***
Прощай. Смирясь, найдешь блаженство.
Прощай – закрыты все пути.
Я плачу над несовершенством.
Прощай… Но силы нет уйти.
Автор
Узнав, что в одном с ними купе едет художник, две веселые дамы, пассажирки нижних полок, оживились и забросали его вопросами. Белокурая дама откровенно строила ему глазки. Брюнетка загадочно смотрела из-под тяжелых от синей туши ресниц. Художник старался разделить свое внимание поровну.
Блондинка потребовала портрет.
- Вам все равно делать нечего, - фамильярно сказала она и уселась за столик, жеманно положив голову на согнутую руку. Брюнетка показала свой носатый профиль на фоне заката.
Художник стал рисовать в большом блокноте. У него были веселые влюбчивые глаза. Нижняя часть лица выглядела немного безвольно.
Лена устала от этой толчеи внизу. К тому же, вверх, на ее полку, назойливо пополз сигаретный дым, который она переносила с трудом. Она пригладила рукой волосы, быстро соскользнула с полки, мелькнув старыми джинсами, и ушла в коридор.
На станции она вышла на свежий воздух. Постояла, рассматривая белокаменный вокзал. Весенний вечер был полон ароматами зелени, пыльного асфальта и теплого железа.
Вернувшись, она застала банкет. Ее позвали тоже, но явно лишь для вида. Дамы считали себя принадлежащими к высшему сословию. Весь их вид громко кричал о наличии денег у тех, кто их финансирует. «А все равно у них вид просто дорогих содержанок. Аристократизмом здесь и не пахнет»,- подумала Лена в ответ на их вежливое презрение к ее потертым не ради моды джинсам и трикотажной кофточке с детским цветочком, вышитым на груди.
Она молча посидела на нижней полке, пока принесли чай. Отпивая горячий чай маленькими глотками, Лена почти не слушала веселую болтовню. Несколько раз ее глаза встретились с глазами художника. Они показались ей насмешливыми.
За столом возник какой-то спор. Брюнетка что-то утверждала и приглашала в свидетели Лену. Лена вслушалась.
- Хороший художник, - горячилась брюнетка,- и кошку изобразит львом. Вот, извольте,- она ткнула рукой в направлении Лены,- сделать из нее королеву. Сейчас же.
Лена подняла глаза на Эдика, как его называли дамы. Встретив ее умный взгляд, он принял вызов и достал блокнот. Лена смотрела на него в упор, не мигая и не шевелясь.
Немного замешкавшись, он стал чуть нервно наносить на бумагу короткие штрихи. Постепенно он увлекся. Иногда он с сожалением окидывал Лену нерешительным взглядом. Нахмурившись, что-то быстро пририсовал.
Блондинка заглянула в блокнот.
- Все, Вы проиграли!- закричала она и захлопала в ладоши.- Штраф!
Она выхватила блокнот из рук растерявшегося художника и со смехом показала подруге.
Лене надоела эта комедия, и она забралась на свою полку.
Снизу ей швырнули вырванный из блокнота лист.
На белом листе красовалось вислоносое создание с громадной «габсбургской» губой и пьяно-оловянными глазами. На голове прямым забором стояла корона.
Лена положила уже изрядно помятый лист на третью полку и заснула, закутавшись одеялом с головой.
Утром поезд прибыл на конечную станцию. Все четверо возвращались домой. Дамы нежно распрощались с Эдиком, не удостоив Лену вниманием. Она пропустила всех вперед, надела длинный жакет и взяла спортивную сумку.
Вагон остановился над самой насыпью. Лена с сомнением посмотрела на землю.
Снизу Эдик протянул руку:
- Давайте Вашу сумку.
Быстро приняв и поставив сумку, он подал руку Лене. Она спрыгнула вниз.
- Спасибо.
Художник пошел рядом, направляясь, как и она, к остановке трамвая.
- Послушайте, - сказал он.- Давайте мириться.
- Я с Вами не ссорилась.
- Нет, я не в том смысле. Как Вас зовут?
- Елена.
- Очень приятно, Эдуард. Селижаров.
Она кивнула, отыскивая взглядом трамвай.
Он, торопясь, достал блокнот, оторвал кусочек хорошей белой бумаги и, что-то быстро написав, протянул Лене:
- Елена, если Вы не против, позвоните мне завтра. У меня есть к Вам серьезное дело.
Она хотела ответить колкостью, но, увидев его добрые глаза, только кивнула.
Подошел трамвай. Она забрала сумку, видя, что он не собирается ехать, и протянула ему руку:
- Прощайте.
- До свиданья!- крикнул он ей вслед.
* * *
Назавтра Лена отвозила подруге ее заказы и решила воспользоваться телефоном. Набрала по бумажке номер. Ответили быстро. Голос Эдика был ожидающе-предупределен. Она назвалась.
Эдик сказал, немного волнуясь:
- Елена, я хотел бы написать Ваш портрет.
- Кажется, Вы это уже сделали, - Лена улыбнулась, вспомнив лист на третьей полке.
- Нет, не то… Прошу Вас, не отказывайтесь. Для меня это очень важно. У Вас интересный тип лица.
- Габсбургский,- подсказала Лена тихонько.
- Елена!.. Забудем эту глупость. Приезжайте,- и он назвал адрес в известном районе.
Лена записала.
* * *
Ателье Селижарова располагалось на третьем этаже старинного и благородно обветшавшего дома. Лена поднималась по широкой лестнице с ажурными перилами и думала, что все это выглядит вполне в английском стиле – тривиальное приглашение холостяка под предлогом посмотреть его коллекцию гравюр. «Ну, а вдруг и нет?». Вопрос ей хотелось выяснить сразу, и забыть о дорожном приключении.
Он встретил ее преувеличенно-вежливо, всем своим видом стараясь показать, что имеет чисто деловые намерения. Лена оглядывалась со сдержанным интересом. Постепенно она освоилась. Он усадил ее в кресло на небольшом помосте. Высокое окно почти беспрепятственно пропускало поток мягкого весеннего света.
Поправив ее голову, едва коснувшись кончиками пальцев, он начал работать.
Через некоторое время он сказал:
- Если Вы устали – отдохните.
- Можно зеркало?- попросила она.
Он подал ей зеркало. Момент поговорить был самый подходящий.
- Вы замужем? – спросил он как можно более беззаботно.
Она поправила волосы и медленно произнесла, глядя в зеркало:
-Если Вас когда-нибудь это действительно будет интересовать, я открою Вам эту страшную тайну.
Он посмотрел на нее глазами раненого оленя.
На нее это не произвело никакого впечатления.
* * *
В следующий раз она застала его в несколько воинственном настроении. Встречая ее в прихожей, он постарался незаметно задвинуть за дверь белые туфли на высоком каблуке. Было заметно, что ему хочется поговорить.
- Чем Вы живете?- почти цинично спросил он, идя в наступление.
Оставив без внимания его тон, она просто ответила:
- Переводы, машинописные работы. Мне хватает.
Судя по ее виду, это было правдой. Он хотел что-то сказать, живо взглянув на нее и качнув длинной кистью.
- Только не говорите мне, что я могла бы озолотиться, - она засмеялась.
Он шумно выдохнул, озадаченно глядя на нее из-за мольберта.
- У Вас, конечно, есть родственники,- он зашел с другого фланга.
Она задумалась.
- Им во мне многое не нравится.
Радуясь захваченному плацдарму, он спросил:
- Что, например, если не секрет?
Она сказала безразлично:
- Я слишком часто выхожу замуж.
Он открыл рот и, уйдя за мольберт, прислушался. Она продолжала:
- Нормальные люди так не делают. Видимо, мне недостает фантазии.
Он решил нанести удар:
- Знаете, я как раз из тех, кто слишком часто женится. Давайте составим коалицию.
Она поверхностно улыбнулась и приняла отсутствующий вид.
Наступательные действия пришлось прекратить и заняться обозом.
* * *
Идя на третий сеанс, на последнем повороте лестницы она столкнулась с хорошенькой брюнеткой семитского типа. «Эдик взялся иллюстрировать рассказы Шолом Алейхема»,- с иронией подумала Лена, подходя к двери.
Эдик выглядел загадочным и рассеянным.
-У Вас есть знакомые художники?- спросил он.
- Да,- она охотно откликнулась.- Мой одноклассник. Он занимается, если я не ошибаюсь, линотипией… Так это звучит?
Он снисходительно кивнул и спросил:
- И как он к Вам относится?
- В школе списывал задачки и бегал вокруг с перьями в волосах.
Эдик удивленно поднял голову. Она пояснила:
- Мы всем классом играли в индейцев. У него было прозвище Гурон.
- А потом?
- Потом мы выросли. Он подарил моей дочери книгу со своими иллюстрациями.
- Вы, вероятно, имеете представление о богеме.
- Только по опереттам. Гурон был всегда положительным семейным человеком. Два года назад он со всем семейством выехал в Германию.
Рассказывая, она оживилась. Эдик быстро работал, стремясь передать полотну мимолетное впечатление.
***
Потом они встретились снова.
Он попросил ее встать.
- Лена, посмотрите на меня.
Она повиновалась.
Он подошел ближе.
- Лена, постарайтесь посмотреть мягче.
Она попыталась. Эдик рассмеялся:
- Вам как будто показали полуживого котенка. Попробуйте еще раз. Вспомните о чем-нибудь хорошем.
Она закрыла глаза, улыбнулась и посмотрела на Эдика. Он помчался к мольберту.
На улице пошел дождь. Эдик предложил выпить кофе. Лена согласилась. Говорить особенно было не о чем. Лена, недолго посидев, стала прощаться. В прихожей она надела маленький берет, видя в зеркале Эдика, и повернулась к двери. Он загородил ей дорогу. Она молча приставила острие зонтика к его груди. Он так же молча отвел его в сторону.
Не говоря ни слова, он обхватил ее голову ладонями и поцеловал сначала безжизненные веки, потом безответные холодные губы. Отпустив ее, он продолжал вопросительно смотреть в ее закрытые глаза.
Лицо ее оставалось лунным ландшафтом.
Блеснув прорезями глаз, она обошла его, открыла дверь и ушла.
Больше она не приходила.
* * *
В сентябре открылась персональная выставка Селижарова. Лена не поехала на вернисаж. Потом отправилась на выставку одна.
Словно опасаясь чужого проницательного взгляда, она переходила от полотна к полотну с равнодушным и замкнутым видом. В полупустом зале трудно было затеряться и стать незаметной. Ей казалось, что пожилая женщина у входа пристально смотрит на нее.
Лена подошла к яркому натюрморту и сделала внимательно-изучающее лицо. Ниже располагалась маленькая картина в жемчужно-серых тонах: почти на линии спокойного прибоя лежала вверх килем старая лодка.
Не особо задерживаясь на ней взглядом, она подняла глаза выше натюрморта. В ответ на нее глянули знакомые глаза.
Это был портрет женщины в полный рост. В темных, слегка вьющихся волосах сверкала тонкая диадема. Маленькие уши украшали каплевидные серьги. Бархатное лиловое платье изящным футляром облегало гибкую фигуру. Тонкие кисти рук виднелись из белого кружева.
Женщина остановилась, словно оглянувшись на тихий зов влюбленного художника. Продолговатые глаза смотрели снисходительно и нежно. Острый носок маленькой туфельки уже как бы начинал движение вернуться.
- Извините.
Лена вздрогнула. Рядом стояла пожилая женщина с книгой отзывов.
- Прошу прощения, позвольте Вас отвлечь. Мне показалось, Вам было интересно познакомиться с работами художника Селижарова. Эдуард Константинович, несомненно, талантливейший человек.
Видя, что Лена уже пришла в себя, женщина попросила ее:
- Не могли бы Вы написать отзыв? Ему было бы приятно.
Лена кивнула: «Хорошо».
Полистав книгу, она увидела стихи. Поэт-аматор, как он рекомендовался, восхищался работами Селижарова-мариниста. Лена задержалась на строках:
«…и сеть мерцающего света
Над ускользающей волной…»
Она взяла ручку и написала:»Художник Селижаров стремится преобразить серую реальность и романтизирует невыразительную натуру. Глядя на «Портрет женщины», можно предположить, что моделью ему послужила какая-нибудь незначительная, обыкновенная и ничем не примечательная женщина. Художник Селижаров смотрел на нее сквозь поэтическую дымку заблуждения».
Лена неразборчиво подписалась и встала, прощаясь.
Проводив ее проницательным взглядом, женщина подошла к портрету и всмотрелась в нежное лицо прекрасной дамы.
* * *
Зима почти прошла. Ветви деревьев становились мягкими. В солнечные дни веяло весной. Иногда налетали короткие метели, ненадолго выпадал снег.
Лена шла домой. В эмалевом небе сияло радостное золотое солнце. Белые стволы берез победно высились на фоне ярко-синего неба. Где-то рядом громко стучал дятел.
Внезапно из небольшой лохматой тучки посыпался рыхлый снег. Недосягаемое для тучки солнце продолжало лить на землю жаркое тепло. Снег вихрился и густо сыпался с неба под солнечными лучами.
Лена радостно подумала:»Как-будто слепой дождь, такой счастливый. А это – слепой снег».
В сердце тоже закружилась солнечная метель. Казалось, все было давно забыто. Нет, только казалось.
Ни о чем не думая, она повернулась и пошла назад, к остановке.
* * *
На широкой лестнице было тихо.
Волнуясь, она позвонила.
Дверь приоткрылась. За порогом стоял розовощекий толстячок в сильных очках.
- Вам кого?
- Простите, художник Селижаров…
- Здесь более не обретается,- с заметной досадой закончил за нее фразу толстячок.- Осчастливил своим талантом заморские края. Какие точно – не знаю.
Толстячок кивнул и захлопнул дверь, отрубив потянувшийся за ним взгляд Лены.
Она молча стояла.
Толстячок снова открыл дверь и, выйдя к ней, спросил сочувственно:
- Вы – Лена?
Она кивнула, проглотив судорожный комок в горле.
- Я действительно не знаю, куда он уехал. Он долго собирал документы. Он все время ждал Вас.
Лена опустила голову и медленно пошла по широкой лестнице вниз.
Толстячок посмотрел ей вслед, снял очки, потом снова решительно надел их и ушел за дверь.
* * *
Небо устало безответно согревать ледяную пустыню земли и закрыло свой единственный лучезарный глаз. На безмолвную землю густо валил снег.
Теперь он уже не был ни слепым, ни счастливым.
* * *
Ладонями весенний снег ловлю.
Прости, что не сумела стать любимой.
Тень по стеклу скользит, неуловима.
Прости. Прости. Я так тебя люблю.