Рита стояла у зеркала, печально глядя на свое отражение. Нет, красавицей не назовешь. Но и некрасивой назвать язык не повернется. Высокая, статная, глаза цвета полевых васильков, волосы, как копна пшеничных колосьев, по лицу разбросаны рыжие веснушки. Чем не «мисс Лето»? Когда-то, еще учась в университете на историческом, она получила этот титул. Претендовать на большее не позволил слишком крупный, хотя и правильной формы нос да тяжелый волевой подбородок. Во всяком случае, ей так казалось.
Университет далеко позади. Что толку вспоминать о былых победах, если теперь одни поражения. «Еще пару лет и никто не возьмет...». Так, кажется, поет Макаревич про двадцатисемилетнюю, одинокую, несчастную и никому не нужную. Точь-в-точь такую же, как она, Рита.
Светка, ее старшая сестра, вышла за своего Кольку как раз в двадцать семь. Сегодня Светке исполняется тридцать один. И Рита пойдет к ней на день рождение. Не очень-то хочется, но все какое-то развлечение. Да и так положено.
- Ну чего ты там вертишься битый час, - крикнула мама из прихожей, - Будто на свидание собирается, заждались уже.
- Дай девке помечтать, покрасоваться, - ухмыльнулся отец. - Кто знает, где они женихи, за каким поворотом дожидаются. Может, сегодня повезет.
Ох, и надоели Рите эти ухмылки и подколы. Да что поделаешь? Неси свой крест.
Светка, Колька и их годовалый сынишка Денис жили недалеко, через два квартала. Какие тут повороты? Отец скажет тоже.
- Привет сестричка, поздравляю, - переступив порог, Рита протянула подарок.
Светка вытерла перепачканные руки о фартук.
— Ой, спасибо. А мне тут Дениска не дает свободы. Даже салат нарезать не успела. Пирог еще в духовке.
— Ладно, все ж свои, не суетись, дочка, — успокоил отец.
— Это вы свои. А у меня через два часа еще семь человек гостей. Друзья придут, да люди всякие нужные. Как не суетиться!
Мать всплеснула руками:
— Что же ты раньше молчала? А ну, Ритка, марш на кухню.
Вот тебе и праздник! Через час присели у края накрытого для
настоящих гостей стола, налили водки по полстакана. Отец сказал тост. Потом еще по полстакана. Поговорили за жизнь.
— Хорошо живете, — сказал отец. — Ладный ты мужик, Колька. Труженик. Тебе завод и квартирку подсобил купить, и деньги какие — никакие у тебя есть. А главное, сына ты какого сотворил! Ух!
— Светка у нас счастливая, — вставила мать.
— Ой, и не говорите, — согласилась порозовевшая от хлопот и водки Светка.
— Хоть бы ты, Коль, Ритке нашей жениха приглядел, — продолжал отец, — А то ведь пропадает девка.
— Могу, — откликнулся Николай. — Сегодня как раз малый придет холостой. Неплохой малый, работяга.
— Опять вы за свое, — недовольно буркнула Рита. — Смените тему.
— Не пыхти, гордячка, — вспылил отец. — Подумаешь, какая цаца! Ей парня хорошего сватают, а она разважничалась. Мы ж добра тебе желаем!
— Не нужны они мне, твои хорошие парни, работяги-труженники, — опять огрызнулась Рита.
— Ах, ну конечно, ей принца на белом «мерседесе» подавай, — проворчал отец.
— Ну и что?
— Так не бывает! Вот что! — вставила Светка.
— Много ты знаешь!
Праздник превращался в скандал.
- Ох, девочки, не ругайтесь, не надо, - вздохнула мама. - Было бы из-за чего словами обидными бросаться. У Светы все сложилось, и Риты сложится.
Светка подошла к Дениске, взяла его на руки. Ну куда там! Она мать семейства! Да еще у себя дома. Да еще в свой день рождения!
- Дура ты, Маргарита! - Светка решила, что последнее слово будет за ней. - Ох, и дура, хоть и ученая.
Рита молча встала и вышла на балкон. Конечно, она могла бы ответить, еще как могла бы! Светка от злости залилась бы краской, и мать с отцом закричали бы наперебой. Только к чему продолжать этот скандал? Пустое...
Апрельское солнце играло на стеклах в окнах соседних домов, воздух пах молодой листвой, шумные мальчишки гоняли во дворе мяч. Хотелось улыбнуться. Словно счастье летало где-то рядом, нежно задевая крылом. Летало, пролетало, улетало.
Рита наклонилась через перила, что бы сорвать листок с высокой ветки клена, растущего под балконом. Чьи-то руки схватили ее за талию, поползли вверх, коснувшись груди, задержались на мгновение и отпустили.
Она увидела рядом с собой довольного Кольку.
- Ух, ты какая аппетитная, - прошептал он Рите в ухо, щекоча усами. - Созрела ягодка, а сорвать некому.
Он опять коснулся рукой ее талии.
- Пошел вон, идиот. Жена увидит.
- А что мне жена? Не мужик я что ли?
Он плотно прислонился к ее бедру, и она почувствовала что- то твердое. Хорошо, если это всего лишь зажигалка, в кармане его джинсов. Рита отпрянула, забившись в самый угол.
- Иди, говорю, отсюда.
- Отсюда - уйду. Но в другой раз ведь ты меня не прогонишь?
- Какой другой раз, чего ты мелешь?
- А вот батька с мамкой на дачу съедут, я к тебе и зайду тогда? А? - он засмеялся так гадко, что она чуть не плюнула в его похотливую физиономию. - Батька ж просил тебя сосватать кому-нибудь. Так и сделаем. Но оплата вперед, - теперь он уже заржал как конь, продолжая ее прижимать. - Ну, будь умницей.
Рита еле высвободилась из его сильных трудовых рук, вбежала в комнату, возмущенно или возбужденно дыша. Не уж-то возбужденно? До чего она докатилась! Позволяет себя лапать сестриному мужу! А он - то гад какой...
Светка упрашивала маму забрать Дениску.
- Ну какое с ним застолье, мам? Одни сопли да вопли. А ведь придет на-чальник Колин с женой, и еще пять человек.
- Что-то у вас не комплект, - заметил отец. - Кого больше баб или мужиков?
- Коль, а Коль, может и вправду Ритку оставим. Толик ведь один придет. Будет ему парочка.
Ну все, хватит.
- Я домой, - бросила Рита уже из прихожей.
Родители с Дениской вернулись минут через двадцать.
- Чего улетела, как сумасшедшая? - пробурчал отец. - Ишь какая!
Вошел в комнату, заглянул Рите через плечо.
- Все над тетрадками да конспектами. Ох, дуреха. Повеселилась бы с молодежью, отдохнула.
- Не мешай, пап.
Теперь отец не мог пилить ее хоть за это. А когда после университета она начала работать в обычной школе учительницей истории, то наслушалась. «Вот если бы на иностранный пошла или на экономический, глядишь переводчицей бы куда-нибудь взяли, или в банк, да хоть на завод в бухгалтерию, всё лучше! А она, видите ли, историю любит! Чего там любить-то? Говорил ведь, не раз говорил. Интеллигентка! А деньги тебе кто будет зарабатывать? Мужика ведь у тебя нет. И не будет, коли в этой школе всю жизнь просидишь. А я не вечный! Я на пенсию в будущем году выхожу».
А потом Рита победила во всероссийском конкурсе учителей истории, вышла в финал городского «Учителя года», и в результате ее пригласили преподавать в частную гимназию. Деньги, которые теперь зарабатывала Рита, заставили отца приумолкнуть. Во всяком случае, на этот счет. Но чем дальше, тем актуальнее становилась другая тема. Мужика у Риты по-прежнему не было.
Часы пробили девять раз. Мама укладывала спать Дениску. Отец листал газеты. Рита вышла на кухню, посмотрела в потемневшее окно. Тоска. Может и стоило остаться у Светки? Что там за Толик интересно? Глядишь, сгодился бы на ночь - другую. Не монашка же она, в самом деле. Три года воздержания! И всего два мужчины за всю ее совершеннолетнюю жизнь. Невинности ее лишил старший тренер в спортивном лагере. А потом было еще несколько быстрых объятий с женатым физиком, прямо в его лаборантской. Вот и все!
- Что пишут, пап? - спросила она, чтобы не молчать, указывая на ворох газет.
- Возьми, почитай.
Захватив газеты, ушла в свою комнату. Переворачивала страницы, читала по диагонали, смотрела картинки. В каком-то новом местном еженедельнике сплошь одни объявления. Интересно, сколько теперь стоят квартиры? Рита копила на квартиру почти два года, ровно столько, сколько работала в гимназии. Набрала две тысячи долларов, впереди еще отпускные... Нет, в этом году, конечно, не купить, да и в следующем вряд ли, может быть лет через пять. А еще нужна хорошая дубленка к зиме, а то ученики-семиклассники уже перещеголяли свою учительницу. Неплохо было бы съездить на море. А вот и брачные объявления. Когда-то читали их с подружками для потехи, теперь подружки все замужем. Рита взяла ручку, написала на листке из тетрадки: «Симпатичная голубоглазая блондинка, 27 лет, рост 168, вес 62, образование высшее, характер спокойный, романтичная интеллектуалка ищет настоящего мужчину». Глупое какое-то объявление. И не блондинка она, а скорее рыжая. Но почему бы не подурачиться?
Утром позвонила в редакцию, уточнила, как лучше все сделать, чтобы без риска быть узнанной. Хлопот немного: перевести деньги на счет, выслать квитанцию и объявление, а через месяц на главпочтамте получить «до востребования» письма женихов, что перешлет ей редакция. Бояться нечего. Надо действовать.
Последняя школьная четверть была на исходе, а весна плавно перетекала в лето. Не за горами отпуск. Рита вернулась с работы позже обычного, уставшая, но в прекрасном настроении. Ее ученики отлично справились с тестом по истории, присланным откуда - то сверху. Директор поблагодарил Риту за работу, обещал премию, в то время как с учительницей химии отказался продлить контракт. В частной школе удержаться непросто, вон их сколько нищих учителей стоит у забора, и у всех такое же образование и стаж немаленький, и опыт, и заслуги... Но Рита зацепилась крепко, и место свое уступать не собиралась. У нее есть шанс осуществить намеченное: подкопить денег, купить квартиру, защитить дисертацию, сделать карьеру и потом подумать о том, о чем все равно думается постоянно. Ну не будет мужа, и не надо, можно родить себе ребенка лет в тридцать пять, хоть от какого-нибудь Толика.
- А сколько твоей Ритке? - услышала она из кухни голос Валентины Павловны, маминой приятельницы.
- Двадцать семь.
- Ой, а я думала они со Светкой погодки. Выглядит она старше, хоть и беленькая.
- Серьезная уж больно. Одно слово - учительница.
- Да ты мне про учительниц не рассказывай, такие бывают, что пробу негде ставить.
- Мам, я пришла уже, - Рита решила прервать неприятный для нее разговор, - А ты чего дома? Здрасьте, теть Валь.
Мать с отцом сразу после майских праздников переехали жить на дачу. Рита не ожидала застать кого-то дома, а тут целые посиделки.
- Вещички кой-какие приехала взять. Заночую, если позволишь, - мать улыбнулась лукаво, - А то и уеду, коли помешала.
- Ну что ты говоришь, мам? Глупости.
Рита переоделась, взглянула на календарь на стене, завтра среда, у нее всего два урока. 26 мая - ровно месяц со Светкиного дня рождения. Значит, после занятий нужно зайти на главпочтамт. А вдруг из этого что-то получится? Можно помечтать пока не поздно, а то завтра уже будет ясно, что чудес не бывает.
Она получила пухлый конверт, в нем двадцать одно письмо. Наверное, это много... Домой прилетела, плюхнулась в кресло. Рассыпала все письма по полу. Брала по порядку, и по наитию, вскрывала, читала. Восемнадцать «настоящих мужчин» писали примерно одно и то же: «В тюрьме многое понимаешь и осознаешь по- новому». Дальше читать уже не хотелось. Одно письмо словно писал Колька, оно тоже отправилось в ведро. Еще одно от стареющего ловеласа, которому теперь может помочь только «голубоглазая блондинка». И, наконец, последнее было от какого - то путешественника, который, находясь в городе проездом, писал прямо на вокзале, на телеграфном бланке и по «делам бизнеса» отправился в Санкт-Петербург. Обещал вернуться в Москву в начале июня, московский адрес был приписан в уголке.
Ну что ж, кому-то ответить все равно надо. Этот путешественник Юрка хотя бы москвич, уже кое-что. Ответ писала вечером, длинный - предлинный ответ. Захотелось выговориться, как в поезде случайному пассажиру. Юрка для этой цели очень даже подходил. Утром отправила письмо в Москву. И уже через неделю получила ответ. За июнь - шесть писем. Видно, Юрка этот одинок не меньше, чем она. Только Рита ему исповедуется, а он ей врет. Лучше сказать фантазирует, мечтает, как жил бы он, будь у него свой бизнес, валютный счет, вилла в Сочи, пара иномарок и прочее, и прочее. Кто же в самом деле этот Юрка? Даже хороший психоаналитик и то вряд ли бы его разгадал. Может быть, прыщавый юнец, может быть неудачник среднего возраста, а может быть пенсионер, бывший партработник. Да кто угодно, какая разница? Дневник - тоже всего лишь тетрадь в клетку. А ведь Рита лет десять вела дневник. Теперь Юрка - ее дневник.
«Привет, Марго, моя хорошая, милая, любимая девочка. Я опять в дороге, потому что вынужден ехать к черту на рога, гоняясь за большими деньгами. А я так хочу к тебе. Ты, наверное, не понимаешь моей тоски по тебе. У нас не было встреч. Но у нас все впереди: и встречи, и слова, и события, которые перевернут всю нашу жизнь...»
«Здравствуй Юрка, мой дорогой мечтатель. Неужели большие деньги так быстро бегают, что ты не можешь ни на минутку выпустить их из виду и заехать ко мне? Я бы хотела и встреч, и слов, и событий. Я бы хотела все перевернуть Но где взять точку опоры? Может быть, следует подождать любви?»
Пришел жаркий июль. В выходные на речке Рита успела хорошо загореть и накупаться вдоволь. И теперь, когда начался отпуск, не так уж хотелось на море. Все же она решила позвонить Лидке, подруге с которой они в прошлом году отдыхали в Анапе. С Лидкой они когда-то сидели за одной партой. Дружба их была тягучей и скучной, но других подруг у Риты не было, то есть не было незамужних, бездетных подруг.
- Привет, Лидок, это я.
- Надо же! Сколько лет, сколько зим!
- Как живешь?
- Не тужу.
- В отпуске?
- Ага.
- Чем занимаешься?
- Сейчас или вообще?
- Какая разница?
- Ты чего хотела? А то я не одна.
- А-а, ну тогда ладно.
- Счастливо.
Подумаешь!
Отпуск у учителей долгий. Надоела и речка, и дача. Через две недели, сидя на удобном кожаном диване в офисе туристической фирмы, Рита решилась уж было выложить треть накопленных ею за два года денег на поездку в Париж. Когда еще она купит квартиру! А Париж вот он, поезжай хоть завтра. И вдруг ей повезет так, что отпадет надобность в квартире, потому что появится дом на Елисейских полях. Размечталась! Рита отложила проспекты и каталоги.
- Спасибо. В другой раз.
А это лето остается посвятить здоровью. Ей давно советовали удалить гланды. Почему бы не сейчас?
В лоротделение больницы ее принимал молодой симпатичный отоларинголог. Огромные голубые глаза его светились тем самым огоньком, который моментально зажигает женщину. В ординаторской они были вдвоем:
- На что жалуетесь? - спросил он.
- Частые ангины. Вот дали направление на...
- Вижу.
Она пожалела, что он не кардиолог и не гинеколог. Не скажет ей раздеться, не послушает стук сердца, не коснется интимных мест.
- Меня будете оперировать вы?
- Нет. Операция послезавтра. Завтра сдадите анализы.
Вот и все.
На второй день после операции, Рита осталась в палате одна. Пожилая санитарка сказала ей:
- Всех выписали, значит, сегодня будем тараканов морить. Тебя куда-нибудь переведут на ночь. Я Марье Степановне напомню.
Вечером Рита просидела в холле у телевизора, а когда вернулась, запах тараканьей отравы чуть не сбил ее с ног.
Медсестра, пришедшая на смену, удивленно посмотрела на нее:
- Ты что ж не перешла в двадцать шестую?
- Не знаю, мне никто не сказал, - прошептала Рита еле слышно, своим из-раненным горлом.
- Ну, пошли.
В двадцать шестую еще до обеда положили глухую толстуху.
- Тогда в ординаторскую, к Дмитрию Сергеевичу, - медсестра подмигнула, - Он тебя приютит.
Дмитрий Сергеевич поднял на Риту свои большие голубые глаза. И она осталась с ним на ночь. Таких ночей еще не было в Ритиной жизни. Рита забыла про боль в горле, да и про все на свете забыла. Только Димка, его тело, его запах, его голос, его глаза... Очнулась она утром.
- Удачи тебе, Маргаритка, выздоравливай.
- Мы еще увидимся? - не стесняясь, спросила она.
- Если заболеешь.
- Я серьезно.
- Попробую поменяться. Приходи послезавтра.
И была еще одна ночь. И опять утро.
- Я не смогу без тебя, Димка, - в глазах почему-то стояли слезы.
- Звони.
- Ты не забудешь меня, правда?
- Не забуду.
На следующий день она вернулась домой. И впереди еще был весь август.
Дни проходили словно во сне. Сон этот, такой блаженный и мучительный, не отпускал Риту, заставлял вновь и вновь мысленно возвращаться в Димкины объятия. Она не находила себе места, разве что за столом, строча одно письмо за другим своему исповеднику Юрке. Но так не могло продолжаться долго. Риту колотило и ломало, как наркоманку от желания, от жажды близости. Она никогда не испытывала ничего подобного. Что это: распутство, страсть или любовь? К чему эти вопросы, если ответ ей не нужен. Ей нужен только Димка! Рита набрала номер ординаторской.
- Дмитрия Сергеевича пригласите, пожалуйста.
Через несколько секунд:
- Я слушаю.
- Это Маргарита. Я у вас лежала.
Получилось двусмысленно.
- Помню. Здравствуйте. Как дела?
- Я хочу встретиться с тобой, - она заговорила тем голосом, что шел изнутри.
— Хорошо. Завтра вечером, после десяти.
Рита не чувствовала стыда, проходя медицинские посты, не обращала внимания на слова и взгляды, которыми ее провожали. Вошла в ординаторскую, увидела Димку и все. Она словно выпала из этой жизни, на несколько часов попала в рай. Уже начинало светать, когда он налил ей кофе из термоса и сказал:
— Просыпайся.
— Разве я сплю?
— Спишь.
— Ты о чем?
— О нас.
— Что-то не так?
— Я женат.
За все эти дни и ночи она ни разу не подумала о его жене. Какая разница есть она или нет, была или будет? Но сейчас почему-то пришло в голову: его жена счастливая женщина. Больше ничего.
— Нам не стоит встречаться. Я не люблю долгих романов. Я люблю свою жену. Ты могла слышать от этих сплетниц разные гадости обо мне...
— Я ничего не слышала и не хочу.
— Ты хочешь того, чего я не могу тебе дать. Нам надо расстаться. Понимаешь, навсегда расстаться.
— Дима, я не могу. Я люблю тебя.
— Ну что ты говоришь? Сама подумай, ведь это не так. Просто ты была одинока, тебе захотелось секса. Ну это же так понятно.
— Нет, нет, нет!
Рита вскочила, опрокинув кружку с кофе.
— Истерики мне здесь не нужны. Выгоню среди ночи.
Через два дня она опять ему позвонила:
— Пожалуйста.
— Я тебе все объяснил.
— Приезжай ко мне.
— Послушай, тебе вроде бы миндалины удалили, а не мозги! Все! Не звони больше! Прощай.
Пошел дождь. Очень сильный дождь, ливень. Горячее небо словно прорвало, от земли поднимался пар. Наверное, если бы не этот дождь, Рита не смогла бы заплакать. Она вообще никогда не плакала. А тут вдруг разревелась, по-настоящему, в голос. Плакала до опустошения, до изнеможения, несколько часов подряд, пока не уснула. Разбудил ее телефонный звонок:
- Привет, родственница.
Колька что ли? Спросонья не узнала.
- Чего тебе?
- Я зайду?
- Зачем?
- Зачем мужчина ходит к женщине?
- А Светка где?
- На дачу уехала с Дениской.
- Так ведь дождь!
- Позавчера был. Ты чего пьяная что ли?
- Тебе - то какое дело? Попробуй только сунься - с лестницы спущу.
Она бросила трубку. Выглянула в окно. Погода славная, никаких признаков стихии. На душе хуже, но все придет в соответствие. Рита посмотрела на часы. Она еще успеет на последний автобус до дачного поселка. И там, на даче, скоротает отпуск.
К середине сентября у Риты страшно разболелось горло. Так не болело даже во время сильных ангин. Она совсем не могла говорить. Пришлось взять больничный лист в начале учебного года. Как вести историю, если каждое слово отдается болью? Рита пошла в поликлинику.
- Фарингит, - сказал лор, - ужасный фарингит!
- Что же делать?
- Полощите дубовой корой.
- А если прогревания, ингаляции, лекарства какие-нибудь? Мне нужно срочно выздороветь. Я учитель, без голоса не могу.
- Теперь привыкайте. Ничего вам не поможет. Миндалины удалили, и задняя стенка взяла на себя их функцию. Понимаете? Постоянное напряжение горла будет провоцировать болезнь. Замкнутый круг получается, голубушка. Я, конечно, сделаю все возможное, серебром полечимся. Но это бесполезно, то есть временно...
Не то врач попался некомпетентный, не то на карьере скоро придется поставить крест. Вот тебе и расплата за то, что дал Димка.
Рита набрала знакомый номер, и голос тоже услышала знакомый.
- Дмитрий Сергеевич, здравствуйте. Меня два месяца назад у вас оперировали, теперь какие-то страшные последствия.
- Здравствуй, Рита. Брось претворяться. Какие еще последствия?
- Ну, в общем.
- Ты что беременна?
- Нет. Я, в самом деле. Хочу сказать, осложнения. Фарингит. Димка, можно я приеду.
- Подъезжайте завтра с 10 до 16, я предупрежу заведующего отделением. Он вас оперировал? Он и посмотрит.
Короткие гудки в трубке.
Ехать или не ехать? Что теперь будет? Димку она уже похоронила, оплакала, и чуть не дала ему воскреснуть, глупая. Нет, не зачем ехать.
Горло болело жутко. Полоскания совсем не помогали. Неужели так теперь и будет? Сколько она продержится в гимназии с таким горлом? От силы год. А что дальше? Даже на квартиру накопить не успеет. Да и зачем она нужна ей, эта квартира? Быстрее бы родители возвращались с дачи, а то хоть на стены вой.
Она вытащила из стола стопку Юркиных писем. Перечитала несколько. Словно роман с продолжением. Юрка называет ее Марго. Как королеву! Мелочь, а приятно. Кто он, этот Юрка? Кто бы ни был, а парень хороший, может быть даже настоящий мужчина.
Рита накинула на плечи старую мамину шаль и вышла на балкон. Двор почти пуст. Только ветер шевелит желтеющие листья, приносит откуда-то с севера прохладное дыхание осени.
Впереди долгая, унылая зима. Не о чем даже помечтать. И почему Рита не поехала в Париж? Надо было тратить деньги с умом, как призывают рекламные лозунги. Но ведь был Димка... А что будет потом? Вдруг придет тот день, когда Рита не откажет Кольке?
Она посмотрела вниз. Третий этаж: ни высоко, ни низко. Было бы на пару этажей выше, пришла бы мысль о самоубийстве. Наверняка, пришли бы, потому что все остальные мысли не лучше.
К подъезду подъехал белый автомобиль, кажется, «мерседес». К кому это? Все жильцы сплошь из старых русских. Из машины вышел мужчина, возраст с такого расстояния точно не разобрать, пожалуй, лет тридцать пять, волосы коротко подстрижены, темные очки-авитаторы, костюм чуть помят. Мужчина взял с заднего сиденья огромный букет роз, встряхнул его, расправил. Неужели у кого-то свадьба? У кого? Анька с пятого этажа только в прошлом году школу окончила. Ну что ж, самое время.
Через несколько минут в дверь позвонили. Звонок заставил удивиться. Рита открыла дверь прежде, чем успела о чем-нибудь подумать. Букет роз сам собой оказался в ее руках.
- Здравствуй, Марго. Не ожидала? Ты извини, что не предупредил. Страшно захотелось тебя увидеть. А я как раз такой тебя и представлял. Разрешишь войти?
- Юра.
А Светка говорила, что так не бывает.