Артуру Долболетову не везло. Уже трижды перед очередным стартом он становился запасным, гордился, мечтал, надеялся, изнурял себя тренировками, но в итоге все заканчивалось ничем. Основной экипаж благополучно отбывал на орбиту, «пометив» заднее правое колесо автобуса, везущего на стартовую площадку, сказав сакраментальное «поехали» и махнув рукой оставшимся на Земле неудачникам. В невезении Артур винил отчасти родителей. Вот и жена не раз говорила:
- Как могут послать в космос человека с такой фамилией? Говорила в ЗАГСе, надо было брать мою фамилию, а теперь по твоей милости я Ласточкина, дети Ласточкины, а ты при своих интересах, с фамилией предков. Хожу теперь, как мать-одиночка, перед чиновниками оправдываюсь. Кто в последнем полете был? Императоров, Высоков. Вот это фамилии, вот это я понимаю.
- Ничего, - высокомерно задрав голову к потолку, отвечал приземистый Долболетов, - Я и со своей фамилией в историю войду, и потом, сколько раз тебе говорил, нельзя называть полет последним.
- Ко всему прочему, ты еще и суеверный, как столетняя бабка.
- Это не суеверие, а традиция.
Артур подозрительно посмотрел на жену. Что-то часто она в последнее время критиковать стала. Уж не завелся ли кто? Мужчина вспомнил, как в лифте при встрече с соседом, полковником Вениамином Удальцовым, Лариса заулыбалась, прямо засветилась вся, услышав комплимент насчет прически. «Как улетать-то?! Ведь это на полгода, не меньше. Ты там вокруг Земли мотаешься, а она... Надо как-то себя обезопасить. Конечно, пояс верности не наденешь, не те времена, однако кое-что придумать можно».
И Артур нашел в интернет-магазине один приборчик, затейливый такой. По нему всегда можно было узнать, что дома творится: кто во сколько пришел, когда ушел и так далее. Опасаясь, как бы кто-нибудь из членов экипажа не увидел ежедневную отчетность, выдаваемую «подзорной трубой», и не поднял на смех ее обладателя, Долболетов еще в магазине попросил зашифровать имена родных и знакомых, соседей (опять вспомнился ловелас Удальцов), затем несколько раз перечитал инструкцию. Все было понятно. Забиваешь пароль, нажимаешь на зеленую кнопочку, выбираешь из предложенных адресов (например, ул.Космонавтов, д.16, кв. 81) и все – идет запись. Отчет формируется вечером того же дня. Например, «11.03.2020 г. 7.30. ЖЛ, СВ, ДО п п. 13.16. СВ в. 16.30. В ЖЛ и ДО». Сразу понятно, что в половине восьмого утра жена Лариса, сын Вовка, дочь Ксюша покинули помещение. Когда же им еще уходить? Жене на работу надо, детям – в школу и детский сад. После занятий сын вернулся, жена и дочь тоже. Все как положено, можно спокойно заниматься своими делами. Сначала Артур каждый вечер пристально разглядывал поступившую с Земли шифровку. Все было как обычно, и мужчина расслабился. Жена верна, никого посторонних в квартире нет, даже скучно. Так продолжалось с месяц. За это время комонавтам дважды разрешалось выйти на связь с родственниками, доставленными для этого в центр управления полетами.
А еще через неделю что-то случилось с «позорной трубой». Она стала выдавать странную абракадабру: «18.04.2020 г. 13.16. СВ в. 13.31. СВ пп. 16.30. В ЖЛ и ДО. 17.00. СВ и ДО пп. 17.03. СВ в. 17. 50. СВ пп. 17.55.СВ и ДО в. 22.00. СВ в. 22.50. СВ пп».
«Что это сыну не сидится дома? Почему Лариса отпускает его куда-то в десять часов вечера? И почему пятилетняя дочь гуляет одна целых сорок семь минут? Или это не сын ходит так поздно? Тогда кто? «СВ в» - «сын Вовка вернулся» или «сосед Вениамин вошел»? Вовка в десять вечера, как правило, спит. Все-таки Вениамин… Пятьдесят минут… Вполне хватит для амурных дел. И дети спят»…
Артур от ревности и бессилия заскрипел зубами. «Так и знал, прямо-таки чувствовал перед полетом».
Долболетов с каждым днем становился все более мрачным, похудел, осунулся, замкнулся. В свободное время сидел над странным, с ладонь, прибором и периодически что-то шептал, вглядываясь в маленький экранчик с набором мелких букв и цифр.
Командир экипажа всерьез озаботился психическим состоянием космонавта, несколько раз пытался вызвать на разговор, но безуспешно. За неделю до возвращения на Землю запросили внеплановую связь с родными. Может, это поднимет дух Долболетова.
И вот Артур видит ненавистное теперь лицо Ларисы. «Что она говорит? Плохо слышно, да и неважно теперь. Как вернется, сразу подаст документы на развод. Полгода не могла потерпеть. Эх! А все этот - Удальцов. И имя-то какое – Вениамин! Где только откопали? В каких словарях? Однако увел жену-то! И связь дрянная. Что-то говорит - о детях. Надо послушать».
- Вовка учится хорошо, - рассказывала жена. - Оксана вчера капризничала, не хотела в садик идти. Тебя часто вспоминает. Смотрит на небо, спрашивает, почему самолеты видно, а тебя нет. Объясняю, как могу. Ты что молчишь-то, Артур?
- А вечера как проводите? – с трудом выдавил из себя «рогатый» супруг.
- Телевизор смотрим, книжки читаем, Володьку от компьютера гоняем. Не всегда слушается.
- Понятно, - скривил губы Долболетов.
- Соседка заходит с пятого этажа. Тетя Валя. Она над нами шефство взяла, когда ты улетел. То пирожков принесет, то поболтать заглянет. Хорошая женщина.
- Как, говоришь, зовут?
- Кого?
- Соседку.
- Тетя Валя. Валентина Степановна.
- Ясно.
«Так что же это? «СВ в» - соседка Валя? Ну я и …»
На следующий день командир с радостью отметил, что беседа с женой явно пошла на пользу Долболетову. Через неделю экипаж благополучно вернулся на Землю. Рожденному через восемь месяцев сыну Артура решили дать фамилию отца. Паспортистка нечаянно написала не «Долболетов», а «Долголетов». Так оно, в сущности, и было. А малыш… Что малыш?! Пусть растет – в многодетной и счастливой семье.