Утро нового дня было серым. Серым от цвета мокрого асфальта и тусклости неба.
Галка отодвинула штору, чтоб впустить в комнату свет и прислушалась к себе. В груди, где-то слева, щемило и давило.
«Ага, привет, топотунчик! Вот и ты...» - эта сердечная боль представлялась женщине живой. Она то приходила, то исчезала на время. И вот опять…
Словно беспокойный малыш стоит на одном месте и играет педалью, нажимая на болевую точку.
Да, так же ритмично давил на ножной насос муж, надувая летом резиновую лодку. Под легкое посвистывание лодка увеличивалась в размерах, округляя гладкие бока.
«Округляя бока…» - вот что стало для Галки первым огорчением.
Уехал и уехал… Думала она о муже. Расставаясь в любви и согласии, уже на следующий день отсутствия муж начинал воспитывать жену по телефону. Галкины аппетитные бока явились первым, самым легким замечанием супруга. Да борется, борется она с лишним весом! Но никудышный оказывается борец. От хлеба и конфет отказалась, блины не печёт, сдобы не покупает. А на весы вставать – страшно!
И что теперь?
Галка вскипятила воду и заварила овсяную кашку с курагой. Добавила молока, ножиком отрезала небольшой кусочек сливочного масла, положила в середину тарелки.
Масло таяло, добавляя молочному цвету желтизны. Порция каши и чай – её норма для завтрака.
«И всё хорошо, да что-то нехорошо». Топотунчик в груди не унимался и нет-нет напоминал о своем присутствии.
Стыдно…
Началась последняя неделя поста, а она, забыв про сдержанность, кричала и кричала вчера на мужа.
На все его претензии, оказывается, и у неё давно накопился ответ. Её молчание и смирение в минуты старых разборок помогали не нагнетать ситуацию. Но в этот раз женщина дала волю чувствам.
«Как тебе не стыдно? – спрашивал муж.- Ты не проводила меня в командировку в Чечню!».
Стыдно! Нестерпимо стыдно до сих пор и перед мужем, и перед свекровью, приехавшей тогда на вокзал к сыну.
Но нежелание примириться с очередным обвинением двигало Галкиным разумом, и она кричала в ответ: « А как мог уехать ты по своему желанию в командировку, если я только что перенесла операцию?»
Двадцать лет прошло. И еще столько же пройдёт, но вину эту уже не исправить. Да, наступало лето. Операция на желудке прошла успешно. Целый месяц еще находилась Галка на больничном. А он уехал!
Детям по десять лет, но это они помогали матери окучивать картошку. Это они маленькими ведерышками носили воду в баню и дрова.
Но кто же заметил и помнит, кроме её самой?!
Есть вещи важнее, чем баня и огород.
Вот, война, например. Двадцать лет прошло от той поездки "на войну" в пятьдесят дней, а орудия не умолкают.
Ох и хлебнули они всей семьей горя в первый год после чеченской командировки.
Адреналин воина постоянно искал выход. А выходить, даже убегать приходилось Галке с дочерьми. Зимой всегда наготове стояли валенки, поближе к уличной двери вешалось пальто в те дни, когда мужа одолевали воспоминания. Летели в ночь позывные: « Орёл! Орёл!...», а вслед им какие-то зашифрованные цифры. Одни означали «отбой», другие – «опасность». Реальной ли была картина или театрализованной – непонятно, но пережитый детьми и женщиной страх был жутким.
Утром командир доставал рассол из холодильника, испив которого спал целый день, а то и два.
«Сходи, посмотри возле раковины стоит банка из-под соленых огурцов, – командовал он вчера строгим голосом. - Ты все еще не помыла её? »
«Если ты видел её, почему не помыл сам?» - парировала Галка. И снова стыдно…
Да, огурцы закончились, но рассол она добавляла в супы при варке. Стоящие рядом термос и другая посуда закрыли банку, где остались только зонтики укропа и чесночины на дне.
Галка вымыла её сегодня после завтрака.
Но исправить уже ничего нельзя.
Нарыв назрел и излился в душу, в отношения, в прошлое и настоящее.
Еще месяц назад, несмотря на вечерний разлад отношений, она бы все равно первая позвонила с утра: «Как ты ?»
Но сегодня звонить она физически не могла. Не хотела.
« Зачем ты женился и живешь со мной, если ты так меня ненавидишь?» - спрашивала вчера Галка в запале гнева.
«Да я люблю тебя!»- кричал муж.
Какая же это любовь?!
Топотунчик сильнее обычного нажал на педальку.
«У меня не было ни одной женщины за всю жизнь, кроме тебя! Честь имею!»- кричал в трубку пьяный командир. - А ты... Ты все время изменяла мне!» Далее шли фамилии потенциальных любовников.
Скандал перерос в нечто большее. Стихия да и только!
Она видела, как на Камчатке в одном из мест пузырится земля, выплевывая из себя брызги грязи. Вокруг дымится серный вонючий газ. Пространство вокруг наполняется зловонным запахом и ядовитым дымом, дышать которым невозможно и опасно. Земля выглядит жёлто-серой, неживой. Настоящий ад.
"Так и у нас..."- понимала Галя.
Семейный скандал и есть адское место. И не жди там новых живых всходов.
Чтобы росло доброе и полезное, нужна плодородная почва. Для растений это удобренная руками и заботливо политая чистой водой земля. Для семьи, растущих в ней детишек это теплые слова и прикосновения, внимательное отношение друг к другу, способность сочувствовать, понимать, слышать.
В природе в завершение происходящего извергается вулкан. Пламя... Лава... Горит воздух. Летит пепел. Кажется, сгорает сам ад. И нет ничего больше.
Где тот оазис жизни? Где вода - символ спокойствия? Где любовь – основа всей жизни?
Пустота.
Только адское место. И топчется на нём кто-то, нажимая и нажимая на педаль.
Топотунчик словно взял в руки пилку и нудно водил теперь ею по ноющему месту.
Галка пыталась предупреждать неприятные ситуации. "Слушай, ну установи для себя норму!" - просила она. Это предложение в одно из вечерних застолий вывело мужа из себя. Он выскочил из дома, что-то выкрикивая в ответ, и кинулся в безумии по дороге к лесу. Звездное небо смотрело безучастно на разыгравшуюся трагедию. Полураздетый молодой мужчина бежал в сторону леса. За ним, пытаясь остановить и вернуть, стремительно двигалась женщина. Вот и огни поселка не видны. "Стой! Пожалуйста, остановись!"- кричит она, задыхаясь. Срывая с тела рубашку, муж свернул с дороги и ринулся в глубокие сугробы в сторону. Галка понимала, что ей не догнать убегающего. Свет от луны давал немного видимости. Она шла по следам, четко понимая, что теперь они замерзнут в лесу оба.
Глянув вверх, Галина взмолилась: "Боже! Бабушка Авдотья! Если вы видите, помогите! Папочка!..." - она обращалась ко всем ушедшим из жизни родным. Какая-то сила вернула её из сугробов обратно к дороге. И - о, счастье! - приближалась машина. Куда могла ехать в десять часов вечера огромная фура - уму непостижимо. Галка выскочила на дорогу и замахала руками. "Помогите нам, пожалуйста!" - умоляла она водителя. Тот пошел по вытоптанным среди сугробов следам. Приобняв замерзшего мужа, вывел к машине и увез их домой.
Ни пролитые тогда слёзы, ни боль переживания, ни осознание опасности, в которой оказались оба, не стали поводом изменить жизнь.
Жалость и любовь, любовь и жалость держали их на плаву до вчерашнего вечера.
Галка понимала, что ситуация зашла в тупик.
«Мне нужен психолог…»
Через поисковик она нашла целый список практикующих психологов. Рассчитывая на собственное чутье, перечитала на два раза фамилии.
Заглянула в ссылки. Сразу отвергла клинических, тех, что лечат с помощью гипноза. Отказалась мысленно от тех, кто акцентирован на сексопатологиях. Не приняла молодежь: «Что они знают о жизни…»
«Дерябина Вера Николаевна….» - перечитала Галка.
«Личный прием. Телефон... Первичная консультация - две тысячи рублей.
Девиз недели: «Будь собой, ибо остальные вакансии уже заняты».
Галке понравился девиз, и совсем не привлекла стоимость консультации.
Пока не до психолога.
Она взглянула на часы – одиннадцать!
Пора собираться. Нужно идти на прием в больницу, узнавать ответы анализов. "Преддиабет!"- сказал о ее состоянии врач неделю назад. Сегодня станут известны результаты какого-то сложного анализа.И тогда...Галя тяжело вздохнула.
Глядя на себя в зеркало, женщина задержала взгляд на отражении. Симпатичное личико. Уголки губ, чуть опущенные вниз, выдают грусть. Под грузом тяжелых ночных мыслей брови сведены у переносицы, и морщинка между ними обозначилась слишком отчетливо для возраста.
Галя провела расческой по пышным волосам. Шелковистые, они рассыпались под рукой и легкой волной послушно легли на плечи. В привычном проборе поднятых надо лбом каштановых прядей проглядывала проседь. «Ух ты, сколько вас прибавилось….» - Галина перебирала пальцами блестящие белые волосинки. Казалось, что они жестче всех остальных. "Наверно, с возрастом укрепляется характер". Чуть проведя по губам неяркой помадой, накинув пальто и схватив сумку, Галя выбежала за дверь.
В автобусе, как обычно, было людно. Место ей досталось у окна. Наискосок от Гали на сиденье, лицом в салон, сидели две молодые женщины восточного типа.
Галя невольно задержала взгляд. На одной из них черненькой, в вязаной полудетской черно-белой шапочке со стразами, накинут на плечи и расстегнут кожаный пиджак, слишком легкий для северной весны. "Таджички," - подумала Галя. Несмотря на суровый климат, они едут и едут на север в поисках лучшей жизни. Ещё осенью на маршрутных автобусах появились водители - мигранты из Таджикистана. А вот и женщины...
Небольшая синяя сумочка с блестящей пряжкой набита так, что не застегивается. Вторая женщина, чуть постарше, словно растеклась по сиденью. Видимо, от усталости. Одета она была странно: полусапожки с широкой полосой белого меха, леопардовой расцветки лосины, халат с невзрачным мелким рисунком, красно-розовый платок, завязанный узлом на затылке. Облегающая куртка подчеркивала беременность на поздних сроках. На уровне плеча, на мятой ткани – выеденная молью круглая дыра. Положив голову на оконное стекло, женщина отдыхала.
Приехать за тысячу верст от родного гнезда и ждать ребенка!.. Галине стало нестерпимо жаль эту измученную беременную таджичку.
Когда-то и она, как нитка за иглой, ехала за мужем в любые дали. Воспитанная в отцовской любви и заботе, она интуитивно доверяла мужу. «Бесплатное приложение,» - с улыбкой говорила о себе Галка в дороге. Это положение её абсолютно устраивало.
«Сиди тут с вещами и жди меня, » - обычно говорил муж. А сам шел узнавать расписание, покупал билеты . Потом взваливал на себя все сумки, кроме единственной дамской, что была в руке жены, и они шли в вагон.
Так было всегда!
Топотунчик внутри притих, включился в светлые воспоминания.
Галка училась заочно на ветврача. Недели за полторы до окончания сессии муж приезжал к ней. Он помог написать ей курсовую работу по "Научной организации труда". Жена защитила курсовик на отлично. Во время учебы Галку одолевали головные боли, и муж лечил её. Какие чуткие у него руки! Она любила их. Под тонкой кожей - горячая кровь. Он снимал мигрень, не прикасаясь к затылку и виску, бесконтактным массажем. Под волной тепла боль стихала, и Галина засыпала почти в блаженстве.
«Остановка «Областная больница», есть выходящие?» - кондуктор нажала на кнопку.
Автобус остановился. Таджички выходили. Беременной подал руку встречаюший их невысокого роста мужчина. Следом на мокрый асфальт шагнула Галка.
Шёл дождь. Мелкие, частые капли с бешеной скоростью покрывали пальто. Воздух – необыкновенно чист. Сырая, мягкая погода особенно радовала Галю.
Как по-разному виделся сегодняшний серый день!
Еще утром, под влиянием ночи и событий накануне, он казался невзрачным и даже мрачным. А сейчас, тот же самый дождь сделал воздух живительным.
Мир разделён на два лагеря. Добро и зло. Господь и дьявол. Плюс и минус.Два канала энергии действуют в пространстве: один созидающий, другой разрушающий.
К какому из них подключен каждый, то и несет он в мир.
По закону подобия - подобное притягивает подобное.
Кто-то ругается, извергая зло, но ты словно не слышишь, пока защищен собственной обороной, своим пространством. Если ты добр, ты не можешь и не пытаешься ответить тем же. А зло изливается и изливается… Ему важно пробить броню. Минута, час испытания, вот уже и ты на взводе. И выстреливаешь вслед выплеснутой в твой адрес гадости таким же залпом зла и неприязни. Вот она точка прикосновения. Теперь и ты подключился к разрушающему каналу и беспрепятственно наполняешься силой зла. Волна злобы захватила обеих. Идет не просто война двух миров, идет борьба за каждую душу.
Ликуй, дьявол! Во вчерашней схватке добра и зла ты одержал победу.
Одержимый... Одержимость - и есть тот самый путь ко греху.
Одержимый идеей не устоит ни перед чем. Нет у него времени на обдумывание своих действий, нет толчка, ведущего на путь смирения.
Где же та граница, та невидимая грань, которую нельзя переходить, чтоб не впасть в ярость, во всепоглощающее зло? В православии эта верхняя границы нормы определяется понятием греха. А неверующий должен чутьем, через существующие нормы морали чувствовать этот предел.
Современные течения познания мира определили устройство мира по-своему.
Есть Творец - вершина мироздания. Есть послойные уровни управления процессами, происходящими на земле, в сознании людей.
И есть как бы малые Творцы - Эгрегоры. Каждый из нас ходит под своим Эгрегором.
Один из них, согласно этому устроению, управляет религией. Вот и верит Галка в Бога. Но не в того, о котором говорят учения. Её Бог - единственный. Он и есть самый главный Творец, создатель всей Вселенной.
Законы устроения мира переплетены. Можно сказать, что по закону подобия, братья и сестры православные объединены тем самым источником добра, коим являются сами и питают других.
Один из главных постулатов православия - смирение. С тем и шла сейчас женщина к доктору.
«Царю Небесный Утешителю, Душе Истины... Иже везде сый и вся исполняяй...» - привычно шептали губы молитву Святому Духу.
Мигнул красный огонек над дверями.
«Иванова, за ответом...» - представилась Галка.
«Ответ неплохой. Но...верхняя граница нормы, нужно постоянно контролировать».
«Спасибо!» - Галина вышла из кабинета.
И тут есть предел!
В кармане запел мобильник. Муж!
Топотунчик в груди подпрыгнул и замер. " Как ты?" - услышала она встревоженный родной голос. "Верхняя граница нормы. Нужен контроль," - улыбнулась Галка и скинула вызов.
Она распахнула дверь на улицу и зажмурилась. Апрельское солнце выбралось из-за лохматых туч и, ослепляя, било в глаза. Осторожно шагнув на скользкое крыльцо, женщина почувствовала, как кто-то тихонько берет её за руку. Держась за теплую, сильную руку, она сделала шаг и осмотрелась. "Здравствуй…" - перед ней стоял муж и смущённо протягивал пушистую серую вербочку. Подняв удивленно брови, Галка покачала головой. «Так, нужен контроль ?" – несмело спросил он.
Утвердительно кивая головой, Галка молча взяла из рук мужа веточку и провела ею по щеке и поникшим командирским усам.