«В этом деле главное, абстрагироваться, отделить на некоторый срок своё щепетильное эго от происходящего в данный временной промежуток, иначе ничего не получится, будет только хуже. Хорошо помогает алкоголь, хотя это и не приветствуется, но если не переусердствовать, пойдёт только на пользу, даст отмашку на взлёт творческой фантазии.
Артистические навыки немаловажны, но умение разбираться в людях важнее. Потенциального клиента нужно уметь увидеть, разглядеть в толпе. Нет, можно, конечно, тупо «отработать программу», но это для уже окончательно сдавшихся. Что называется, взялся за гуж, не говори, что не дюж! Человек должен получать моральное удовлетворение от любой работы, в противном случае потеря вкуса к жизни и деградация неизбежны. К сожалению, мир устроен так, что процент по настоящему влюблённых в своё дело людей, ничтожно мал по отношению к общей массе вынужденного чем-то зарабатывать себе на жизнь народонаселения», - закончил Илья утренний аутотренинг, подкрепив его результат парой добрых глотков дешёвого коньяка из фляжки.
«За дело! – Илья вклинился в средней плотности людской поток, - Так, этот не подходит, несёт себя, как пятитысячную купюру. Молодая мамаша – его контингент, хихикающая парочка – тоже… Вообще-то интересно наблюдать за людьми, когда они тебя не видят, то есть, видят не тебя, а созданный тобой образ. Кто-то равнодушно пройдёт мимо, кто-то улыбнётся, помешавшиеся на всякого рода «селфи», норовят сфотографироваться. Да пускай «фоткаются», не жалко, с него не убудет. Народ у нас, несмотря на не прекращающиеся, вот уже скоро сто лет, эксперименты над ним, в большинстве своём не озлобился и не оскотинился, из полсотни не больше трёх по матушке посылают, а чтобы по мордасам норовили, такого ни разу не было. Ну, вот часик и проскочил, самое время подкрепиться, как говаривал знающий в этом деле толк Винни-Пух».
Илья шмыгнул в узкий проулок, достал фляжку: «Эх! Жизнь моя жестянка! – он сделал большой глоток, закурил сигарету. – Как случилось, что он стал зарабатывать деньги подобным образом? Вообще-то, эта идея принадлежала его тётушке, которая воспитывала его с пелёнок. Илья даже поссорился с ней по этому поводу, но обойдя с десяток отделов кадров, и видя, как стараясь не смотреть на него, мямлят что-то невразумительное работодатели, понял, что умудрённая жизненным опытом тётя предвидела нечто подобное. Попытка работать на дому в качестве наборщика текста, объявлениями о найме которых пестрел интернет, привела лишь к очередным финансовым потерям. Мошенники отрывались на полную катушку. Физической работой Илья заниматься уже не мог, а пенсия по инвалидности была копеечная.
Жизнь полноценного человека закончилась для него на ничем особо не примечательном отрезке дороги, ведущей в область. В тот день дорога напоминала каток. После оттепели ударил мороз, дикторы по радио призывали водителей не садиться за руль без необходимости, но Илье по работе позарез нужно было съездить в один городок, километрах в тридцати от Москвы. Машин на дороге было меньше обычного, но всё равно много, так что, осторожничай, не осторожничай, а скорость приходилось держать поболее сорока километров час, чтобы не тормозить поток.
Едущая впереди Ильи малолитражка резко затормозила. За несколько секунд до того, как её начало крутить на обледенелой, сверкающей в свете фар дороге, и выбросило на встречную полосу движения, Илья, чтобы избежать столкновения, попытался обойти машину справа, но его занесло, его «тойота» заехала колёсами на отбойник, сзади ударила повернувшая вслед за ним «газель». Машина Ильи перевернулась, и на крыше покатилась по шоссе. Последнее, что он тогда запомнил, это поток жидкости, хлынувший в салон, сквозь приоткрытое окно. Илья висел вниз головой, удерживаемый ремнём безопасности. Жидкость захлестнула голову, прокатившись волной нестерпимого жара, и он потерял сознание.
Очнувшись, он попытался открыть глаза, но у него ничего не получилось, кожа на лице словно стала меньше размером, и пульсировала болью. Илья запаниковал, схватился за лицо руками, и нащупал тугой кокон повязки. Он стал кричать, пытаясь сорвать бинты. Две пары чьих-то рук мягко, но сильно, сдавили его пальцы, прижали к кровати.
- Успокойтесь, вы попали в аварию, у вас серьёзная травма лица, но жизнь вне опасности, - услышал Илья над собой чей-то спокойный, уверенный голос.
Не может быть травмы того, чего нет. Врачам удалось спасти его зрение, сказали, ему крупно повезло, что он успел крепко зажмуриться.
Повезло! Да лучше бы он умер прямо там, на той дороге, где водитель тягача не справился с управлением, и цистерна с кислотой, ударившись об опору путепровода, опрокинулась, разливая своё содержимое по дорожному полотну.
Восемь месяцев непреходящей боли, бесконечные операции… и в итоге, жгучая зависть к Гуинплену и Квазимодо, героев романов Виктора Гюго, о которых Илья читал в отрочестве.
Тётя проводила у его кровати всё свободное время, успокаивала, как могла. Именно ей удалось убедить его, готового выброситься из окна палаты, только при взгляде на своё отражение в зеркале, что жизнь, несмотря ни на что, стоит того, чтобы не прерывать её раньше назначенного срока.
Илья допил коньяк, подхватил из-за спины, и насадил на плечи большую, глупо ухмыляющуюся медвежью голову, натянул «лапу» на руку, переложив в неё стопку рекламных проспектов: «Ещё пару часиков, и домой».
- Посетите кафе медвежонка Барни! Предъявившим проспект – скидка! – в поток серьёзных, настроенных на рабочий день горожан вклинился неуместно весёлый мишка в синем комбинезоне и полосатой кофточке.