Попался текст , где смутила уже сразу и картинка. «Политэкономия точная наука».
Некогда было скрупулёзно вьедаться. Но в комментах написал , что ведь есть интернет, посмотрели бы что такое точные науки.
Ответ получил, что если политэк не наука, то как же СССР достих своих успехов.
Я ответил, что успехи государств не всегда с помощью науки.
Но кажется, слишком коротко репликнул, товарищ скорее всего не поймёт.
«То;чными нау;ками называют области науки, в которых изучаются количественно точные закономерности и используются строгие методы проверки гипотез, основанные на воспроизводимыхэкспериментах и строгих логических рассуждениях. К точным наукам принято относить математику, информатику, физику, химию, а также некоторые разделы биологии, психологии и обществоведения. Обычно точные науки противопоставляются гуманитарным наукам».
Конечно же, «некоторые разделы в этом определении звучат не очень точно, но классификация наук - предмет «гуманитарных наук».
Более менее приемлемое:
То;чными нау;ками называют области науки, в которых изучаются количественно точные закономерности и используются строгие методы проверки гипотез
Конечно же, очень «не точно» звучит аргумент, что СССР своим успехам обязан политэку.
Можно же сказать, что СССР своему развалу обязан политэку.
Политэк, несмотря на некоторые строгие формулы, не является точной наукой, потому что социальная реальность (материя) не сводится к тому, к чемк её пытается свести политэк..
Англосаксы под science подразумевают только математику, физику-химию, информатику. «Отдельные разделы» - это математика внутри иных наук.
Политэк Маркса , кстати, и не имеет отношения к советскому социализму, так как советский социализм не был капитализмом.
Советский социализм очень по-разному и много задействовал науку. В разы больше чем при царе-батюшке. Во многом даже активнее, чем в Европе.
Политэк, научный социализм, Истории КПСС, истмат и диамат, превратились в некую квазирелигиозную субстанцию, которая препятствовала креативному развитию как гуманитарных наук, так и всех прочих. Сталин и Берия сумели защитить физиков и самолётостроителей от поползновений считающего себя точной наукой истмата-политэка.
Но после смерти Сталина свидетели политэка седьмого дня и прочие мармоны социалистического диамата прекратили эти «безобразия», и советское общество медленно, но верно пришло к своему Ельцинскому центру.