В деревне издавна принято помогать соседям в горе и в радости. Впрочем, все соседи давным-давно перероднились между собой, а помочь своим – святое дело. Свадьба ли, проводы, рождение малыша или поминки – сходятся хозяйки разных возрастов и начинают чистить неимоверное количество овощей, варить пятиведерные кастрюли борща или лапши, печь горы блинов и пирожков с печенкой или тазы хрустов-розенцев. У печи уже томится закутанный в старенький ватник чугунок с кашей, в сенцах остывают ведра компота. Кто-то жарит мясо, кто-то шинкует капусту, кто-то печет сырники. За работой хозяюшки обсуждают последние новости, делятся хитростями приготовления вкусностей, о которых нынешняя молодежь, чаще всего, и не слыхивала.
Я люблю такие посиделки, хотя и времени они отнимают немало, и приходится жертвовать какими-то своими делами, и устаешь на таких подмогах, как после любой тяжелой работы. Меня притягивает ощущение какой-то особой душевной близости с каждым, кто стоит рядом. А в неспешных разговорах порой открываются не только секреты ведения хозяйства, но и иные заветные тайны.
Как-то зашел разговор о домашней выпечке. Пожилые хозяйки вспоминали полузабытые рецепты, с некоторой долей хвастливой гордости рассказывали, как уминают их коржи-пирожки-ватрушки внуки. Самой старшей в нашей компании была тетя Наташа – у нее уже правнуки на подходе. Она-то и рассказала эпизод из своего детства, пришедшегося на военные годы:
- Мы же перед войной в город переехали. Папа служить ушел еще в тридцать девятом, по весне в отпуск приходил, к зиме сорок первого должен был вернуться. А тут этот Гитлер, чтоб ему… Дедушка старенький уж, лет семьдесят ему было, но решил, что надо нам обратно в деревню перебираться, к своим поближе. Тут-то все мамины сестры остались со своими семьями, а мужей у всех уже на фронт отправили.
Приехали мы, мама в колхозе стала работать, дедушка арбы, тарантасы и прочий инвентарь чинил возле своего двора. Техники-то мало было, большая часть работ на конном тягле, а то и на быках. А в возчиках кто? Бабы да подростки. Там не доглядят, тут не справятся. Вот и ломались дышла да оглобли каждый день. Такие вот деды, как наш, сами-то в поле уж робить не могли, а на месте починяли все, что ни привезут. Бабушка за нами приглядывала, огород выхаживала, да время от времени для колхоза что-то делала, что по силам было.
В колхозе тогда и лошади были, и коровы, и овцы. Женщины помоложе на ферме работали, а старухам по очереди отдавали в своих избах масло колотить и топить, чтоб потом на трудодни выдавать. Вот бабушка Федора по очереди с другими старухами масло топила, а вытопки немножко разрешали брать, и она пекла с этих вытопок вертуты.
- А как, теть Наташ?
- Не знаю, я ж тогда малая была, только в школу пошла. Помню, что заворачивала их вот так, спиралькой, и в печку сажала. А мы все сидим у печи и ждем, когда ж готово будет. Внуков-то у бабушки семеро было, всем кушать хотелось. Старшие в колхоз ходили на работу, им за то на трудодни продукты давали, но все равно не хватало. Да и что давали? Иной раз на день дадут жменьку муки овсяной на человека, вот все эти жменьки в один котел сложат, сварят то ли кисель, то ли кашу, похлебают – и на работу.
А те вертуты нам слаще пряников были, хотя в них и сахару не было – где его взять в войну-то? Достанет бабуся лист, а они там такие румяные! Она всем раздаст по одной и смотрит, как мы едим. Оставляла еще по одной взрослым, кто на работе был. Они поздно приходили, усталые, голодные. Но иногда свои кусочки не съедали, нам, детворе, на завтрак оставляли.
Нечасто нам такой праздник выпадал, но вот до сих пор мне кажется, что вкуснее, чем те бабусины вертуты, я в жизни ничего не ела.
- Как же тесто на них делать?
- Да не знаю я. Пробовала потом, как сама замуж вышла, да не то что-то. Бабушкины лучше были.
- Может, в интернете поискать?
- Попробуй, поищи.
Я нашла много рецептов, но сомневаюсь, что они смогут тягаться с вертутами бабушки Федоры, которая мне приходится прабабушкой.
Я мало знаю про нее. Видела старинную фотографию, на которой красивая статная женщина с толстой косой, уложенной короной над высоким лбом, старательно хмурится в объектив. Но Федора вовсе не была суровой. Рассказывали, что она любое дело выполняла, напевая потихонечку какую-нибудь простенькую веселую песенку, всегда была приветлива и никому не отказывала в помощи.
А ведь им с прадедом Павлом довелось хлебнуть немало лиха. Только одной, самой младшей их дочери, война удружила – помогла найти суженого. Старшину, потерявшего в бою руку, отправили в глубокий тыл, где он стал работать на МТС инструктором, обучающим вчерашних школьников и школьниц управлению трактором. Так и познакомилась с ним сестра моего деда, красавица Маруся. После освобождения Воронежской области они переехали на родину деда Миши и прожили там долго и счастливо до конца своих дней.
Зато война не пощадила от вдовства трех старших дочерей прадеда и прабабушки, все их семь внуков остались сиротами. Старики помогали всем, никого не оставили один на один с горем. Когда их единственный сын, вернувшийся после Победы инвалидом, женился на молодой учительнице, старики взяли на себя заботы об их первенце, чтобы сноха могла спокойно выйти на работу. Вырастили общими усилиями мальчонку – моего отца.
Теперь я по крупицам собираю обрывки воспоминаний о трудолюбивых и заботливых стариках, вместе с молодыми жителями нашей деревеньки тянувшими нелегкую лямку военного лихолетья.
9 мая в нашей школе будет большой праздник. Съедутся на него наши земляки из разных мест. После митинга и торжественной части они сядут за общим столом и начнут вспоминать про своих отцов и дедов, воевавших или не щадивших своих сил в тылу. Школьный повар наварит фронтовой каши, кто-то принесет сала, кто-то черного хлеба. А я с дочкой-первоклассницей буду печь вертуты. Пусть оценит тетя Наташа, получатся ли они такими, как у Федоры. Но если и не получатся, пусть они станут памятью о ней, моей неунывающей и доброй прабабушке.