Начало:http://www.proza.ru/2016/04/20/872
В Большой Крепке Санько долго оставался чужаком. «Приймак» - говорили слободяне, так как не в свой дом жену привёл, а к ней жить пришёл. Да и нет у него своего дома.
Родился Санько в селе Советка. Там, в далёкое дореволюционное время, жили его дедушка и бабушка, родители его отца, туда после службы в морском флоте и отец его, Константин, вернулся. Там и Анисию свою встретил, приехавшую в Советку погостить у родственников, там у них и первый ребёнок родился в 1911 году. Девочку назвали Мария и к рождению Шурки, там его так звали, Марии исполнилось четыре года. Уже была готовая нянька для малыша. Потом, в 1925 и в 1926 годах появились мальчики-погодки, Петя и Миша.
Константин и Анисия получили надел земли и всей семьёй трудились в поле, выращивая пшеницу и овощи. Константин был человеком хозяйственным, сам трудился и детей своих с малолетства к труду привлекал. Сожалел, что нет у детей тяги к труду крестьянскому, работать работают, всё выполняют, а замечал, что не в радость им эта работа.
- Не будет с них дела, - говорил Анисии, - ни с одного не будет. Смотри, пшеничка заколосилась, глаз с поля невозможно отвести – такая красота, а они и внимания не обращают. И что же с них получится? Чем заниматься будут? Кто ж на земле нашей трудиться будет, когда мы состаримся?
Не знал Константин, что вскоре никакой и х земли не будет, и им тут трудиться тоже не придётся. Раскулачивание. Константина забрали, увезли в неизвестном направлении, построенный ими хороший дом, скотину и землю в колхоз передали. Анисия с детьми выехала в Синявку, откуда она родом и где жили её родственники. В Синявке родительсткий дом сохранился и жила там младшая сестра Анисии, незамужняя Фёкла. Вместе с Фёклой и стали жить.
Никаких вестей от Константина не было и попытки узнать, куда же его увезли, ничего не дали.
- Скажи спасибо, что и тебя не забрали, - сказали ей важные люди, к которым обращалась за помощью, - а надо было! Кулачьё недорезанное! Кровопийцы!
Мария работала в больнице. Санитаркой. В больнице и со своим будущим мужем познакомилась. Да только больной он был сильно, долго не прожил. С сыном осталась и к Анисии вернулась. С будущим вторым мужем тоже в больнице познакомилась.
- Что? Опять за больного замуж пойдёшь? – вздыхала Анисия.
Но нет, этот был крепким мужиком. Да только война не щадит ни крепких, ни больных. В самом начале войны погиб. Два мужа было, два сына от них. Валентин и Виктор.
Константин был прав. Не только Мария нашла себе не крестьянскую работу, но и Шурка едва подрос, уехал работать на завод, в Новочеркасск. Там, перед войной и женился. Пётр по комсомольской путёвке уехал в шахту работать, шахтёром стал. И только Мишка бродил по жизни, как неприкаянный. Голос у него был сильный, пел хорошо, мечтал артистом стать. Исчез в поисках своего счастья. Да не нашёл его. Видно не там искал. Так при жизни матери и не объявился. Его потом значительно позже Шуркина дочка нашла в городе Донецке. На фронт его взяли в середине 44-го, когда уже немца гнали из страны, но до Победы не дослужил, вернулся инвалидом, без ноги. Вернее, нога была, но она была согнута в колене и не разгибалась из-за повреждённого сухожилия при ранении. Не всё у младшего сына Анисии сложилось хорошо в жизни. Артистом не стал, пел в церковном хоре до 18 лет, пока на фронт не ушёл. После войны женился, но жена оказалась любительницей выпить, в то время, когда Мишка совсем не пил. Женский алкоголизм – страшное дело. Четверо детей, большая трёхкомнатная квартира в Донецке, которую Мишка получил, как инвалид войны, совершенно пустая, без мебели. Всё шло на водку. Что держало его возле такой жены? Не понятно. Дети? Было бы лучше избавить их от такой матери.
И то, что ушёл из дома ещё можно понять, но почему не вернулся? Почему заставил всю жизнь страдать свою мать? Ведь она так ничего о нём и не знала, так как нашли его уже после смерти Анисии.
Перед войной сестра Анисии, Фёкла, вышла замуж, уехала жить в Ростов, к мужу. А Анисия осталась жить с Марией и её двумя сыновьями. Но в войну дом их сгорел и Анисию взяла к себе её старшая сестра Устя, в Большую Крепку. А Мария осталась в Синявке, в больнице медперсонала почти не оставалось, и она выполняла серьёзную работу, хотя и числилась санитаркой. Жила она у своей двоюродной сестры Полины и, как только село освободили от фашистов, принялась восстанавливать свой разрушенный дом и, восстановив, привезла мать из Большой Крепки. Анисия была рада вернуться. В Большой Крепке не было церкви и ей, привыкшей посещать службу в церкви каждое воскресенье, этого очень не хватало. Да и Устя слишком уж покомандовать любила, требовала от сестры подчинения во всём. Анисия со своим мягким характером, не могла ей противоречить ни в чём, и порой плакала оттого, что Устя видела в ней не сестру, а только работницу.
Анисия очень переживала, что Зоя не дождалась Шурку. Она осуждала невестку и не могла понять, как могла Зоя выдумать похоронку, чтобы себя оправдать? Как она могла оставить ребёнка без отца? И хотя Анисия и раньше Зою недолюбливала, но узнав, что Зоя была готова вновь сойтись, а Шурка отказался, сильно расстроилась. Ведь у них сын. Надо было простить из-за него. Она была уверена, что Шурка поступил неправильно, если в семье есть дети, то всё должно подчиняться этому и делаться так, как лучше для детей.
- Неужели ты, Шурка, сможешь спокойно жить, зная, что где-то сын есть и возможно он нуждается в твоей помощи, и неизвестно, как к твоему сыну отчим относиться будет, - говорила Анисия и просила Шурку одуматься.
Новая невестка была совсем не похожа по характеру на шуструю Зою. Нюра была тихая, незаметная, уважительно относилась к людям, а уж скандалить, как это любила Зоя, совсем не могла, больше предпочитала молчать. Анисии она нравилась, они хорошо относились друг к другу, но тесного и доверительного взаимоотношения не получилось. Да и баба Приська, Нюрина мать, отчасти была тому виной, так как свою нелюбовь к зятю распространяла и на неё, Анисию.
Вот у Петра всё хорошо, хоть и работа тяжёлая. У них с женой Фросей хорошая семья получилась. Правда, дочка только одна, Надя. Надо бы ещё, но что-то не получается у них. Пётр часто приезжал в Синявку, мать навещал, а внучка Надя почти все каникулы в Синявке проводила.
Санько тоже часто навещал мать, но всё больше один или с дочкой. Нюра бывала редко, хотя ей и нравилось бывать в Синявке. Работа и домашние заботы не оставляли времени на поездки. Когда же выпадала такая возможность, ехала с удовольствием. Ей казалось, что здесь даже люди веселее. Между Большой Крепкой и Синявкой всего 45 километров, а как же отличались эти сёла! Забот хватало и у жителей Синявки, но всё же они были более свободными. По вечерам собирались на заваленках, долго просиживали, обсуждая новости и разные события. В Большой Крепке так и заваленок не было. Когда на них сидеть? В каждой семье скот был и требовал к себе внимания.
Особенно удивляли Нюру кофепития в Синявке. В её слободе вообще не знали кофе и не пили его. А тут это популярнейший напиток. В 11 часов, каждый день, обычно собирается у кого-то человек десять и пьют. Да не просто какой-то кофе попроще, а самый качественный, они в этом толк знали. Кофе покупают зелёный, специально ездят в Ростов. Сами обжаривают его непосредственно перед употреблением, перемалывают и варят. Пьют в прикуску с кусковым колотым сахаром или коричневыми карамельками подушечками, теми, что с какао. Чашки у них маленькие, но выпивают по несколько. Пробовала Нюра, не смогла и глоток сделать, не привычный, горький вкус. Как-то увидела в местном магазине кофе из цикория, купила, приготовила. Так он ей больше понравился того, настоящего.
Надеется Анисия, что и у Шурки в семье дальше всё будет хорошо.
Вот бы он сына забрал у Зои, ведь, отдавала же… Анисия пробовала поговорить с Нюрой, та ответила, что будет относиться к Володьке, как к своему ребёнку, если Зоя оставит его им, но сама ничего не будет предпринимать для того, чтобы оставила.
А у старшей дочки не всё складывается хорошо. Старший Мариин сын Валентин уехал на целину, да там и пропал. Нет никаких известий от него. Ребята, с которыми поехал, сказали, что погиб. А как, почему? Ничего неизвестно.
Мария в третий раз замуж вышла. И опять в больнице познакомились. Мужчина из Ростова, на охоту с друзьями в Синявку приезжал, да что-то один из друзей ногу повредил, вот и пришли в больницу. Мария на два дома стала жить: сутки в больнице работает, вторые - дома с сыном и матерью, а на двое суток в Ростов, к мужу уезжает. Не нравится это Анисии, но совсем в Ростов переехать Мария не может, так как сына некуда брать. Квартирка у Григория крохотная, одна маленькая комнатка и коридорчик, который и служит и кухней. В комнате только кровать и столик, больше ничего не помещается. Зато в самом центре Ростова. Григорий на вредной работе работал, пенсию рано ему дали, и больше работать он не стал. Всё время в Центральном парке проводит. Там у него с друзьями и свои лавочки имеются, где они собираются на ежедневные посиделки, обсуждая последние события, да об охоте и футболе говорят.
Семь лет так прожила Мария на два дома, а после смерти Анисии, в 1964 году, ездить в Ростов перестала, надеялась, что Григорий к ней в Синявку переедет. Но тот любил сложившийся у него образ жизни и жизнь без забот, переезжать не захотел. Сначала изредка навещал её, а потом перестал. В Синявке всегда какая-то работа по дому для него находилась, а он этого не любил. Отработал, считал, своё, теперь отдыхать должен. Предпочёл жить в маленькой клетушке, но без забот, чем в доме, но с постоянными заботами.
У Анисии были заботы по дому, но их и сравнить нельзя с заботами Ефросинии, Нюриной матери. Анисия выращивала овощи, но кроме огорода у неё ничего не было. Никаких коров, свиней, птицы, и вообще никакой живности, кроме кошки. Всё своё свободное время она вязала. Она была виртуоз в этом деле. Кружевные покрывала на кровати, накидки на подушках, занавески на окнах, скатерти, разные салфетки и салфеточки, связанные ею крючком из белых ниток, украшала не только её дом, но и дома всех её родственников и многих соседей. А двор Анисии украшали цветы. Много их росло у неё и во дворе и возле двора. И цветы, и увитый диким виноградом фасад дома, приковывали внимание всех проходящих мимо и делали двор сказочным. В Большой Крепке такого не встретишь. А в Синявке, в отличие от Большой Крепки, во дворах у жителей росло много цветов, хотя для их полива нужна вода, а колодцев ни у кого не было, за водой ходили к многочисленным расположенным между верхней и нижней улицами, родникам.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/04/23/541
=======================
На фотографии: Отец Александра стоит слева (до 1907 года)