Жаркое летнее утро. Всего шесть часов, а уже пЕкло.
Я ехал домой после ночной смены. Вот и въезд в нашу Гиват Ольгу. Прямая как стрела дорога, обсаженная пальмами, ведёт к морю, похожему в этот час на разлитую ртуть. Эх, заеду-ка я сначала на море, освежусь в прозрачной, по утреннему прохладной воде.
Оставив машину в тени деревьев, чтобы она не нагрелась до состояния когда можно получить ожоги, взявшись за руль, топаю к морю. Пересекаю огромный зелёный луг, на котором то тут, то там разбрызгивают радужными веерами воду многочисленные поливалки. Спускаюсь со ступенечек, и вот оно - мо-о-рр-ре!!! Вспыхивающие в мелкой ряби солнечные блики слепят глаза. На горизонте, в сторону нашей электростанции ползёт голубой танкер. Слева, в тени скал из слоистого песчаника, реют разноцветные паруса нескольких виндсерфингистов.
На берегу, на пляже из тонкого белого песка, ещё никого нет. Лишь вдалеке, в тени вышки спасателей, под руководством молоденькой девушки занимаются утренней гимнастикой старики. А потому, не стесняясь того, что я не в стандартном купальном костюме, а в домашних, пардон, трусах, ныряю. Ах, какое блаженство! Плаваю, кувыркаюсь, лежу на спине на легкой волне, снова ныряю и плыву под водой с открытыми глазами в компании с мелкими, от пары сантиметров до половины ладошки, любопытными рыбёшками.
Но на берегу появляется всё больше и больше людей. Вдоль кромки воды уже бегают к дальним скалам и обратно молодые девушки и парни. А потому, улучив момент, выхожу из воды и направляюсь к машине переодеваться.
Спрятавшись за дверцей моего авто и убедившись, что на меня никто не смотрит, я разоблачаюсь и...
И тут на меня с дерева падает пушистый комочек. Соскользнув с плеча, проехавшись мягкими лапками от плеч до щиколоток, комочек вцепляется в ногу довольно острыми коготками. Котенок. Белый-белый, без единого пятнышка, не считая, конечно, грязных.
Поняв свою провинность, извинительно говорит: "мя-я" и начинает тереться о мои ноги. Потом становится на задние лапки и начинает тыкаться головой в руки.
- Эй, товарищ! А ничего что я, как бы это сказать, одет в чём мама родила? Может быть ты дашь мне переодеться?
Будто поняв, что ему говорят, котенок запрыгивает на сиденье и смотрит на меня голубыми глазками, мол:
- Ладно, чего уж там, переодевайся. А я полюбуюсь на тебя.
Я позволил ему посидеть рядом, пока я переодевался, а потом высадил пассажира и собрался уезжать. Но не успел захлопнуть дверцу, как Беленький был уже снова в машине. Пришлось повторить высадку ещё раза три, а он повторил ровно столько же раз посадку.
- Ну что мне с тобой делать? - и я решил забрать его домой. Проблема заключалась в том, что одному Богу было известно, как отнесётся к нему наша строгая дама - кошка Джесси.
Я привез Беленького домой. Патрик - наш пес, наш любимый охранник, обнюхал его, признал, что сие мелкое создание угрозы не представляет и даже позволил ему потереться о свои лапы, при этом брезгливо поднимая их, дескать, эй, ты же наверное блохастый.
Поняв, что мудрый пёс как всегда прав, я подхватил Беленького и понёс его купаться. Джесси с угрожающим видом и каким-то горловым, низким воем, сопровождала нас до двери ванную.
Выкупал Беленького с собачьим шампунем. Малыш ни капли не сопротивлялся. Сказано - морской котик. Зато на протяжении всей процедуры Джесси не переставая угрожающе выла, сидя под дверью в ванную.
После купели, я забрал Беленького на кухонный балкончик, и стал обтирать его полотенцем. Джесси вспрыгнула рядом на стиральную машинку и продолжила вой.
Неожиданно она бросилась на мои руки и буквально порвала их в кровь когтями и зубами.
Н-да. Ревнивая, однако, дама наша Джесси. Этак в порыве ревности она может на клочки разорвать бедного котёнка. Как это так? Ведь любить должны только её одну!
Пришлось искать Беленькому другого хозяина.