луга, где лесные поляны как на картине Шишкина «Утро в сосновом бору», а в грибной сезон привозят ведрами грузди, лисички, белые грибы «как с картинки». Чапаевцы по-особенному гордятся своими раздольными живописными лугами, волжскими плесами, говоря и в шутку и всерьез: «Что море по сравнению с Волгой...- Большая лужа...» Гордятся своей историей, не думая, что самая большая гордость – сами люди, которую эту историю делали.
Чапаевск не входит в официальный список городов-героев со славной историей, воспевающей мужество жителей и защитников. Но это город особенных людей, с непафосным героизмом, которые не просто выстояли, а помогли выстоять всей стране . Это город номерных заводов, в годы войны днем и ночью работавших на оборонную промышленность. Почти каждую ночь здесь устраивались диверсии. Люди уходили на смену, как на поле боя и возвращались как с поля боя, с той лишь разницей, что невидимая линия фронта была у проходной, где гремел взрыв как раз во время пересмены, и гибли те, кто закончил смену и тот, кто не успел к ней приступить.
Моему дяде, Николаю Куликову, было четыре года, когда война оставила в его жизни свой страшный след. В голову ребенку попал осколок оконного стекла, разлетевшегося вдребезги от мощной ударной взрывной волны. Шрам остался на всю жизнь. Из Чапаевска ушел на фронт мой дед, Дмитрий Мещеряков. Ему было 27 лет. И больше он не вернулся.
Я давно не живу в Чапаевске. Бывала в разных городах, странах. Приезжаю нечасто. Новые места, впечатления всегда интересны. Но только при въезде в этот приволжский город меня охватывает странное чувство волнения, как при встрече с особенным местом: городом-Мессией, моей Родиной, моей болью.
Фото автора