В Поднебесной кроме той, в которой мастером был Цвань Лю Чжи, было множество других даосских школ. Одной из них, очень успешной и богатой, заведовал Хуанг Лунг. Когда он был совсем молод, восхищался Цвань Лю Чжи и решил пойти по его стопам. Но вместо того, чтобы стать его учеником и медленно вбирать в себя мудрость, основал собственную школу. После долгих лет сложной дипломатической и организационной работы он всё-таки достиг успеха и даже превзошёл мастера, которым некогда восхищался, создав школу более могущественную и богатую.
С приходом к успеху, Хуанг Лунг изменил взгляды. Больше он не считал Цвань Лю Чжи мудрецом, ведь его школу нельзя было назвать процветающей. Осознав это, он решил наведаться к старику в гости.
– Приветствую тебя, Цвань Лю Чжи, – Хуанг Лунг вошёл в дом мудреца и почтенно поклонился.
– А ты кто ещё? – бесцеремонно спросил мастер.
– Как я и думал...– пробурчал гость. – Моё имя Хуанг Лунг. Я великий мастер дао и держу одну из величайших школ в Поднебесной.
– И чем же так велика твоя школа?
– Она богата, а стены её полнятся от учеников. Не проходит и дня без того, чтобы знатные люди зашли ко мне за советом, – гордо произнёс учитель. Немного посмаковав момент, он продолжил. – А всё потому, Цвань Лю Чжи, что я вкладываю всего себя в эту школу! Каждый день я посещаю знатные дома и рассказываю о важности Учения! Я лично договариваюсь о поставках продовольствия и езжу по всему свету в поисках учеников! – он остановился, глубоко вздохнул и повысил голос. – А что делаешь ты, Цвань Лю Чжи?! Ты лишь неотесанный грубиян! И подобные тебе недостойны называться мастерами!
Цвань Лю Чжи молча слушал, уставившись в потолок, словно и не замечал, что кто-то стоит рядом с ним. Легонько потянув воздух ноздрями, он повернул голову на бок и ответил:
– Всё, о чём ты говоришь – это удел торговцев. Истинное ремесло мастера – нести огонь учения любому, кто хочет его узреть. Богатеи идут в твои стены лишь за лестью, а ученики – в целях собственного обогащения. В моей же школе всё не так. Каждому лорду или мандарину я говорю в лицо то, что о нём думаю. Но они все-равно возвращаются за советом. Мои ученики предоставлены сами себе, но порой от них и прохода нет. А пожертвования мне несут даже те, кто был оскорблен и осмеян. Потому что они приходят не ради меня. А ради моего Учения. В этом и есть настоящая сила Пути.