20. Надежда ли на него?
«Любовь не знает сл;ва лжи»,
вокруг нас окружают миражи,
обман во всём, и нет пощады,
в обмане ложь увязла в грязи.
И что осталось от той любви?
Одни лишь мыльные пузыри!
Воспоминание от верной лжи,
Где всё давалось нам взаймы!
За время нахождения в больнице я многое поняла,
может быть, Зейхан общался со своими детьми где-
то на стороне? Но меня никогда он не тревожил,
сейчас я понимала, может, не по своей вине, а из-за любви
стала «разделом» в их семье. После первой моей встречи он
так сильно полюбил меня, что всячески старался быть по-
ближе со мной. Эта невидимая нить любви постепенно за-
матывала меня в кокон, из которого выбраться было невоз-
можно, но я и не стремилась, потому что полюбила сама.
Прошло много времени после нашей первой встречи, я
по-прежнему думаю о нём!.. И о том, как я хорошо прожи-
ла с ним в мире, любви и согласии. В то же самое время
остальных детей его от первого брака я лишила отца. Но
не по моей вине он влюбился, я и не думала разбивать его
семью.
Хорошо, что я находилась некоторое время в больнице,
это дало мне возможность поразмыслить о своём будущем
и о сынишке маленьком семимесячном, который родился с
меньшим весом. Нет, я не собиралась пойти по такой до-
рожке, как моя дочь. Я врач и много в жизни видела крови,
халатно, без сожаления делала людям операции, черствела в
жизни и за операционным столом. Но здесь я оказалась бес-
сильна, и потому получился срыв беременности... и хорошо,
что сын здоровый родился! Правда, в весе отстаёт, но это
поправимо.
В наше село Кряково послала телеграмму и сообщила
день похорон Зейхана и адрес нашего дома. Но, к сожале-
нию, никто не приехал. Может быть, сейчас... я хотела про-
ложить мост между пропастью, что нас раньше разделяла.
Но на нет и суда нет, мне помогли наши сотрудники
больницы, которые всё взяли на себя. Они хотели помочь
и материально, но я отказалась, сказала, что он достаточно
оставил мне. Все знали, что у меня маленький ребёнок, и на
время похорон, около пяти дней, наш сынок Владимир был
не выписан, пристроен в отделение новорожденных, а по-
том и больше, чтобы нагнать ему вес.
Скоро его нужно забирать, я же не знаю, как его подни-
мать, ведь всем этим занимался Зейхан. О Господи, сколько
мне ещё придётся его вспоминать! Я не хотела этот дом, он
мне бы постоянно напоминал о смерти моих любимых, и
поэтому позвала риелтора и выставили дом на продажу.
После похорон осталась одна дома, кто-то позвонил в
дверь вечером, и я подумала, что кто-то что-то забыл. От-
крываю, на пороге стоит… сын Зейхана Джемал. Я разре-
шила ему войти, и он на высокой ноте стал со мной разго-
варивать:
– Как ты похоронила отца? И по какой вере? Без меня, не
могла подождать ещё хотя бы пару дней? Ты же знала, что
я-то точно приеду?
– Джемал, успокойся, я знала, что твой отец мусульма-
нин и поэтому похоронила у исламской молельни, понимая,
что основу исламской религии составляет вера в единого
Аллаха. Ислам проповедует веру в загробную жизнь, и он
об этом мне говорил и не раз. Он верил, что мы там когда-
нибудь встретимся. И я всё сделала, как было написано в
предсмертной записке, которую он мне однажды показал,
она лежала у него в столе на всякий случай.
– А дочь его, Викторию, как ты похоронила?
– Её я похоронила по православному обряду, в церковь
возили на отпевание, так хотел сам Зейхан и потому с само-
го начала дал ей фамилия моего первого мужа Ивана и имя
православное – Виктория.
Он немного смягчился:
– Анна! Мне негде здесь, в Москве, остановиться, можно,
я займу одну из ваших спален временно?
– Да! Можешь занять кабинет Зейхана, там компьютер и
там есть диван большой, возьми код от компьютера и запом-
ни... «Анна-Виктория».
– Что тут запоминать? Я даже и не думал, что отец, так
вас любя, поставил бы код какой-нибудь другой!
– И ещё, поковыряйся там, в его записях, он был круп-
ным бизнесменом по ввозу и вывозу товаров в Турцию...
Там найдёшь все телефоны и можешь мне их распечатать
и послать на мою электронную почту. Правда, я ничего не
смыслю в купле и продаже.
– Хорошо, я всё пересмотрю, правда, у меня нет такой
хватки, какая была у отца... он из камня мог бы делать день-
ги. Ведь я после нашего разрыва с тобой... так и не закончил
высшее образование. Анна, я встречался с отцом иногда.
Да, я подлец, хотел очернить тебя в его глазах, но у меня не
получилось. И он мне рассказал правду, как ты была из-за
меня зверски изнасилована начальником милиции участка
погрузочно-разгрузочной станции Николаевым Иваном Ни-
колаевичем... чтобы я не сел в тюрьму за ящик сахара в то
голодное время… А потом, как ты отдавалась ему ещё раз,
понимая заранее, на что идёшь. Когда он меня выручил вто-
рой раз, вызволяя от тюрьмы. Тогда-то уж точно мне свети-
ло пять лет... Прости, я не знал таких подробностей, я бы
убил его.
– Ты был молод и горяч, и не знаю, я из-за тебя пошла
на это или хотела отблагодарить Зейхана. Но что об этом
говорить сейчас? Я вдова и не один раз, как будто бы меня
прокляли... у меня скончался Иван, мой первый муж, и Зей-
хан, любимый мой супруг, которому я многим, оказывается,
обязана, он был у нас дома всё-всё!
– Анна! Позволь мне заменить отца, но не во всём, я не
зайду в твою спальню, пока ты сама этого не захочешь, я
буду выполнять все функции отца, только перечисли. Ты,
наверно, не знаешь, что твоё вдовье платье, посланное в
наш дом, принесло несчастье. Моя жена и ребёнок во время
родов умерли в один день. Были очень трудные роды. Моя
мать не вынесла такой новости и скончалась в тот же год от
сердечной недостаточности. Но ты же знаешь, что смерть
не бродит одна, и в тот же год, может, они потянули, как
неводом, умерла моего отца официальная жена и твоя мать
– все в один год. А ты даже не приехала и не похоронила её,
твою мать! Я сделал это за вас, по просьбе своего отца, ко-
торый выслал необходимую сумму. Он сказал, что ты тоже
беременна, и не хотел тебя беспокоить, он даже тебе не ска-
зал тогда, а сказал намного позже. При доме твоём в селе
Кряково сейчас у меня большие парники. Дают мне доход, и
этим я и живу, как-то перебиваюсь, не пью и не курю, может,
потому хватает. Так больше и не женился. Остальные дети,
мои братья и сёстры, все закончили школу, получили выс-
шее образование. А после развала Союза двери были откры-
ты, и они разбрелись по миру. Потому не смогли приехать на
похороны, ты уж извини их, они не такие плохие.
Мы долго разговаривали, я уточнила, сколько он получа-
ет, это был мизер, и 10 % не было от того, что я могла бы ему
предложить, и я поставила условия:
– Джемал, если ты хочешь здесь остаться, ты должен
выполнять все пункты нашего договора, который я напи-
шу завтра. Конечно, не бесплатно, я тебе буду ежемесячно
перечислять 50 % от остаточного дохода на твой счёт, кото-
рый ты мне предоставишь. Первое: мой сын Владимир – это
твой брат, и ты должен помнить об этом и никогда не пере-
ступать порог моей спальни. Второе: воспитывать ребёнка,
а особенно сына, трудно, ты к нему будешь относиться как
отец, но не как брат!
Он, не дав мне договорить, спросил:
– Не понимаю, как это, как отец?
– Будешь заниматься им даже тогда, когда у тебя нет вре-
мени на это... это самый важный пункт. А остальное пиши,
отвечай, заказывай по ночам, когда он спит, будь таким, ка-
ким был Зейхан по отношению к нашей дочери.
– Я тебя понял. И что ты хочешь ещё, чтобы я делал?
Я же набралась храбрости и сказала:
– Всё, абсолютно всё, у меня никогда в доме не было ни
одного человека из обслуживающего персонала, всё делал
твой отец.
Он удивлённо посмотрел на меня, помня о своей жопе
после побоев отца и строгости в семье, где Зейхан сидел,
как Падишах, а все крутились вокруг него.
– Не знаю, справлюсь ли, но я попробую, Анна! Сейчас
только я понял, почему он делал всё это! Он просто тебя
любил!
И я не выдержала и заплакала, он же подошёл и обнял
меня чисто по-дружески...
– Не буду всё перечислять сразу, а то ты испугаешься, вы
же не привыкли быть шестёрками и держаться за бабскую
юбку. Но если тебе устраивает, то оставайся, а если нет, вот
дверь, я думаю, найдёшь, где переспать!
– Я останусь, не потому, что боюсь работы, я хочу под-
нять сына отца, его основного наследника... Я знаю, как
нелегко поднимать пацана, и хочу сказать тебе правду. По-
сле тебя у меня не было настоящей любви, ты моя первая
женщина и моя любовь на всю оставшуюся жизнь, так и
осталась.
– Джемал, ты всё испортил. Тебе не надо было говорить
об этом, ведь ещё тёплая моя подушка в воспоминаниях, я
похоронила самого любимого человека и дочь, а ты!.. О чём
ты вообще говоришь? Сегодня только я тело придала зем-
ле. – И я заплакала.
Как солнца ждём в любое время года,
Так и любовь в любом возрасте мы ждём.
Не спрашивая, какая погода,
Когда влюблённым хорошо там вдвоём...
– Нет, Анна успокойся, это вырвалось, поверь мне, никог-
да я не скажу об этом… – и вдруг добавил: – Что мы делаем
завтра? Я постараюсь делать всё, не переживай, только не
плачь, я не могу больше видеть твоих слёз!
– Завтра поедем в больницу и заберём новорожденного
нашего сына. Я так уже соскучилась!
– Я не ослышался, ты сказала «нашего сына»?
– Да! Ты должен ему создать такую видимость, что ты
отец, чтобы он не рос без отца, как многие наши дети. Боль
души никогда не пройдёт, но немного подсластит её мой сы-
ночек.
Я прошла вместе с ним в кабинет Зейхана и в руках дер-
жала запасное бельё, потому что Зейхан никогда там не
спал, даже не отдыхал. Он любил слышать моё дыхание по
ночам. Я бросила всё на диван и пожелала ему спокойной
ночи, сама же вышла.
«Растишь своих детей, волнуясь и любя»,
А я смотрю со стороны – не промолвил ни слова,
Ведь я любил тебя, хотел создать семью...
Но вышла замуж ты первая за другого...
И наслаждаюсь я, будто здесь моя семья...
И каждый взгляд замечен... я знаю всё!
Но ты лишь просто смотришь на меня,
Hа друга школьного, но ты недостижима...
http://www.proza.ru/2016/04/23/41
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2016
Свидетельство о публикации №216042300041