Я посмотрел на нашу скомканную обстоятельствами, пожеванную неприятностями и кажущую бесперспективной жизнь и решил, что нам пора возвращаться в молодость. В молодость возвращаться можно разными способами. Я предложил жене вернуться в молодость с помощью велосипедов. Она согласилась. Мы купили велосипеды и отвезли их на дачу, поближе к природе, где возвращаться в молодость было, как нам казалось, лучше всего. За дачными хлопотами возвращение в молодость откладывалось. Во второй половине дня я не выдержал.
- Галя, - позвал я с верхней веранды с задором человека, который начал уже возвращаться в молодость, - поехали, покатаемся. – Мне не терпится.
- Сейчас я закончу и поедем, - услышал я из теплицы.
Велосипеды стояли в теньке на нижней веранде, поблескивая металлическими частями и ждали нас. Я спустился по ступенькам и принялся их осматривать. Пока Галя заканчивала работать в теплице, я прикрутил ей на руль дамского велосипеда зеркало и звонок. С зеркалом ее велосипед стал выглядеть изящнее. Теперь велосипеды следовало обкатать. Душа начинала потихоньку петь от предвкушения предстоящего.
- Сейчас мы будем возвращаться в молодость, - предупредил я Галю, как только она освободилась.
- Только ты мне не мешай, - категорично заявила она.
- Как можно? – сделал вид я, будто мне было и так чем заняться.
- Я взяла деньги и сумку, - радостно заметила она. - Покатаемся и заедем в магазин.
- Хорошо, - согласился я, еще не понимая, чем это может закончиться.
Мы вышли за ворота и сели на велосипеды.
- Поедем тихонько, - предупредил я. – Велосипед нужно обкатать.
- Что это значит? – спросила она.
- Это значит нужно понять в процессе езды, нужны ли тебе дополнительные настройки.
- Какие?
- Руль поднять или опустить сиденье.
- А, - сказала она, села на велосипед и покатила.
Мне ничего не оставалось, как двинуться следом. Мы выехали на дорогу, которая шла вокруг участков.
- Куда? – спросила жена.
- Налево, - сказал я и увидел, что она собирается повернуть направо. – Налево, -повторил я и увидел, что она повернула таки направо. – В следующую минуту я спросил. – Почему ты повернула направо.
- Подожди ты, – недовольная, что ее отвлекают от управления велосипедом, сказала жена.
- Ладно, поедем направо, - сказал я. - Кажется, тебе попал строптивый жеребец, - улыбнулся я, наблюдая за ее ездой.
- Почему он ровно не едет? – недовольно спросила она.
- Не нужно так вилять рулем, как будто ты хочешь повернуть то в одну сторону, то в другую, но каждый раз сомневаешься в своем намерение и передумываешь.
- Это он сам…
- Как сам? Ты хочешь сказать, что велосипед управляет тобой, а не ты им?
- А как надо тормозить? – вдруг спросила она.
И этот вопрос поколебал мою веру в наше предприятие.
- У тебя на руле есть рычажки, - сказал я ей.
- Ой! – сказала жена, чуть не перелетев через руль. – Чего это он так брыкается?
- Не нужно резко нажимать на рычажок. Плавно или короткими прерывистыми нажатиями.
- Отойди, не мешай мне, - в панике произнесла она, увидев, что мой велосипед к ней приближается сбоку.
- Я тоже к своему еще не привык. Поэтому он иногда делает сам, что хочет. Я только отвлекся. А он повернул к тебе. Похоже, пока мы их везли в машине, они неплохо подружились.
- Не приближайся ко мне, в панике вскрикнула жена. – Лучше отстань от меня.
- Разворачивайся, - сказал я.
- А как? - спросила она.
- Поворачивай все время в одну сторону.
- Сейчас попробую, - сказал она серьезно.
И я увидел, как она направила велосипед прямо в забор.
- Круче забирай! Круче! – крикнул я ей. – Резче!
- Но ее велосипед упорно ехал в забор, как будто знал его с детства и хотел поздороваться.
В последний момент она каким-то чудом выставила в сторону ногу и непонятно как остановилась.
- Правильно, - сказал я, - это самый простой способ затормозить. Если не работают тормоза, то следует выставить в сторону ногу и с трением упираться ей в дорогу. Ты все правильно сделала.
- Я сама не знаю, как у меня это получилось.
- Теперь поехали в обратную сторону.
Мы развернули наши велосипеды и поехали в другую сторону. В обратную сторону мы поехали легче, имея навыки, которые приобрели в нашей поездке до разворота.
- Поехали в магазин, - сказал жена довольно уверенно.
- Поехали, - поддержал ее я.
Мы доехали до конца улицы, свернули вправо, проехали еще метров сорок и выехали к затяжному подъему к въездным воротам, которые располагались на пригорке. Крутить педали на подъем стало трудно. Я попробовал переключить скорость с высокой на низкую. Но они не переключались. Очевидно, велосипед не понимал, что я от него хочу. Наконец, я смог переключиться на первую, но ехать все равно стало трудно, и я сошел с велосипеда на землю. Галя упорно ехала вверх по дороге. Единственное, чем отличалась ее езда от предыдущей это то, что ее велосипед теперь не слегка вилял по дороге, а очень сильно и так, что казалось, будто ширины дороги ей вот-вот не хватит. Она ехала медленно, но настойчиво виляя от левой обочины к правой. В какой-то момент мне показалось, что она едет в кювет.
- Слезай, Галя, - крикнул я ей.
Но она как будто не слышала или уже не могла справиться с велосипедом, который начинал ехать по непредсказуемой траектории. В какой-то момент я понял, что этот ее зигзаг станет последним на выбранном пути. Так и случилось. Я только открыл рот, хотел кинуться за ней, но было поздно. Ее велосипед съехал в левый кювет, врезался в забор из сетки рабицы, и она упала с него в лопухи так, что ее голова скрылась из вида. Прежде, я даже не мог предположить, что в этом месте скрывается такая канава. Мне казалось, что по обочинам не было канав. Но в этом месте как раз оказалась канава, которая поджидала лихую наездницу. Я очень удивился, когда не увидел ни велосипеда, ни Гали. Она исчезла с глаз, как будто ее и не было. Только что я видел перед собой ее голову, салатовую майку и колеса. И уже ничего этого нет – только лопухи. Я открыл еще шире рот и замер. Сердце перестало биться. Прошла секунда, другая. Рот продолжал оставаться открытым. Секунды казались часами. Велосипед лежал на боку. Рядом никого. В какой-то момент я заметил, как лопухи заколыхались, и из них довольно бойко появилась взлохмаченная голова. Голова шевелилась так, как будто хотела понять, где она находится и куда ей следует двигаться. Показались руки, которые ловили опору и не могли поймать.
- Встанешь? – спросил я растерянно, собираясь бросить свой велосипед.
- Встаю, - послышалось из лопухов довольно уверенно.
В это время, двигаясь с горки маленькими шажками, к нам подошла согнутая в три погибели старушка с палочкой, ветхая, деликатная и сухонькая.
- Вам помочь? – спросила старушка, наблюдая за движением лопухов.
- Спасибо, не нужно, - ответила лихая наездница старушке, выбираясь из канавы.
- Что же вы так? – сказала с легким укором старушка. – Ведь не девочка уже…
Галя промолчала, и деликатная старушка, не дождавшись ответа, пошла под гору. Я бросил велосипед на дороге и поспешил помогать жене достать себя и велосипед из лопухов.
- Я головой прямо в забор. Хорошо, что это сетка рабица… - поделилась она со мной новыми впечатлениями.
Я внимательно посмотрел на жену. Она стояла рядом и оглядывала себя. Было видно, она проводит ревизию собственных частей тела. Вижу, обе руки в царапинах. Нога у колена покраснела.
- Пойдем в магазин пешком, - предлагаю я с оптимизмом и на самом деле проверяю ее состояние и способность что-либо делать.
- Нет, у меня руки расцарапаны и нога болит. Вот здесь опухает… - потерла она ногу у колена, приподняв бриджи повыше. - Синяк будет…
Мы медленно пошли с горки, держа велосипеды руками за руль. В какой-то момент Галя не вытерпела, снова села на велосипед, и мы покатили с горки. Мы обогнали старушку со свистом. Очевидно, жена хотела доказать ей и себе в том числе и себе, что она не девочка, но и не бабушка. Единственное, чего я боялся это то, что Галя не сможет в конце горки повернуть или не сможет вовремя затормозить. На этот раз все обошлось. Я заехал вперед, остановился на следующем перекрестке, испытывая некоторую эйфорию от успехов жены, и крикнул ей:
- Тормози!
- Я не умею, - отозвалась жена.
- Нажимай на рычажки прерывисто, плавно… - кричал я. – Куда ты? Ногой давай в землю… - крикнул я, увидев, что она проезжает мимо меня.
- Сейчас, - послышалось мне.
Велосипед, притормаживая, взбрыкнул, как дикий мустанг, повернул вправо, влево и поехал в забор. Я видел, как Галя безуспешно им управляет. Велосипед не хотел ее слушаться. Похоже, слишком поздно она повернула руль. Ей не хватило ширины дороги для разворота, и она плавно въехала в забор. Но этот забор был уже не из сетки рабица, а из металлического профиля. Послышался грохот, как будто падала стопка кастрюль, забор содрогнулся, задрожал и Галя оказалась под забором вместе с велосипедом. Я снова оставил велосипед на дороге и поспешил к ней.
- Снова в забор, - сказала она.
- Так тоже можно тормозить, - сказал я. – Но все время так тормозить нельзя. Заборы ставят не для этого.
- Осторожно, нога, - застонала она, поднимаясь.
- Что с ногой?
- Не знаю… И опять та же…
В это время к нам подошла все та же деликатная старушка, которую мы обогнали со свистом. Она смотрела на поднимающуюся с земли Галю и в изумлении качала головой, не зная, что сказать. Похоже, старушка онемела и без слов степенно прошла мимо.
- Все, хватит, - сказал я. – Ты больше не будешь ездить на велосипеде.
- Почему? – с недоумением спросила Галя. – Я же еду…
- Ездишь ты хорошо. Останавливаться плохо. Когда ты садишься на велосипед, можешь смело помахать всем окружающим ручкой и сказать: «До встречи в заборе».
Она стояла и терла голову.
- Что у тебя болит? – спросил я.
- Все, - сказала она. – Шишка будет, - добавила она, продолжая трогать голову.
- Где болит?
- И сверху, и снизу. И еще я натерла себе одно место.
- Я тоже натер… На кочках нужно в седле приподниматься, опираясь на педали. Тогда не так будешь натирать.
- Что же ты мне раньше не сказал?
- Сначала нужно решать одни проблемы. Потом другие. Ты не умеешь тормозить… - сказал я.
- Я теперь поняла, как нужно тормозить, - сказал жена, потирая ногу и руку.
- Сочувствую, но не хочу остаться без жены.
- Пусти, я поеду, - сказала Галя.
- У нас впереди еще два забора или три, или четыре, - предупредил я.
- Опусти мне немного седло, - сказала она и упрямо взялась за руль велосипеда.-
Я опустил чуть ниже седло ее велосипеда.
- Попробуй… Так лучше? – спросил я, опустив седло ее велосипеда ниже.
- Лучше… Это другое дело.
- Опусти ногу… Достаешь земли?
- Достаю… Теперь достаю.
- На велосипеде ты не будешь больше кататься.
- Ну, почему? – упрямо спрашивала она. - Дай я хотя бы до дома доеду, - попросила она.
- Только без экстрима, - сказал я и вспомнил слова продавца велосипедов, который предлагал мне разные варианты велосипедов на выбор: «У вас жена экстремал?» На что я тогда ответил: «Что вы?» Разве я знал, что это не так и что все заборы и канавы на наших дачных участках будут нашими.
- Я осторожно, - пролепетала она.
Мы сели на велосипеды и тихонько поехали домой зализывать раны. На участке около дома, у самых ворот, нас поджидали кошки. Взгляды у них были весьма вопросительные.
- Ну как? - спрашивали они всем своим видом.
- Лучше не спрашивайте, - мысленно ответил я им.
Дома, смазывая Галину ногу мазью, я сказал:
- Возвращение в молодость у нас состоялось.
- Состоялось, - вздохнула Галя.
- Я бы даже сказал, что мы вернулись в детство.
- Да, - сказала она.
- И мне кажется, что ты лучше меня вернулась в детство.
- Почему?
- У тебя есть синяки, ссадины и царапины.
- Да, - вздохнула она.
- К тому же на твоем счету канава и два забора. Если бы я тебя вовремя не остановил, заборам пришлось бы туго. И еще ты награждена доблестной шишкой на голове.
- Тебе бы так вернуться, - сказала жена, потирая колено.
Мне стало ее жалко.
- Нет, - сказал я, натирая ее коленку мазью, - ты не будешь больше кататься на велосипеде.
- Почему? – спросила она.
- Потому что ты не умеешь объезжать заборы. И это, между прочим, не их вина. Кроме того, исследовать все канавы нашего дачного поселка не входило в мои планы.
- Я умею, - сопротивлялась жена.
- Нет-нет, - сказал я. – Помнишь, после катания на коньках у тебя на голове появилась огромная шишка? Помнишь, как ты озабоченно потирала ее перед зеркалом и задавалась вопросом: «Может еще рассосется?» После катания на горных лыжах у тебя порвалось сухожилие.
- Да, - вздохнула она.
- Хватит экстрима. Может, поищем способ вернуться в молодость как-то иначе?
- Пожалуй, - сказала она и ойкнула. – Ой!