Лениниана. Григорьев Николай Данилович
из архива
Спектакль «Волны бьют о берег» по пьесе чувашского драматурга Н. Терентьева начинается широкой, уходящей вдаль дорогой. «Безлюдна эта зимняя дорога, холодая и льдистая, освещенная неярким светом луны. А в финале спектакля она трансформируется в залитый солнцем, заполненный народом дебаркадер, с которой в великую свою жизнь уедет из Симбирска вместе с семьей молодой Владимир Ульянов»,— писала в газете «Литературная Россия» (327 от 5 июля 1974 г.) рецензент Н. Балашова.
Работа Чувашского государственного академического драматического театра имени К.В. Иванова «Волны бьют о берег» была высоко оценена общественностью, а коллектив создателей — главный режиссер, народный артист ЧАССР Л.Н. Родионов, заслуженный художник ЧАССР В.М, Мазанов, исполнители ролей Ильи Николаевича Ульянова заслуженный артист ЧАССР Г. Т. Терентьев, Володи Ульянова — артист Н.Д.Григорьев, Ивана Яковлевича Яковлева — заслуженный артист РСФСР и народный артист ЧАССР В.И. Родионов — были удостоены Государственной премии РСФСР имени К.С. Станиславского. За создание роли Володи Ульянова актер Николай Данилович Григорьев удостоен также и премии комсомола Чувашии имени Михаила Сеспеля.
Спектакль «Волны бьют о берег» рассказывает о дружбе семьи Ульяновых с семьей первого чувашского просветителя Ивана Яковлевича Яковлева, о том, как веками забитый царским самодержавием чувашский народ пробуждается к культурной жизни.
Прошло несколько лет с тех пор, как спектакль уже не идет на сцене театра, но и по сей день Николай Данилович Григорьев вспоминает о нем так, как будто сегодня ему играть роль Володи Ульянова.
— Я благодарен судьбе за то, что мне пришлось встретиться с ленинской темой. Этим я обязан нашему чувашскому драматургу Николаю Терентьевичу Терентьеву. Не будь его пьес, не было бы и моей встречи с Лениным. Обязан нашей режиссуре и коллективу театра, — рассказывает Николай Данилович. — Все актеры, исполнители образа Ленина, говорят, что нужно преодолеть испуг. Ведь Владимир Ильич — это вождь мирового пролетариата, глава первого в мире революционного государства, одним словом, глыба, громада. И представьте себе состояние актера, которому впервые приходится столкнуться с этой ролью. Вроде бы столько прочитано книг, просмотрено столько фильмов с образом Ленина. Все знаешь — как он движется, как разговаривает, его взгляды, его жесты… а сделать хоть одно ленинское движение — не смеешь даже руку поднять, потому что все кажется фальшивым, и ты боишься этой фальши. В работе над ролью Володи Ульянова мне пришлось ломать свою актерскую органику — происходил сложный и мучительный процесс рождения образа.
В рецензии Н. Балашовой «Широкая, чистая дорога» есть такие слова: «И не символизирует ли эта широкая чистая дорога, что открывает собой спектакль «Волны бьют о берег», и путь самого коллектива Чувашского театра, по праву носящего ныне высокое звание академического». Эти слова в полной мере можно отнести и к актеру Николаю Даниловичу Григорьеву, потому что яркая и необычная судьба этих людей дает нам наглядный пример того, как наша социалистическая действительность преображает судьбы народа, как на первый взгляд из цепи случайностей складывается судьба поколения.
Детство Николая Григорьевича прошло в деревне Синъялы Цивильского района. В 1955 году окончил Визикасинскую среднюю школу. И, естественно, встал вопрос — кем быть, куда поступать. В ту пору ни о каком театре не думалось. Все его товарищи поехали в Казань с мечтой поступить в ветеринарный институт. И он поехал. К счастью не хватило одного балла—по конкурсу не прошел. Куда возвращаться? В деревню? Неловко. Поехал в Чебоксары и пошел на стройку грузчиком — в деревне доставалось работать много, так что тренированностью и выносливостью обижен не был. В строительном управлении №4 строили производственные объекты — мясокомбинат, пивзавод, маслозавод. Однажды их бригада работала на барже — выгружали цемент, и один из грузчиков сказал:
— Пошли, Николай, в театр. Там чувашскую студию в Москву набирают, давай попробуем.
Николай отказался. Но тому парню так самому хотелось поступить, а он стеснялся один, что чуть ли не силом потащил Николая с собой на экзамены. Два тура абитуриенты уже прошли. Они опоздали. Но и тут им повезло, по какой-то причине все же им разрешили сдавать. И к своему удивлению Николай Григорьев на следующий день прочитал в списках попавших в чувашскую студию свою фамилию.
Москва с ее высотными домами, с ее шумными улицами и энергичными москвичами поначалу воспринималась красивым сном, в реальность происходящего не верилось. И все-таки это было правдой — лекции в Государственном институте театрального искусства имени А.В. Луначарского, занятия в мастерской профессора Василия Александровича Орлова, его жены и друга, профессора Марии Николаевны Орловой, отличного педагога по актерскому мастерству Всеволода Порфирьевича Остальского. Кстати, на всю жизнь для коллег в родном театре актеры этой студии так и останутся «орловцами».
Когда родители впервые узнали, что их сын выбрал профессию актера и едет учиться в Москву, они не поверили. Таким неожиданным было решение для всей семьи.
В 1961 году «орловцы» показали свой дипломный спектакль — «Ромео и Джульетта» В. Шекспира. О нем у всех остались светлые и хорошие воспоминания. Этим спектаклем они дебютировали на сцене Чувашского академического драматического театра, в стены которого вернулись и который для них станет родным домом.
— Тогда я еще не представлял всей сложности. Но по тому, как спектакль принимали здесь зрители, мы могли судить, что он получился интересным.
Николай Григорьевич играл Ромео. Нина Григорьева — Джульетту, Валерий Яковлев — Меркуцио.
— Уже сейчас, трезво и критически оценивая свою первую роль, я не могу сказать, что сыграл ее как профессиональный артист. Я был молод и влюблен, чувства моего героя мне были близки и понятны, поэтому что-то удалось. Запомнилось, как терпеливо работали с нами наши преподаватели — ведь начинали буквально с азов, чуть ли не за руку учили ходить на сцене. Конечно, то, что мы получили такую хорошую школу, отразилось на всей нашей будущей работе.
Через первую роль Николай Данилович понял что-то значительное, впервые почувствовал себя профессиональным артистом. Однако…
—Сейчас смотрю на эту первую роль и думаю, что с профессиональной точки зрения она была слабой.
Интересно складывалась его творческая судьба. Одна за другой роли —преимущественно главных героев. Из поколения актеров-«орловцев», да и в театре вообще, его можно назвать одним из ведущих. Значит, профессионально он прочно стоит на ногах, уверен в себе.
— Чтобы доказать самому себе, что ты артист, что ты имеешь право работать в театре, считаю, что нужно лет пять работать на профессиональной сцене. Первые годы постоянно идут сомнения— кто я — артист или нет, путаешься в своих мыслях, злишься , огорчаешься, нервничаешь, срываешься, многое не получается. Дают роль — тебе кажется, что ты ее не сыграешь. Смотришь на мастеров сцены, таких, как Вера Кузьминична Кузьмина, Виктор Иосифович Родионов, Алексей Константинович Ургалкин — думаешь, им все дается легко и просто, и по сравнению с ними, кажешься себе совершенно неподготовленным к роли. Да, самый жестокий суд чинишь себе сам. Думаю, что для любого актера процесс самоутверждения на сцене, нахождения своего «я» — процесс сложный и мучительный. Считаю, что этот период у меня кончился, пожалуй, в спектакле «Волны бьют о берег».
Работать в Чувашском театре Николаю Даниловичу посчастливилось в то время, когда на сцене блистал еще в полную силу такой великолепный мастер, как народный артист СССР Борис Алексеевич Алексеев, заражал своей искренностью и темпераментом артист Иван Бочаров. У лучших актеров театра молодые актеры перенимали все самое ценное, учились технике.
Сомнения в том, что ты артист или не артист, исчезают, но остается твое главное назначение — служить творчеству, служить людям. А поэтому каждая роль—это испытание твоего мастерства, испытание твоих человеческих качеств. Есть в репертуаре театра спектакль «Земля и девушка» Н. Терентьева. Рецензент газеты «Советская культура» (от 5 июля 1974 г.) А. Вольфсон из спектаклей, показанных театром на Московских гастролях в 1974 году, выделяет его как «…наиболее цельный , наиболее яркий спектакль Чувашского академического драматического театра имени К.В, Иванова, поставленный молодым режиссером В. Яковлевым. Это — спектакль о прошлом чувашского народа, о его светлой мечте, за которую он готов бороться. Николай Григорьев играет в этом спектакле роль повстанца Юхвана. Его герой — воплощение светолюбивого духа народа, который ни закопать, ни затоптать невозможно».
Идет время , приходит зрелость. Взрослеешь ты сам, взрослеют твои «однокашники». В первом спектакле Валерий Яковлев играл роль Меркуцио, а сейчас он уже режиссер. «Земля и девушка» — это его спектакль. И значительной их совместной работой был спектакль «На перепутье» («Телей и Илем») по пьесе Ираиды Петровой. Этот спектакль в жизни театра примечателен. Примечателен он тем, что, во-первых, рассказывает о событиях Х века, которые ранее в чувашской драматургии разработаны не были. Во-вторых, в центре спектакля вновь оказался образ гордого, свободолюбивого человека, не признающего рабства духа. Но решен этот образ иными средствами — средствами монументального сценического повествования. Николаю Григорьевичу, воплотившему образ этого гордого, непокоренного человека, образ народа, частицей которого он является, предстояло здесь использовать иные штрихи для работы над ролью, иные мазки своей актерской палитры. Он юный вождь племени сувазов, бесстрашный и мужественный. Лучшие черты народа режиссер концентрирует в образах двух юных героев —Телея и Илем. Прекрасна их любовь, прекрасно желание разделить свою судьбу с судьбой родного народа.
Телей в исполнении Николая Григорьева — натура сильная, богато наделенная природой. Такого среди других выделишь сразу. В нем есть и человеческая надежность, и дальновидность в сочетании с добротой и доверчивостью. И понимаешь, что такого человека преданно и самозабвенно могла любить Илем и могла пронести свое чувство через годы заточения —замужества — уже взрослая женщина. Вместе с тем образ Телея романтически возвышен.
Актеру Григорьеву посчастливилось дважды встретиться с образом Ленина. В прошлом сезоне, в апреле 1978 года, в театре состоялась премьера спектакля «После молнии гром» по пьесе того же драматурга Н. Терентьева. Спектакль поставил заслуженный деятель искусств РСФСР режиссер В. Яковлев. Здесь углубляется тема, взятая ранее в спектакле «Волны бьют о берег», показывается заинтересованность Владимира Ильича Ленина в судьбах малых народов России, и сам Ленин выведен драматургом уже вождем первого в мире революционного государства.
Как только Ленин появляется на сцене, гром аплодисментов вспыхивает в зале. Это благодарность зрителей театру за то, что он воскрешает для них образ дорогого вождя, дает им почувствовать силу и мудрость ленинских мыслей и ленинских предвидений. Поворот головы, резкий, быстрый. Знаменитый ленинский жест к собеседнику и рука, отдернув полы пиджака, задерживается на жилете. Ленинский смех и мягкая, всем нам знакомая картавость. Но главное, живые и излучающие быструю, напряженную мысль глаза...
В Ульяновске, где театр гастролировал летом 1978 года, после спектакля за кулисы пришли зрители и горячо благодарили актера за созданный образ любимого народом вождя.
К работе над этой ролью Николай Данилович подошел с солидным багажом приобретенных знаний и опыта, полученных в результате подготовки спектакля «Волны бьют берег». И само собой понятно, что работать пришлось не только над текстом — этого было очень и очень мало. Актер заново изучил историю Коммунистической партии Советского Союза, многие исторические документы. Он изучил жизнь не только Владимира Ильича Ленина, но и его соратников — Надежды Константиновны Крупской, Якова Михайловича Свердлова, Феликса Эдмундовича Дзержинского. Ему необходимо было нарастить тот духовный потенциал, который бы позволил не только умом, но и сердцем прочувствовать те великие заботы и дела, которыми жили большевики.
— Для меня, как гражданина, часто употребляемые термины, которые от повседневности стали обыденными и привычными, такие, как гуманизм, революция, большевики, Родина — открылись в своей первозданности. Я понял и прочувствовал иное измерение таких простых человеческих качеств, как скромность, самопожертвование, — это святые и великие понятия для большевиков, для Ленина и его соратников. От соприкосновения даже мысленного, духовного с таким человеком, как Ильич, остается в тебе очень много, — делится своими впечатлениями Николай Данилович.
Работа над образом Ленина была действительно трудной. Повседневная жизнь с ее заботой и суетой, с ее ежеминутной занятостью своими не только актерскими обязанностями, но и большой ответственностью за жизнь театра – ведь Николай Данилович вот уже несколько лет является директором Чувашского академического драматического театра – требует от человека максимальной организованности, оперативности, умения мгновенно перестраиваться и по сути дела решать на ходу сложные вопросы, касающиеся и хозяйственных нужд коллектива, и организационной, и административной деятельности. Прямо с репетиций, не снимая костюма и грима, он поднимался в свой кабинет, куда-то звонил, с кем-то договаривался о необходимых вещах—звонки, переговоры, распоряжения… И в то же время он не мог полностью отключиться и уйти от той жизни на сцене, которой уже подсознательно жил. Даже когда шли репетиции на сцене и до сдачи спектакля оставались считанные минуты, когда Николай Данилович должен был остаться в такой обстановке, которая бы позволила максимально сосредоточиться и думать только о том, как лучше сыграть; за кулисами еле-еле дождавшись окончания мизансцены, его уже ждали люди и он, еще не остыв от роли, должен был внимательно выслушивать, вежливо и четко отвечать, хотя у самого нервы были на пределе. У искусства два измерения— удача или провал. В такой ситуации актера выручает мастерство, которое он приобрел за годы творчества. Мастерство — это свод правил, технических приспособлений, которые помогают актеру раскрыть образ, потому что как и в любой другой профессии, в актерской есть свое ремесло, которое нужно постичь и которым нужно овладеть в совершенстве. Нужно постичь цену взгляда на сцене, жеста, уяснить себе, что такое задача, сверхзадача, что такое мизансцена в каждом конкретном случае, как чисто технически выстроить роль от начала до конца; как выстроить взаимоотношения с партнерами. Система Станиславского, развиваемая и пропагандируемая его учениками, среди которых был и руководитель их студии Василий Александрович Орлов, вооружала их необходимыми знаниями и навыками, которые впитывались ими и позднее дали прекрасные результаты.
Недавно Николай Данилович вместе с группой чувашских артистов — председателем Чувашского отделения Всероссийского театрального общества, заслуженным артистом РСФСР Виктором Иосифовичем Родионовым, заслуженным деятелем искусств РСФСР, режиссером Валерием Николаевичем Яковлевым и другими — был в Москве на чествовании 100-летия родного ГИТИСа. Николай Данилович ходил по коридорам и аудиториям института, дышал его воздухом, вспоминал свои юные надежды и мечты…
— Самое радостное— мы оправдали надежды педагогов. Наша студия почти целиком осталась в театре. Да, время уходит, но многое сделано. Я знаю, что Николай Терентьев пишет третью, завершающую часть трилогии с образом Ленина. Наш коллектив с нетерпением ждет встречи с этой пьесой, чтобы продолжить Лениниану.