Это мой цикл песен, написанный в конце 80-х., когда милостливо разрешили, и все, включая отказников, уезжали, как считалось, "с концами", фактически в неизвестность, как в омут головой, без надежды вернуться, прощаясь с провожающими навсегда.. Это был билет в одну сторону в буквальном смысле. Горбачев, открыв ворота наружу блудным овцам, закрывал свой загон от них на все засовы.
I
Над Смоленской, над Неглинной
Клин проходит журавлиный.
Улетают, улетают
Все свои, свои, свои....
Небо взглядом обнимаю -
Провожаю,
про-во-жаю...
Вслед шепчу, как заклинаю:
Боже, всех их сохрани...
Вот и осень отплясала,
Снег с дождем перемешала.
В эту слякотную пору
Больше нечего терять.
А над Веной,
А над Римом
Небо в звоне журавлином...
Будьте счастливы.
А мы тут
Станем жизни зимовать.
Но одно неоспоримо:
Все на свете повторимо.
Если в это верят птицы,
Что б и нам не помечтать?
Если в это верят птицы,
Если о т т е п е л ь грозится
Настоящей стать весною,
Может, встретимся опять...
II
Улетает Меерович,
Улетает Абрамович,
Улетает мой любимый,
Мой бесценный Циммельгоф,
Улетела тетя Фаня,
Вместе с нею дядя Сема,
Вслед за ними их племянник
По фамильи Пирогов.
Кроме нас все улетели,
Их квартиры опустели.
Но раздали в жилотделах
Ордера. И вслед за тем
снова в окнах свет сияет,
Снова тосты поднимают
За жидов, за тех, которых...
Без которых лучше всем.
Ах, евреи , мы евреи!
Мы рожаем, мы стареем,
Мы собою подпираем
Несожженные мосты.
Подрастают наши крошки,
Полукровки, четвертькровки,
Будут ясными, как слезы,
Их анкетные листы.
Но одно неоспоримо:
Все на свете повторимо.
Не кляня судьбу трефную,
Некошерное едим...
Чтобы встрече состояться,
Кто-то должен оставаться.
И покуда будем живы,
Мы форпост не отдадим!
III
Суматошная Таганка
Брызжет сереньким снежком.
Что глядишь мне вслед, цыганка,
В пестром шуме городском?
Ты судьбу мою разложишь
На ладони в пять минут,
Но ответить мне не сможешь,
Как друзья мои живут.
Я про них все меньше знаю,
наши встречи так редки.
Только книжка записная,
телефонные звонки.
Все решаем созвониться,
Все меняем адреса...
Забываю ваши лица,
Только помню голоса...
Мы уже не станем ближе, Нам один сияет свет
В Хайфе, Бостоне, Париже,
Томске,Питере, Москве,
Ведь навеки в вихре зимнем
Нам написан на роду
Тот к о р а б л и к н е л ю д и м ы й,
Тот ф о н а р и к н е г а с и м ы й
В Александровском Саду...
Мои друзья!
Здоровы будьте и богаты!
Удача вас
Пусть не покинет никогда!
Но жизнь идет,
И чем круглее наши даты,
Все ярче светит
Нашей юности звезда!
IV ШЕРЕМЕТЬЕВО
Рвется пульс таксомотора.
Свет шипит на полосе.
Мчим по мокрому простору
Ленинградского шоссе.
То ли в Химки, то ли в Вену,
Искры гаснут на лету...
И вот кроплю слезами стену
В Шереметьевском порту.
Сколько слез таких впитала,
Столько видела она,
Что Стеною Плача стала
Эта самая стена.
Здесь, меж будущим и прежним.
Жизнь распялена - внатяг...
Льнет к отчаянью надежда,
Точно к матери, дитя.
Что глядишь, таможня, косо?
Я - голее сокола.
Но чтоб снять твои вопросы,
И последнее б сняла,
Чтоб легко и бестревожно,
С беззаботностью хмельной,
Помахать:
- Привет, таможня!
И сказать:
- Прощай, таможня,
Черный ворон, я - не твой...
То не ветер ветку клонит,
Не камыш шумит-поет.
То в огне разлуки стонет
Сердце глупое мое.
Лучше, сердце, кровью брызни,
Горе горем заглуши...
Выдам матери-отчизне
на помин моей души.
детство выдам золотое,
Юность бледную мою.
пусть не густо - но зато я
Все - до капли - отдаю.
От добра добра не ищут,
да и где ж найдешь добрей...
Выпей, мать, на пепелище
Спетой песенки моей.
Холодок бежит за ворот
С летных собранный полей.
Вот и канул хмурый город
В чреве родины моей.
От Валдая до Синая
Нам один остался мост...
Гей, прощай, Земля святая,
И - шолом - Земля святая,
Наш неведомый форпост....
V ОЧИ ЧЕРНЫЕ
Надо что-нибудь решать,
Надо что-нибудь решать -
Срок кончается.
Оставаться-уезжать?
Оставаться уезжать -
Не решается.
Не гадается никак,
Видно, карты - до одной -
Все крапленые.
Но, как крылья, за спиной,
Вдруг рванутся за стеной
О ч и ч е р н ы е...
Над горючей Воркутой,
Над вонючей воркутой
Солнце - пипочкой.
А в парижском кабаке
И в кабаке на Брайтон-бич
Тянут скрипочки...
И вздымаются сердца,
И взрываются сердца
Обреченные,
Как искрою от смычка
Брызнет в небо кабака
О ч и ч е р н ы е...
А в Отчизне все, как встарь:
Ночь, аптека и фонарь -
И все исхода нет.
И хоть душу заложить,
Но не пропить и не избыть
Этот горький свет.
Ведь нам одна дымит беда
И нам одна горит звезда -
Облученная,
И в сердце бьет - наверняка -
Забубенная строка:
О ч и ч е р н ы е...
Надо что-нибудь решать..