Первая черешня
Виктор ехал на маршрутном такси мимо высотного здания института и увидел картину, которая не то чтобы поразила его своей странностью, скорее, впилась в самое сердце острой иглой. Ему не хотелось признаваться в собственной беспомощности, но всё его существо в один момент как-то сжалось, как ёж, оказавшийся среди обидчиков. Возле входа суетились вооружённые люди, - кто в лёгких рубашках, кто просто в майках, ибо жара стояла невыносимая, но их общий вид расплывался пёстро-зелёным пятном, которое удачно сочеталось с массивными ботинками. На первом этаже сквозь приоткрытое стекло зачехлённых окон виднелись 20-литровые бутыли воды и тяжёлые мешки, призванные блокировать открытые пути, которые разбегались тремя развилками в разные стороны: мимо рынка, мимо вуза и в даль, упирающуюся в стену хвойного бора.
Выйдя на следующей остановке, Виктор отправился в супермаркет, в котором бродили в одиночку люди. Всех их объединяла общая мысль – запастись продуктами. Тревожным и растерянным взглядом они окидывали опустевшие полки. – А мука будет? – спросил Виктор девушку в служебном халатике. – Нет подвоза, - хладнокровно сжав губы, та быстро удалилась в подсобное помещение.
Купив на всякий случай спичек и несколько упаковок сухарей, Виктор отправился домой. Ирина уже собрала детей в дорогу. Вещей оказалось слишком много: пара сумок с едой, пара – с одеждой, велосипед (на всякий случай), две канистры с питьевой водой, с расчётом на несколько дней, - в городе объявлено военное положение. На даче будет спокойнее, так считал Виктор, и вода есть в соседском колодце, и погреб подходящий, дрова, разве что муки маловато. Проживём! Клич был брошен, и машина тронулась в путь. Первый блокпост проехали в глубоком молчании и без проблем: узкий проход среди мешков с песком, несколько поваленных деревьев у обочины – и ни единой души!
На сердце отлегло, музыка из динамиков ласкала душу, и дети задремали.
Дача встретила их первыми объятиями лета: пёстро-зелёным покоем цветущей малины, солнечными лужайками на земляничном ковре и краснощёкой улыбкой черешни, - ей было невдомёк, как на другой окраине родной земли по чьему-то приказу расстреляли раненых солдат…