Следующий день начался со звонка босса. Леонид Эдуардович орал на меня и готов был выскочить из трубки. Никогда раньше он не позволял себе так повышать на меня голос. Я растерялся, расстроился и обиделся на него. Оправдывался и наконец он успокоился.
- Сейчас я в гостинице. Изволь явиться! Все же не могу понять, как ты мог так меня подставить . От тебя не ждал подлости уж никак.
- Леонид Эдуардович, но когда же я предал Вас? В гостинице не было мест, а потом я же Вас не к чужому человеку привез. Корней был так рад Вашему приезду. Вы не помните?
- Явишься поговорим! - он бросил трубку.
Я приехал и прямо с порога был обруган еще раз. Босс ходил из стороны в сторону и размахивал руками. Узнал я из его гневной речи, что он считает сына непутевым типом и глупым и невозможным для себя делить с ним кров.
- Мать родами умерла. Мальчишка сиротой рос. Конечно я нанял целый сонм прислуги. И няни и Бог знает кого только не было у Корьки. А вот семьи то не было. Первые два-три года я вообще на него смотреть не мог. Как бы глупо не звучало, винил его что ли в смерти моей единственной любимой женщины. Старшие уже взрослые были, да и жили далеко. В деревню к родителям своим уже отправить его не мог, как старших. Болели они, а для школы той, что видите ли Григория не устраивает, Корька был мал. Няньки за ним ходили, а я то можно сказать познакомился с ребенком только когда ему шесть исполнилось. В школу отвел и опять в руки гувернерам сдал. Они его ко мне только для наказания и приводили. Нажалуются и ждут реакции. Орал я на него, бывало даже руку на него поднимал. Колотил и опять на неделю или месяц забывал о нем. Корней в 12 с уличной шантрапой связался, так я его в Суворовское училище определил. Появлялся он только на каникулах. Он училище не Суворовским а Сурововским звал и этим тоже меня бесил. Хотел я все же его в Коннектикут отправить, но он экзамен не смог сдать. Досталось ему сильно тогда. Он стал из училища сбегать и я его в частный колледж перевел. Целую команду репетиторов нанял. ну не сам конечно, секретари мои этим занимались. Так он, негодник, к ним не ходил, бегал все по салонам своим. А теперь ты хочешь, чтоб я жил с этим разгильдяем. Может мне еще и спать в берлоге, которую он зовет квартирой?
- Простите, а что делать? А он знает, что Вы ушли?
- Конечно. Я ему выволочку устроил. По первое число получил, олух такой. Все молчал и головой тряс, типа соглашается со мной.
Я умолк, представлял себе Корнея в его измятой сорочке. А под ней оказалось тело все сплошь покрытое татуировками разных цветов и сюжетов. Кто только не обитал на младшем сыне босса. Вся спина являла собой храм дракона. Корней демонстрировал себя вчера ночью и комментировал изображения. Дракона он наколол всего три назад ,на 70-летие отца. Этот дракон символ власти и семейного очага. Живот и грудь демонстрировали женское лицо над черепом. Молодой человек вчера ночью уточнил, что сделал это тату по фото матери. На правой руке, по сравнению со всем остальным телом, аскетическая надпись "Анастасия". Я думал имя любимой, оказалось матери. Корней вчера много пил и не меньше говорил. Поведал мне, как был выставлен за дверь пинком под зад за вот эту надпись. Он сделал ее в восемнадцать лет, в день своего рождения и день смерти матери. Вчера ночью я узнал, что день его рождения никогда не отмечался. В дни рождения старших братьев отец заказывал подарки и ехал поздравлять. Пока Корней был подростком он ездил вместе с отцом, но это было всего несколько раз. После рождения Дениса Григорий день рождения никогда не отмечал и гостей не приглашал. Руслан вернулся в Москву за год до совершеннолетия Корнея и последовавшем за ним выдворением младшего вон из дома.
- Отец мне ключ от этой квартирки дал, тысячу баксов и паспорт. И сказал:"Большего не заслужил. Будь здоров." И я пошел сюда. Здорово тут жилось. Иногда просто тоскливо бывало и голодно, но это ерунда. Друзьями обзавелся, деньги стал зарабатывать не меньше, чем братья. Отцу на это начхать, да и им тоже. Руська один раз мне сказал, что я его сиротой оставил и что не позволит отобрать и отца. Они отца всегда ко мне ревновали. Смешные, честное слово. Слушай, а они знают, что он здесь?
Получив отрицательный ответ, он почему-то рассмеялся. А утром значит его же и отругали за гостеприимство. Мы с Корнеем почти ровесники мне 26 лет, он на год старше. По этому мне было легко представить, как он сейчас зол на отца. Я бы своего, если бы знал, никогда не простил за такое неблагодарное отношение.
Пометавшись еще некоторое время по номеру, босс устал и сел на кровать. Его трясло, рука уже практически не останавливалась. Он утих и прикрыл глаза. Я подсел ближе, но он отстранился от меня. Тишина стала угнетающей. Но начинать разговор первым я не хотел. Не собирался уговаривать самодура быть более лояльным к своему сыну и принять его расположение. Если честно, то я начал сомневаться в Корнеи. После сегодняшнего утра вряд ли он захочет иметь под боком агрессора. Босс спал. Я не знал чем себя занять и стал читать сводки с бирж. Звонок показался особенно громким в тишине и к тому же неожиданный.
- Здравствуйте, Иннокентий! Это Данис. Я по поручению Корнея звоню. Вы можете говорить?
Я вышел в коридор и ответил положительно.
- Корней просил связаться с ним. Он хочет знать где дед.
- А твой отец не хочет? - язвительно спросил я, в ответ на шепот мальчика.
Он промолчал. Отключив телефон я долго не мог набраться духа, чтоб начать разговор с Корнеем. Что я должен ему сказать? Если он тоже предъявит мне претензию, нагрублю. Но звонить пришлось.
Корней заговорил со мной более чем дружелюбно. Извинялся за вчерашние откровения. Оказывается он считал, что "загрузил" меня и за отца просил прощения. Оказывается босс при разговоре с сыном обещал мне голову открутить. Корней просил вернуть отца к нему. Но как я должен был это осуществить ни один из нас понятия не имел.