Наше академическое крыло состояло из 2-х подъездов по 8 квартир в каждом. Как зайдёшь в наш просторный подъезд с кафельным цветным полом, то слева были 2-х комнатные квартиры, а справа - 5-ти комнатные. Их распределяли в зависимости от научной степени сотрудников и количества членов семьи. Я хорошо помню почти всех наших первых соседей. Тяжёлые годы войны заставляли людей внимательно относиться к тем, кто жил рядом. Взаимовыручка помогала справляться с лишениями, бедностью, огорчениями. К тому же соседи были из одного общества научных работников за небольшим исключением. По существующему порядку определённое количество квартир в новых домах предназначалось участникам войны или их вдовам.
Циома Фёдор Степанович
Так одну 2-х комнатную квартиру на 1-ом этаже выделили слепому участнику войны Фёдору Степановичу Циома с семьёй. Несмотря на тяжёлый недуг Фёдор Степанович работал учителем в мужской школе, преподавал историю. Не знаю, как он справлялся с дисциплиной в классе. Человек с сильным характером, он обладал практической хваткой и держал семью в строгости. Его жена Галина Евдокимовна тоже была учительницей. Со зрением у неё также было не всё благополучно. Она ходила в очках с толстыми линзами, но водила мужа по улице. У них было двое детей: мальчик Саша, похожий на мать, и девочка Ира, пошедшая внешностью и характером в отца.
Галина Евдокимовна умерла внезапно. Семья спокойно пила чай, и вдруг она упала головой на стол без признаков жизни. Это был тромбоз головного мозга. Конечно, дети заботились об отце, но у них складывались свои семьи. Фёдор Степанович решил вторично жениться, причём на симпатичной женщине. Действительно, вскоре он представил соседям эффектную дородную брюнетку, вместе с которой поехал в санаторий. Но по возвращении брюнетка исчезла. Фёдору Степановичу не понравился её властный характер. Но недолго он оставался один. К себе в дом он привёл сотрудницу из библиотеки для слепых Нину Ильиничну. Обычная русская женщина, стройная, русоволосая, забитая жизнью. Она ютилась с сестрой в избушке-развалюшке. «У Фёдора Степановича я увидела свет»,- говорила она соседям. И Нина Ильинична старалась угодить хозяину. Да, это был брак по расчёту, но взаимовыгодный. И продлился он до конца жизни Фёдора Степановича.
Черепановы
В 5-ти комнатной квартире на первом этаже поселилась семья биолога Алексея Игнатьевича Черепанова. Он прошёл войну, был ранен и слегка прихрамывал.
Вот что о нём сохранилось в интернете. Алексей Игнатьевич Черепанов (14 марта 1913 — 1986) — советский колеоптеролог, специалист по морфологии, фаунистике и экологии жуков-усачей (Cerambycidae), которым посвятил 9 монографий и свыше ста статей[1]. Из 27 произведённых им описаний видов жуков-усачей 14 впоследствии оказались повторными (виды были описаны ранее под другими названиями)[1].
В 1946 году получил степень кандидата, а в 1958 — степень доктора биологических наук[. Более двадцати лет (с 1955 по 1978 год) занимал пост директора Института систематики и экологии животных (Сибирское отделение АН СССР). В 1981—1983 годах был заведующим Сибирского зоологического музея при том же институте.
В семье было трое детей: старшая дочь Тамара и сыновья Виктор и Петя. Главой семьи была Надежда Епифановна, жена Алексея Игнатьевича. Она держала в строгости не только детей, но и мужа. Ездила с ним в экспедиции, чтобы не оставлять без присмотра. Детям внушала, что они должны быть первыми, потому что Черепановы, и нет трудностей, с которыми они не справятся. Первое время у них на подселении жила сотрудница биологического института Маслова с племянницей Галей, с которой я подружилась. Алексей Игнатьевич и его жена Надежда Епифановна постарались установить с моими родителями отношения, рассчитывая на выгоду из знакомства с учёным секретарём. У них было хорошее пианино, и для обучения Тамары пригласили старушку старорежимного вида. Мама договорилась, чтобы я также ходила на занятия и училась играть на их инструменте. Старушка занималась с нами год, задавая нам приятные мелодичные пьески. Весной Надежда Епифановна спросила, какому классу музыкальной школы соответствует наша подготовка. Старушка, не задумываясь, ответила: « Первому». Надежда Епифановна была страшно недовольна, и отдала Тамару в обычную музыкальную школу. Мои занятия музыкой у них прекратились. После того, как Черепанов защитил докторскую диссертацию и стал директором института, они отдалились от нашей семьи.
После окончания школы Тамара поступила в НГУ на физический факультет. Вышла замуж за студента со странной фамилией Лопушёнок. Это был долговязый нескладный парень, не блиставший талантами в университете. Фамилия ему соответствовала. Впрочем, при регистрации он взял фамилию жены. Тамара делала диплом в институте ядерной физики и успела родить сына. Через несколько лет она уехала с мужем в Ригу, и там работала в области кристаллографии. Это надо же было суметь так поменять профессию. Виктор и Петя учились в ФМШ, а потом также в НГУ. Витя на математическом факультете, а Петя – на биологическом. После смерти Алексея Игнатьевича семья переехала в Москву. Спустя много лет уже в 90-ые годы ко мне зашёл молодой мужчина.
- Вы меня не узнаёте? Я – Виктор Черепанов.
– Боже мой, Витя! Какими судьбами?
- Привёз сына для поступления в ФМШ.
- А где ты работаешь?
- Я в команде губернатора ставропольского края.
- Да, я слышала, что ты закончил психологический факультет в Москве. А как Тамара?
- Тамара в Голландии занимается бизнесом. Петя работает в биологической лаборатории в московском институте.
Удивительный пример приспособляемости к обстоятельствам, находчивости, настойчивости.
Коровины
На втором этаже в большой квартире напротив нашей поселился профессор, томский геолог Михаил Калинникович Коровин (в миру Константиныч). Он был заместителем директора Горно-геологического института Западно-Сибирского филиала Академии наук, непосредственным руководителем нефтяной группы этого института. В мае 1945 г. на сессии только что организованного в Новосибирске Западно-Сибирского филиала АН СССР был заслушан его доклад, где опираясь на данные предвоенных геологических изысканий, докладчик утверждал, что Обь-Иртышское междуречье, так называемая Тоболия, является наиболее подходящим районом для первоочередной постановки и развертывания нефтеразведки. Предложения, сформулированные М. К. Коровиным, получили поддержку участников собрания и одобрительную реакцию в вышестоящих инстанциях, в том числе в правительстве страны.
Его жена Васса Дмитриевна, полная величественная дама, как говорили, была простой медсестрой. Их дочь Ася, высокая, худощавая, похожая на отца, была студенткой медицинского института. Она вышла замуж за своего однокурсника Симу. У них родились дочка Ира и сын Миша. Мы поддерживали с ними приветливые соседские отношения, но не более того. В гостиной их большой квартиры был хороший рояль, на котором Сима иногда играл, когда приходили гости.
В мае 1945 г. на сессии только что организованного в Новосибирске Западно-Сибирского филиала АН СССР был заслушан доклад томского геолога М. К. Коровина. Докладчик, опираясь на данные предвоенных геологических изысканий, утверждал, что Обь-Иртышское междуречье, так называемая Тоболия, является наиболее подходящим районом для первоочередной постановки и развертывания нефтеразведки. Предложения, сформулированные М. К. Коровиным, получили поддержку участников собрания и одобрительную реакцию в вышестоящих инстанциях, в том числе в правительстве страны.На третьем этаже над нами жил Аркадий Константинович Дюнин с женой Антониной Михайловной и дочерью Викой, почти моей ровесницей. Тогда ещё с ними жила старушка, кажется, тётя Антонины Михайловны. Когда старушка не смогла помогать по хозяйству, её отдали в дом для престарелых. Аркадий Константинович был талантливым учёным и разносторонне образованным человеком. Он раньше других защитил кандидатскую, а потом и докторскую диссертации. Его книга «Механика метелей» стала известна и заграницей. Мама немало потрудилась для сбора и обработки данных, использованных Дюниным. Антонина Михайловна обеспечивала быт, чтобы не отвлекать мужа хозяйственными заботами. Вика была спокойной трудолюбивой девочкой. Сначала мы играли с ней в куклы, но потом лишь изредка встречались, в основном, на праздничных застольях, которые обычно устраивались у нас.
Напротив Дюниных поселилась семья директора института физики и химии мине-рального сырья Александра Титыча Логвиненко. У него была жена Мария Петровна и два сына, но постоянно приезжали племянницы учиться в Новосибирске и жили у Александра Титыча годами. Одна из них Лидия Петровна заботилась об Александре Титыче до последних его дней. Логвиненко не был признан выдающимся учёным, но был хорошим организатором и порядочным человеком. Как обычно, после ухода с директорского поста он работал консультантом, а потом в библиотеке института помогал вести каталоги. Всегда распорядок его жизни был подчинён работе, и он не хотел его терять. Мои родители были в дружеских отношениях с этой семьёй. Однажды, когда в 60-ых годах мама начала капитальный ремонт квартиры, мы поселились на месяц в квартире Александра Титыча, пока хозяева уехали в отпуск на Байкал.
На четвёртом этаже над Логвиненко жила Кира Аркадьевна Соболевская. Она более 20 возглавляла ЦСБС (центральный сибирский ботанический сад) и сделала очень многое для его становления. Кира Аркадьевна основала научное направление интродукции растений в Сибири, а первую половину жизни работала как геоботаник, флорист. Её работы «Растительность Тувы» и «Конспект флоры Тувы» по-прежнему востребованы. Стройная, сухощавая, всегда одетая со вкусом, Кира Аркадьевна держалась на расстоянии от соседей. У неё было две дочери: очаровательная красавица Наташа с пепельными косами, серо-голубыми глазами и младшая Марина, тоже симпатичная девочка, но попроще и погрубее Наташи. Запомнилось, что она долго носила детские платья на кокетке. Не знаю, кем она стала после школы.
Кто поселился напротив них в начале, я не помню, но в 1957-ом году эту квартиру дали Владимиру Фёдоровичу Альтерготу, доктору биологических наук. С ним была его жена Тамара Антоновна и сын Эдвин. Владимир Фёдорович был поволжским немцем. Во время войны его отправили в трудовой лагерь на Урале, а жену с маленьким сыном и матерью – в Казахстан. Тамара Антоновна преподавала в школе русский язык и литературу, содержала деревенский дом с огородом. После реабилитации Владимир Фёдорович стал работать в Западно-Сибирском филиале и поселился с семьёй в нашем доме. Его сын Эдвин вскоре женился на рыжеволосой красавице Светлане, и у них родились дочь Леночка и сын Костя. Тамара Антоновна помогала растить внуков, ухаживать за мужем, посещать занятия физкультурой для пожилых и симфонические концерты. Там она познакомилась с Ольгой Михайловной Залесской, жившей во втором подъезде нашего дома. Ольга Михайловна была женой ректора мединститута и дамой высшего света нашего города. Хотя она держалась с гонором, но была прямодушна, открыта и щепетильно порядочна. Обе дамы были большими любительницами филармонических концертов. Особенно они сблизились, когда Ольга Михайловна овдовела. Детей у неё не было. Тамара Антоновна жалела и неназойливо опекала эту гордую и избалованную женщину, оставшуюся в одиночестве. Можно сказать, что Ольга Михайловна и скончалась на руках у Тамары Антоновны.
С нами Тамара Антоновна сблизилась, когда умер Владимир Фёдорович. К этому времени семья сына поселилась в своей квартире, и Тамара Антоновна осталась одна. Вечерами мама приглашала её на чашку чая и просмотр телевизора.
В соседнем подъезде на первом этаже жило семейство Гусевых: мать Анна Степановна и её трое детей. Она получила квартиру, как старый член партии. Её старший сын Володя был довольно интересным и развязанным молодым человеком, толстая дочка Тоня была по-чти незаметна. Нашим ровесником был младший сын Алик, который и участвовал в дворо-вых играх.
Напротив них была большая квартира Еворских. У них было два сына и дочка Валя. Их мать отличалась странным характером. Наверное, поэтому дети были плохо одеты и не ухожены. Тем не менее, они отличались сообразительностью и неплохо учились, а подросшая Валентина стала интересной девушкой. В неё влюбился Владик Хомяков, приятный мальчик с нашего двора. Они довольно рано поженились. И у них родился сын Серёжа. Вадик рано умер из-за сердечного приступа, а Валентина уехала на Камчатку, оставив сына своим родителям. Но старики Хомяковы тоже не забывали внука и с Валентиной поддерживали отношения, когда она вернулась через много лет привлекательной, но пьющей дамой.
На втором этаже соседнего подъезда у нас за стенкой жили Заболоцкие. Он был про-фессором-химиком, его жена Полина, интересная дама с русой косой вокруг головы, была певицей в филармонии. Их дочь Любочка, очень женственная и привлекательная, закончила мединститут, вышла замуж за нейрохирурга Рафаила Земеля и родила сына Сашу. Полина любила внука, но не хотела быть бабушкой и на людях не разрешала дочери называть себя мамой.
Не помню, кто жил в начале напротив Заболоцких, а потом там поселилась семья Леонтьевых. Анатолий Васильевич вскоре стал учёным секретарём института горного дела. Его жена Людмила Ивановна по профессии врач, преподавала в медицинском училище. У них росла красивая девочка Юля. Также как и мама, она училась в мединституте, на четвёртом курсе вышла замуж за однокурсника Мишу и родила девочку Леру. На прогулках во дворе я познакомилась с матерью Людмилы Ивановны. Старушка ко мне прониклась симпатией за беседы на разные темы. Когда она умерла во время перестройки, Людмила Ивановна несколько лет снабжала меня овощами со своей дачи, за что я ей очень признательна.
На третьем этаже живут Суднишниковы и Юдины. Борис Васильевич Суднишников был лауреатом государственной премии за разработку теории каких-то циклов. Он над ней работал много лет. Сначала над ним посмеивались: «А, этот Суднишников со своими циклами!» Но когда стало ясно, что работа близится к завершению и сулит большие перспективы, нашлось много желающих к нему подмазаться. Госпремию вместе с ним получили ещё человек пять. Борис Васильевич хорошо ко мне относился: всегда старомодно раскланивался и иногда застенчиво делал комплименты. Все его интересы были сосредоточены на работе. Домашним хозяйством и уходом за стариком занималась невестка сына Генриетта, всегда приветливая и пронырливая особа. Его сын Вадим тоже работал в институте горного дела, был способным инженером, но не более того. У Вадима и Гени было два сына. Старший Борис, кажется, родился в 1963 году, когда и Саша Земель. Тогда же у Эдвина Альтергота из нашего подъезда родилась дочка Леночка. Так в нашем дворе появились дети моих ровесников. Алёша Суднишников был лет на семь моложе старшего брата. Потом Боря окончил военное училище и неплохо устроился при штабе. Алёша учился в автодорожном техникуме. Он хорошо разбирался в машинах и любил с ними возиться. После женитьбы он уехал в Израиль с молодой женой и маленькой дочкой. Сейчас там у него свой коттедж с садом, машина. Словом, нормальная обеспеченная жизнь.
В семействе Юдиных было трое детей: старшие умные сёстры Таня и Оля и младший брат-дурак Сергей. Отец их оставил, когда дети подросли, из-за сурового характера жены Евгении Васильевны. Уход мужа она пережила очень болезненно и так и не смогла справиться с депрессией. Её дочери закончили институты, удачно вышли замуж и родили умных красивых девочек. Сергей не сумел получить высшее образование и работал рабочим. Впрочем, женился на весьма симпатичной девушке, у него родился сын Павлик. Но Евгения Васильевна не захотела найти общий язык с невесткой, что привело, в конце концов, к разногласиям в семье сына.
На четвёртом этаже поселились Шаболины Иван Назарович и Екатерина Лазаревна, кандидаты наук, сотрудники ботанического сада, родом с Украины Он большой грузный властный мужчина, а Лазаревна худенькая стройная, бойкая, говорливая, как хохлушка, была полной ему противоположностью. У них было трое детей, которых мало было видно во дворе. Не помню, на кого выучилась старшая дочь Лена, а сын Анатолий стал инженером – строителем и до перестройки работал в Сибакадемстрое, весьма солидной организации. Младшая Ася окончила что-то математическое и преподавала в техникуме. Довольно поздно, лет в 38, она родила сына Петю, немного странного мальчика, в детстве страдающего экземой на нервной почве. Не без труда он окончил школу и поступил на исторический факультет пединститута, где неплохо учился. Года три назад всё семейство каким-то образом переместилось в Германию, а Петя остался один в трёхкомнатной квартире.
Напротив Шаболиных жили Петровы. Евгений Сергеевич работал в каком-то институте Академгородка. Его жена Галина Валерьяновна, худенькая, очень интеллигентная, болеющая астмой женщина, занималась домашними делами. У них два сына, оба работающие в институте горного дела. У старшего Володи сын и дочка. Его жена, весьма интересная, но экстравагантная особа, кажется, оставила семью из-за любви к свободе. У младшего Серёжи двое сыновей, очень способные мальчики. Старший Женя года три работал во Франции, младший Володя успешно трудился в Краснообске. Жена Серёжи милая спокойная Таня погибла по нелепой случайности. Поскользнулась на льду, упала и смертельно ударилась виском об угол дома. Серёжа пережил эту трагедию, благодаря любви к родителям, детям и маленьким внукам в семье младшего сына.