Cобачья грусть

               
                Селма проснулась с каким-то тревожным чувством.  Взглянув на часы,  она с удивлением обнаружила, что проспала своё ежедневное время подъема на целых 35 минут. Это не было каким-то «ЧП», поскольку спешить на работу не было необходимости: номер очередного журнала был сверстан ещё три дня назад и потому работники редакции практически отсутствовали.
Тем не менее, режим подъема является частью  распорядка дня и следовательно образом жизни и нарушать его по пустякам было бы нецелесообразно.
И тут Селма осознала, что в несоблюдении режима она фактически не причастна и что это вина ( как это необходимо находить виновного) её ближайшей и единственной  подружке по квартире  - Бети.
Это она, по-видимому, проспала, а потому и не сдернула со своей хозяйки теплое одеяло, являющимся индикатором подъема.
« А, кстати, где же Бети? - появилось то самое беспокойство, с которым, собственно, и проснулась Селма. - Почему она не чувствует её теплое дыхание и мягкое прикосновение. Где она?»
Читатель, вероятно уже догадался, что речь идет о преданнейшем друге редактора - собачонке, которой она поверяла не только все свои радости и невзгоды, но и делилась редакторскими проблемами.
Ведь кто тебя полностью поймет, а главное, одобрит во всех дрязгах редакционной жизни, как не эти добрые доверчивые глазенки старого отзывчивого дружища.
« Но, все же, куда запропастилась милая Бети?» - в который раз, торопливо и механически попадая в рукава халата,  задавалась вопросом Селма.
Как всегда, при подобных повышенных эмоциях, остро закололо в груди.
Превозмогая  учащенное сердцебиение, она бегом закончила осмотр дома.
Остановившись перед  ковриком у входной двери, Селма здесь и обнаружила пропавшую Бети.
Она лежала свернувшись в серый беспомощный комочек.
У Селми сжалось сердце.
“ Бети, что с тобой? Неужели...? - Пронеслась страшная мысль — Нет! Только не это! Я не выдержу!» - Она бросилась на коврик и, схватив в охапку тельце Бети, стала лихорадочно ощупывать лобик, в надежде выяснить температуру своего дитя. Тельце и лобик оказались теплыми, а раскрывшиеся глазенки песика утверждали что она жива.
« Бети, что с тобой? Ты больна? - предположила Селма, едва пришедшая в себя от предыдущего предположения. - Самое главное -она жива! - успокаивала   

себя Селма, раздумывая над дальнейшими своими спасительными действиями.
« К доктору, немедленно к Вальтеру — он отличный ветеринар!» - успокаивала себя Селма, довольная, что нашла правильное решение проблемы.

Забыв про завтрак, она автоматически находила одежду и кое -как нацепив на себя, стремительно начала упаковывать Бети.
Вялая и безразличная Бети, безропотно поддавалась всем действиям хозяйки
по подготовке транспортировки её к ветеринару. Обернутая в теплую шаль, Бети, под громкие причитания хозяйки, была водружена во вместительную базарную сумку.
Уже готовая к визиту, Селма вдруг обратила внимание на большую стопку рукописей, ожидающих своей участи на рецензию к продвижению в следующий номер журнала.
« О, Боже!» - ужаснулась редактор. Но заметив имя автора верхнего очерка — Дермот, Селма глубоко вздохнула и уже без сожаления помчалась к двери.

Доктор, к счастью, не был загружен, а потому тут же принял именитую клиентку. Бети, по-прежнему, безучастно наблюдала за манипуляциями своего ощупывания, прослушивания и прочими ветеринарными штучками.
И только выразительный взгляд блестящих черных глазенок выдавал муки её внутренних страданий.
Задерганная Селма, стараясь скрыть свое беспокойство, напряженно следила за процедурами уважаемого доктора Вальтера.
А он, поддерживая репутацию знаменитого доктора, не выражал никаких эмоций.
И только его монотонное: «Так-так!», в зависимости от подготовленности вашей нервной системы могло констатировать оптимизм или ...наоборот.
Разволновавшаяся Селма интерпретировала непроницаемость ветеринара,  серьезностью обнаруженного заболевания.
 К концу обследования она уже была готова к обмороку.
Доктор Вальтер, сняв перчатки, долго намыливал руки — и это говорило о многом. Селма с ужасом, как в документальном фильме, следила за возвращением Вальтера в реальный мир болезней и страстей.
           -Дааа милочка! - несколько браво произнес Вальтер   
Ну что, дорогой Вальтер, это излечимо? - подхалимски выдавила Селма, давно знавшая Вальтера, как первого друга её Бети.
Ну как сказать — тянул приговор старый друг
Я сделаю все для Бети! Что с ней?
У неё просто ….хандра! - спокойно улыбаясь объявил приговор Вальтер
А что - это серьезная болезнь? - Боясь дальнейших разъяснений осторожно расспрашивала Селма.
Я же вам ясно говорю — у неё самая настоящая хандра —
 и видя недоумевающий взгляд посетительницы, он пояснил:
 У Бети обыкновенная тоска, нервный спад.                Это и является причинами вялости, плохого настроения, не  принятия пищи, и медлительном реагировании.
                Одним словом, что-то негативное произошло в её жизни.                Попробуйте вспомнить, что было с ней в последнее время.
Но с чего это может быть? - Удивилась главный редактор — Ведь  Бети все имеет! Я ей ни в чем не отказываю!
Попробуйте вспомнить привязанности Бети. Возможно, надо почитать Вам небезызвестную теорию Фрейда. Да, да! Именно Фрейда! - Повысил голос всегда спокойный доктор. - В его трудах много разумного!
Хорошо, хорошо, доктор. Я почитаю. Но может быть Вы выпишите какое-то лекарство? - Не теряла надежды на простое лечение без изучения подозрительного психиатра.
Мадам, я вам все сказал! - Закончил прием Вальтер. 
Обратный путь Селмы прошел в мучительных воспоминаниях недавних увлечений своего дружка.
Мадам Селма одиноко жила в центре большого шумного города.
С мужем она уже давно рассталась, очень скоро обнаружив разные с ним взгляды на жизнь.
Единственный сын уехал в Соединенные штаты по программе   обмена  обучения студентами. Периодически они встречались на Скайпе, где сын с таким упоением рассказывал о насыщенной студенческой жизни в Принстонском университете, что Селма наяву уже представляла и это старинное массивное здание знаменитого университета Америки и сам зеленый уютный городок -Принстон.
Её дневные сутки пропорционально делились: на пребывание в редакции, с её рутиной работой и домашней заботой её единственного оппонента — ласковой Бети. Им не было скучно — они вместе переделывали все  бытовые мелочи, а затем, уютно устроившись в мягком кресле, просматривали культурные телевизионные программы.
Бывало, что не успев перечитать, поступившие в адрес редакции материалы, Селма забирала их домой. И тогда, все в том же уютном кресле, они вдвоем перелистывали сочинения авторов и согласовывали их дальнейшую судьбу. Разумеется, авторы и не догадывались, что иногда решающим в судьбе их произведений могло быть просто позитивное помахивание Бети хвостиком.
Иногда, в хорошую погоду, неразлучные друзья выходили на прогулку в ближайший скверик. Здесь происходили, надолго запоминающиеся для Бети, встречи с членами её собачьего племени. Они в дружеском упоении кружились, гонялись и бранились между собой, доставляя себе единственные маленькие радости.
Именно сейчас, пересекая сквер, Селма вдруг ассоциировала радостный гомон подружек Бети, увидевших свою приятельницу на руках мадам, с наставлениями доктора Вальтера.
Внезапно, скучная Бети встрепенулась и через мгновение была среди
однополчан.
А ещё через секунду, отойдя в сторонку с соседским дружком Джимом, она  взахлеб подлаивала ему о дурацких манипуляциях доктора.
Джим, с достоинством выслушавший симпатичную соседку, резонно заметил, что:
« Не стоит обращать внимание на этих безграмотных докторов. Ведь самое лучшее лекарство это наша собачья слюна. Все остальное - яд!»
« Совершенно верно,  а для внутренних болезней нет лучше средства, чем погрызть баранью косточку» - подтвердила верная подружка, никогда ранее не пробовавшая это лакомство, однако, слышавшая от родителей о подобном деликатесе.
«Лучше  бы они ( люди) чаще давали нам общаться.»  - Как всегда мудро тявкнул Джими.
Мадам Селма не могла нарадоваться, глядя как её подопечная бодро и весело возвращается к нормальному настроению.
« Пожалуй доктор Вальтер гениально прав со «своим» Фрейдом» - неприязненно согласилась с Вальтером, а заодно и с Фрейдом, целомудренная мадам. Главное, что её удовлетворило — это то, что ей не придется изучать труды  непристойного австрийца.
Хорошее настроение сопровождало главного редактора и в просмотре  уже упомянутых авторских соисканий, давно ожидающих рецензий комиссии из двух особей, блаженно улегшиеся на мягком диване.
Практически все материалы прошли через позитивное решение.
Исключение составил, разве что очерк автора Дермот
Мадам не могла простить автору давнюю статью, негативно описывающую    жизнь домашних друзей — её  обожаемых собачек.
Такое нескоро прощается!