– Если выбираешь свой персонаж, подумай о его окружении.
Он стоял в чёрном плаще с капюшоном, заглядывая мне в лицо, но его лица я не видела, – опустила глаза, инстинктивно понимая опасность подобного разглядывания.
– Тамара, Тамара… – позвал он.
Его голос казался требовательным, но не злым. Давно просила его рассказать, как он играет, наконец, он ответил:
– Нельзя узнать, пока не сыграешь.
– Кем я буду?
– Собой.
– Тамара, Тамара… – кто-то позвал меня.
Из-за бессчётного множества кулис, расположенных в ряд, выглядывали фигурки в костюмах разных эпох. Похоже на боулинг, а фигурки – на разноцветные кегли.
– Зачем столько кулис?
– За каждой – своя история. Но если хочешь играть дольше, возьми фигурки, что стоят за разными кулисами.
– Что в закулисье?
– Очередь.
Мне было непонятно, как играть, если не знаю своей роли.
– Ты их озвучиваешь.
– Откуда мне знать, что они скажут? Например, вон тот – в красном берете с розой в зубах?
– Что он может сказать – с розой в зубах?
– А что может сказать собака, нюхающая небо?
– Собак и кошек в закулисье нет.
– А соловьи?
– Их тоже нет.
Мне показалось, он улыбнулся. Я взглянула на него, но капюшон не позволил увидеть лица.
– Но откуда берутся звери и птицы?
– Как любая форма – из пустоты, или из незаполненного пространства.
– Какой сюжет мне выбрать сейчас?
– Ты давно в игре…
Оглянувшись, я увидела просторную гостиную комнату и услышала свой голос, он озвучивал неизвестный мне текст:
…Много лет на книжной полке стоял двухтомник сказок Ганса Христиана Андерсена. Рядом появлялись и исчезали миры в плотных и мягких переплётах, но книги датского сказочника неизменно занимали своё место, пока однажды один том не упал под ноги хозяйке квартиры. Он упал, когда она рассматривала стену, на которой не было ничего, даже маломальского гвоздика, и раздумывала, чем сегодня заполнить эту пустоту. Каждый день её воображение рисовало на стене разнообразные картины, но наутро возникало ощущение, что надо придумывать другое. В воображении оно обретало новые очертания, пока не приходил следующий день.
Когда книга упала, женщина тотчас вспомнила сказку Андерсена "Цветы маленькой Иды" и воскликнула:
– Ах, я забыла купить землю для антуриума!
Она улыбнулась своим воспоминаниям. Ей было восемь лет, когда Дед Мороз положил под ёлку двухтомник сказок. Именно этот подарок окончательно развенчал миф о всесильном дедушке, исполняющем детские желания в новогоднюю ночь. Задолго до праздника Тамара заказала большую плюшевую собаку, но девочка не знала, что в некоторых странах бывают проблемы с плюшевым зверьём, и что её родители, "истоптав гору обуви" в поисках игрушки, решили отвлечь дочку сказочным миром Андерсена. Надо ли говорить, насколько был испорчен праздник горькими, безудержными рыданиями Тамары? Последующие несколько месяцев книги одиноко маячили на письменном столе, ожидая, когда девочка начнёт их читать, но та даже не притрагивалась к ним. По ночам она ворочалась и плакала в подушку, понимая, что детство закончилось, но однажды ей приснился странный человек. Очень высокий, неуклюжий дяденька, который спросил её хоть и культурно, но весьма раздражённо:
– Ну-с, почему мы страдаем в столь юном возрасте, не омрачённом горем и умом?
– Деда Мороза нет, плюшевой собаки нет, – всхлипнула Тамара.
– А что есть? – поинтересовался дяденька.
– Сказки Андерсена…
– Бедное дитя, – вздохнул странный человек, – когда я писал сказки, мне было невыносимо грустно. Не читай их!
– Почему грустно? – девочка перестала плакать.
– Я всегда хотел написать что-то большое, великий роман, драму, но не получалось. Сказками я заполнял время ожиданий.
– Я хотела большую собаку.
– Почему не живую, а плюшевую?
– У меня аллергия на шерсть.
– А у меня аллергия на детей... Шучу, – рассмеялся Ганс Христиан Андерсен, но тотчас стал серьёзным. – Хочешь, научу, как заполнять пустоту, когда совсем невозможно добиться желаемого?
– Да.
– Фантазируй. У тебя нет собаки? Нафантазируй её. Но живую. Всё что угодно придумывай. Только не заменяй фантазиями достижения.
– Например?
– Например, не оставляй надолго пустыми стены своего дома…
– Откуда здесь Андерсен?
– Из пустоты.
– Но он – настоящий?
– Не более, чем ты.
– Он мне снился – в детстве. Недавно я заполнила стену полками с декором и фигурками.
– Ты заполнила стену, она – тебя.
– Но я почти сразу перестала думать о тех фигурках.
– Я тоже перестаю думать о фигурках, которыми уже заполнил пустоту.
– Но я нафантазировала живую собаку и не забыла о ней.
– Я тоже помню всех живых.
– Недавно дельфин выбросился на пустой берег. Твоя работа?
– Пустого берега не бывает. Всегда есть наблюдатель.
– А сейчас кто наблюдатель – ты или я?
Мне показалось, он снова улыбнулся.
– Тамара, Тамара, – послышалось из закулисья.
Мне захотелось спать, глаза сами закрывались, но перед тем, как уснуть, я услышала его голос:
– Солнечный дракон проснулся раньше обычного. Его огненные крылья замелькали над морем, и почти сразу он взмыл в небо, забирая с собой боль, присущую этой форме.
– Ты заполняешь мою пустоту?
– Нет, я лечу над морем.
– А тот, что в красном берете с розой в зубах?
– Он поёт песню.
Я приоткрыла глаза – незнакомец в красном берете взбирался по канату, свисающему с неба, и пел о шипах розы. Розы не было.