Объявление висело на покосившемся старом заборе прямо в месте проведения революции предыдущей хунтой. Жирный шрифт на чистом глянцевом листе усиливал отчаянно-пламенный призыв:
«Граждане!
Не ищите легких путей для пропитания. Смело смотрите на звезды. Наша цивилизация началась с увеличительного стекла. Подзорная труба подсказала предшественникам, что тверди нет, зато есть движение в бесконечной очереди.
Вступайте в ряды безвозмездных тружеников! Родина не благоволит ленивым и созерцательным.
(Общественный комитет проведения принудительных реформ».
Регионал отмерял глазом расстояние и, не заметив ничего подозрительного, последовал с опаской к центральному зданию - на фронтальном верхнем выступе висели флаг и бывший глава районной управы. О крайне неблагодарной должности среднего революционного звена свидетельствовала дощечка, привинченная к его могучей груди.
И тут случилось непредвиденное. Открылась парадная дверь. Из нее выскочила стройная молодая девушка в коричневых берцах и быстрым шагом направилась к одинокой фигуре посреди майдана. Ее волосы развевал ветер, намекая на неизбежные перемены в природе вещей.
Девушка была красивой. Нет. Очень красивой. Таких Бог обычно создает для улучшения демографической кривой, даже в эпоху пугающих перемен. Девушка улыбнулась. Одинокая фигура тут же "пропала". Для страны, блоков и партий.
– Вы регионал? – спросила она.
Тщедушному мужчине лет тридцати трех пришлось силой вытащить себя из невесомой пропасти ее глаз.
– Да. И отец, и дед состояли. Точно по Марксу.
– Хорошо. – улыбнулась красавица.
– А что от меня нужно?
– Как что? Вы же, так сказать, последний из…как их? Могикан? Правильно?
– Предположим, правильно. Что дальше? – выразил недоумение регионал.
– А… так вам не объяснили? Ну, хорошо. Мы не знаем, что делать. С идейным уклоном. Понимаете, перебдели старики сильно. Разных мнений много. Человеческий ресурс стал резко сокращаться. Видите, висит последний из несогласных. Молодежь уже не верит никому. Осталась одна надежда – материальная. Никто не знает, что с ней делать. Все привыкли, чтобы даром и с надрывом. Вот, через службу безопасности вышли на вас. В общем, в управе собрали класс из тех, кто остался в живых. Будете их обучать жить для себя. Взятки, коррупция, «золотой батон» и все такое. Я об этом читала, когда в школе последний компьютер работал. Короче, строй дикий капитализм, мать твою.
Девушка грязно выругалась.
Регионал вдруг понял, что она совсем не такая красивая, как казалась вначале. Просто за много-много лет «на подвале» его сильно перекормили гормонами.
Следуя за ней, он трясся от мысли, что не знает ничего о материализме и о том, как стремиться к богатству. Его отца, знатока накопления, патриоты расстреляли в далеком прошлом. Регионал помнил, но очень смутно, подарок – дорогой игрушечный автомобиль, отобранный у него для нужд революционного садика. Именно эта вещь значилась в деле о нанесении вреда общественной нравственности, как аргумент для люстрации от всех и вся на свете. А ведь ему в детстве хотелось лишь беспрепятственно дышать.
Они вошли в класс. За партами сидели подростки и юноши с глазами Христа.
Регионал повернулся и посмотрел на девушку. Она смутилась и потупилась. Казалась ему маленькой и несчастной.
– Ну что же. – неожиданно громко произнес он, – Раскройте тетради и запишите –
настоящий материализм, это когда не надо больше убивать. Ради цели. Хотя...этого вам пока больше всего хочется. И бояться. Перестать...вечно бояться.