"За этот ад, за этот бред, Пошли мне сад на старость лет..." (Марина Цветаева)
ЯБЛОНЯ.
Что за беда случилась с яблоней, которая давно растёт под окнами нашего деревенского дома? Засохла одна большая ветка, и весной замерли на ней набухшие было почки да и осыпались. Пришёл хозяин с пилой. Не шибко задумываясь, погибшую ветку срезал и остановился в нерешительности: что с деревом дальше делать? Куда она, такая корявая, кособокая, годится! Спилить да, не мешкая, не откладывая в долгий ящик, посадить молодой саженец.
Изготовился, приладился поудобнее и только успел первым надрезом к коре прикоснуться, как в окно громко застучали.
Бабушка старенькая сердито пальцем грозит. Обычно чуть ходит, а тут, на больных ногах переваливаясь, почти выбежала. Вступилась за яблоню. Встала перед ней, руки в стороны крестом развела:
- Не смей! И думать не моги! Как только у тебя рука поднялась? Полтора десятка лет яблонька росла, привыкли к ней, как к родной. Вот и скамеечка в тени её стоит. Ведь не басурмане! Она живая! Неужто на дрова нашу красавицу? А давай-ка полечим её. Подпорку под оставшуюся ветку покрепче поставим. Видишь, листочки налаживаются. Авось выздоровеет…
И не дала, отстояла яблоньку старушка. Приспособили крепенький костылёк. Надрез на стволе забинтовали. И будто услышало деревце бабушкино заступление. На диво, во все стороны благодарно пустило молодые побеги. Да такие яркие, такие бойкие. Словно все соки земли устремились к этой оставшейся теперь единственной половинке. Неделя-другая, и преобразилась яблонька. Стоит кудрявая в чудном белом цветении, как прежде, по молодости, украшая наш дом.
Да, велика жажда жизни у всего живого. Уж если нежная травинка асфальт пробивает… А всего-то и дел: помочь, подсобить.
Бабушка – спасительница будто и сама помолодела. Под яблонькой посиживает, слушая дрожание в воздухе работающих среди белого кипения цветов пчёлок и всяческой другой мошкары. И пока хозяин полив налаживает, успевает ему поведать, что читала она в одной книжке: мол, деревья человеческую речь понимают, переживают, сочувствуют. Не напрасно так хорошо и покойно человеку в лесу, под кронами деревьев. Как вот здесь, на скамеечке, под яблоней нашей.
ПИОН
Замечательная подруга у меня была Тамара. Многолетняя дружба порою связывает крепче родственных уз. Помню, скамейка стояла заветная в садике её, где столько было переговорено... Напротив рос чудный куст пиона с цветами редкой золотистой окраски и удивительного аромата. Очень мне хотелось подобное явление у себя на даче завести. Но подруга панически боялась потревожить корень. Один такой цветок при пересадке погиб. Обещала и всё откладывала «до лучших времён». Ждала лучшие, а пришли хуже некуда!
Ушёл из семьи муж, и теперь она продавала дом и уезжала к дочке в Питер, у той родился малыш. На прощание она повела меня в сад. Своими руками выкопала, упаковала и подарила мне на долгую память свой замечательный пион.
Я тяжело переживала разлуку с подругой, и цветок, как это ни странно, ощущался мною словно некий амулет, который просто невозможно было потерять, не нажив тяжёлых последствий. Я холила и лелеяла его. Он был украшением моего сада и напоминанием о днях нашей дружбы.
Прошло пятнадцать лет. И вдруг три года назад, сразу после дивного цветения своего стали засыхать листья, а затем – ветки, и через месяц на месте роскошного куста торчали жёсткие ломкие коричневые палки. Огорчению моему не было предела. И печальное известие не замедлило. На мой телефонный звонок заплаканная дочка сообщила о недавней кончине Тамары. Это было какое-то мистическое совпадение.
В тот же день в глубокой скорби выкопала я с корнем, не оставив следов, мой пион и посадила на это место белую лилию и несколько луковиц тюльпанов.
Следующей весной благополучно взошли мои тюльпаны, выкинула розетку лилия и вдруг... Торопясь обогнать новых жильцов, проросли и устремились вверх красные, знакомые до слёз, побеги умершего пиона. Первые цветы появились уже в то лето. Он до сих пор цветёт и благоухает на даче моей, снова и снова убеждая меня евангельским: "Любовь никогда не перестаёт...". Ведь вот он – последний привет, последний букет, последний знак любви подруги моей. А может быть, просто прав был поэт Анатолий Жигулин, когда написал по такому же поводу:
Нам кто-то после объяснил,
Что бродит сок в древесной тверди,
Что иногда хватает сил
Ожить цветами
После смерти...