День накануне выдался почти летний, даром что середина апреля, для наших краев – ранняя весна. Экран уличного термометра-часов над входом в спальный корпус санатория мигал красными стилизованными знаками, показывая попеременно 20 градусов по Цельсию и время. Солнце ярко и непривычно грело-светило, пальто и сапоги хотелось скинуть. Вечер спустился теплый и свежий.
После обильного санаторского ужина пришлось немного отдохнуть, прежде чем прогуливаться. Вышли в восемь, было уже 19 градусов С, легкие сумерки плавно спускались на озеро, сосновую рощу, смешанный парк между корпусами. Извилистыми брусчатыми дорожками прошлись до дальних кошек, живущих на и под наружной теплотрассой, покормили их кашей с колбасой – обычное блюдо для бездомных животин в течение нашего ежегодного двухнедельного отдыха-лечения. Нынче перед отъездом запаслись для них еще и сухим кормом.
За время кошкиного ужина сумерки сгустились, и фонари на столбах вдоль прогулочной аллеи, желтые, как распускающиеся нарциссы на клумбах около спинального корпуса, стали медленно разгораться. Со стороны озера послышались звуки вечерней птичьей спевки – треск, похожий на сорочье стрекотанье, щелканье, немелодичный шум, который у них зовется пеньем. Освещенные желтым дорожки, изгибаясь, уходили к берегу, заманивали углубиться в рощу, и мы поддались этому искушению. Стрекот и щелчки, птичий шум и звуки потасовок усилились; сначала густые сосновые, а ближе к берегу, на болотистой, залитой талыми снегами почве голые березовые кроны над нашими головами почти сомкнулись, мы попали в почти дикое закатное птичье царство. Стволы деревьев стояли в темной воде, брусчатка аллей тянулась насыпью над весенним разливом. Недалеко от берега, тихо присев на скамейку, замерли - громко кричал селезень. Вчера, услыхав над парком утиное кряканье, удивилась:
- Как рано нынче утки прилетели !
Руслан возразил тогда, что, возможно, это сороки, они умеют подражать другим птичьим голосам. Но теперь утиный крик, доносящийся с озера, уже ни с чем нельзя было спутать. Совсем стемнело, мы сидели не шелохнувшись, очарованные бурным весенним пробуждением природы. Птицы летали, ссорились, трещали, суетились. Перед нашей скамейкой из глубокой лужи за бордюром дорожки выпрыгнула жаба. И довольно долго сидела на виду, но нас, видимо, приняла на неопасные неподвижные деревянные статуи, которых немало стоит в парке. С озера тянуло сырой свежестью, селезень продолжал кричать.
- Как шумно и нетерпеливо каждую весну пробуждается природа, начинается новый цикл, новый виток, рождается новая жизнь! И что им до наших человеческих кризисов? У них свои проблемы, свои заботы, свои дела! – рассуждаю я вслух.
- А им еще лучше, чтоб людей вообще поблизости не было! От нас им только вред… - меланхолично добавил Руслан.