В бывшем Союзе никакого импортозамещения не существовало в самом своем принципе. Страна сама обеспечивала себя всеми видами продовольствия. Причем, очень высокого качества. Ну, кое что поступало из стран народной демократии. Это было! Кто не помнит болгарские помидоры, основную еду Советского студенчества? Маленькие, кругленькие, ровненькие, как на подбор, почти бесплатные – десять копеек килограмм при стипендии в сорок рублей. И вкуса обалденного. Ими были заполнены все Московские и Ленинградские магазины. Потушишь несколько порезанных помидоров на сковородке, шлепнешь туда пару яиц – и целый день сытнее сытого. Я уж не говорю про украинские, астраханские или туркменские помидоры. Громадные, в два кулака, их и резать не надо было, они легко ломались и на изломе сверкали искрами, как живые бриллианты. Ну, а про вкус я и говорить не буду – его описать невозможно!
Правда, колбас в магазинах Союза тогда не было. И я впервые в жизни купил в магазине колбасу в Москве, когда стал студентом. Это была докторская вареная колбаса. Толстая претолстая, живая и розовая, с небольшими включениями круглого жира по всему периметру разреза. Аромат – чудовищно завлекательный. Не с успеешь развернуть порезанную продавцом тонюсенькими прослойками колбасу, как весь изойдешь слюнями от непревзойденно вкусного ее армата. И все студенты, приехав с летней практики покупали ее килограммами. И ели ее всухую, с вкуснейшими московскими батонами за 14 копеек – не хватало сил дождаться, когда закипит проклятый чайник…
ЖИЗНЬ СОВЕТСКОЙ АРМЕЙСКОЙ СЕМЬИ В ДАЛЕКОЙ СИБИРИ
Моя юность прошла в городе Иркутск2, что стремительно вырос около громадного авиационного завода, построенного перед самой ВОВ. Отец был офицером и служил в одной из строительно-технических военных частей, расположенных в городе. Мы жили в длинном одноэтажном бревенчатом доме на пять входных дверей, где отец имел ведомственную квартиру от воинской части. Квартира была хорошая, трехкомнатная и располагалась рядом с такой же квартирой начальника воинской части. В одном доме. А дом этот, как и десяток таких же еще от воинских частей, расположенных в пригороде Иркутска-2, отапливались централизованно от небольшой автономной воинской котельной и были оборудованы своей, тоже централизованной канализационной системой.
К дому примыкал небольшой приусадебный участок, больше похожий на огород, но с кустами крыжовника, малины, смородины, вишни, черемухи и даже несколькими деревьями сибирских яблонь, так называемой ранеток, маленьких темно - красных яблочек, жестких и кислых прекислых, но после морозов – очень даже сладких. На приусадебном н участке сажали картошку, огурцы, помидоры, капусту, лук, чеснок, свеклу и еще кое - какую огородную мелочевку, необходимую для повседневной полугородской жизни, так характерной для провинциальных небольших городов тогдашнего Союза, живущих от огорода, а не от магазина.
Напротив дома, метров через двадцать от него стояли сараи, где большинство из семей офицеров держали свиней. Кур не держал никто. А вот свиней держали многие, если только не все.
И естественно, что основные работы на нашем приусадебном участке и на самом огороде, лежали на наших с братьями плечах. Конечно же под непосредственным руководством нашей мамы, учительницы местной средней школы, где мы и учились. Но это все такая ерунда, что и говорить об этом не стоит. Натаскать воды для полива, полить, прополоть, окучить - что стоит это ребятишкам, привыкшим к подобного рода работам? Да ничего! Одно лишь удовольствие.
Но кроме этого огорода у нас, как и у других семейных военнослужащих, был еще земельный участок за городом, где сажали картошку, капусту, помидоры, свеклу и что-то там еще на весь год. Участок вроде бы небольшой, всего десять-пятнадцать соток, но картошки с него собирали всегда помногу, до пятнадцати мешков. И ее вполне хватало и на еду, и на последующую летнюю посадку, которая всегда проходила здесь во второй половине мая. И ничего, картошка вполне успевала созреть, ее убирали обычно в середине сентября. А капусту аж в октябре, после первых заморозков. Причем, сажали картошку с только свою, местную, так называемую, «сибирку». Она имела кожуру красноватого цвета, при варке становилась рассыпчатой, была необыкновенно вкусной и хорошо сохранялась в погребе.
А погреб, или, по местному, «подпол» у нас был прямо под домом. Под полом. Большой, просторный, сухой, чистый и неплохо оборудованный. Он состоял с из трех взаимосвязанных между собой отделений. В одном хранился картофель на больших стеллажах с выдвижными, на колесиках, полками, куда картофель ссыпали тонкими двухрядными слоями . Картофель хорошо проветривался и никогда не портился. Кроме картофеля здесь же лежали кочанами капуста и морковь со свеклой.
В другом отделении стояли бочки с солениями. Бочка с капустой, бочка с огурцами, бочка с помидорами, бочка с соленым и копченым салом и бочка с домашним, плодово-ягодным вином, которое делала мать из смеси ранеток, вишен и черемухи. Вино получалось густым, терпким, какого-то загадочного, полупрозрачного , темно –вишневого цвета и довольно крепким, градусов двадцать, не меньше. Отец любил за ужином выпить стакан другой этого напитка. Всегда при этом хвалил мать и потихонечку пьянел прямо на глазах. Но запьянев, не выступал, не буянил, а просто вставал и, пошатываясь, уходил в свою спальню, где ложился на диван и обычно засыпал...
Ну, а третье отделение было особенное. Оно предназначалось для изделий собственного домашнего консервирования. Мать консервировала много чего. И варенье, и грибы, и мясную тушенку, и холодец, и даже что-то типа фарша вареной колбасы заливала в банки.. Не говоря уже о маленьких и аккуратненьких, прямо на подбор, огурчиках, помидорчиках и даже местных кулинарных достопримечательностях в виде маринованной черемши и «саранки».
Варенье варилось только из таежных ягод. Из лесной клубники, смородины, малины, брусники и яблок-ранеток Ягод всегда собирали помногу. Собирали в тайге.. В течении лета, как только подходило время сбора тех или иных ягод, отец брал в своей воинской части армейский вездеход с брезентовым верхом, пару своих друзей офицеров, меня с братом, ружья с патронташами, армейскую небольшую палатку, спальные мешки и уезжали из города в тайгу. Уезжали далеко, километров за сто от города. И надолго. Не меньше, чем на неделю.
И брали с собой большие армейские алюминиевые ящики с откидными, герметично закрываемыми крышками. И еще обязательно – пару мешков с сахаром. В ящики клали ягоду и пересыпали сахаром, чтобы ягода не закисала и не испортилась. Ведь лето с Восточной Сибири – жаркое, доходит до тридцати с лишним, а ягод в тайге – уйма. Хоть косой коси и в стога укладывай. А еще грибов – море. Так много, что не собирают все подряд, а только самые-самые лучшие. Такие. как белые, подосиновики, подберезовики, грузди, маслята. лисички, осенью – опята. Грибы собирали, чистили, мыли, отваривали и закладывали в большие армейские пищевые баки с герметичной крышкой для дальнейшей, но уже домашней их обработки.
Приезжали мы обычно из тайги усталые, закопченные, но довольные и счастливые. И с нагруженным чуть ли не до верху грузовиком. А потом отец брал из части несколько солдат, знакомых с поварским делом, приводил их после обеда домой и отдавал в полное подчинение хозяйки дома, моей мамы., когда она приходила со школы.
И они под руководством моей мамы начинали готовить всевозможные в домашние консервированные «варенья-соленья». Особенно вкусными у мамы получались консервированные жаренные грибы. Их жарили или тушили до полной готовности на сливочном масле, а потом горячие складывали в банки. А сверху заливали растопленным сливочным маслом так, чтобы масло полностью покрывало грибы в банке. После чего банку закрывали крышкой и спускали в подпол.
И потом в течении всего года можно было взять такую баночку с грибами, раскрыть ее и бухнуть все ее содержимое на сковородку! И сразу же по квартире поплывет густейший аромат свежесобранных. и только что зажаренных грибов. Аж голова закружится от такой вкуснотищи и живот, довольный, заурчит в предвкушении предстоящего вкусового наслаждения. А кроме грибов готовили мясную тушенку из свинины, говядины, баранины, оленины, сохатины, птицы; заливали в банки холодец, делали домашнюю колбасу и конечно же – солили и коптили свиное сало.
Откуда, скажете, продукты?! Это же сумасшедшие деньги, если все покупать в магазине или на рынке! Да все оттуда же! Из необъятных сибирских просторов необъятного Советского государства. В его карманах было все, необходимое для жизни Советского гражданина. Правда не для всех, естественно, но было. Для тех, кто сам заботился о своем продовольственном благополучии, а не надеялся на господа Бога или на еще кого. И подобное положение дел для некоторых, не рядовых, конечно же, граждан страны очень было удобно и, главное – просто!
Отец брал в части армейский грузовик и они с друзьями офицерами, ехали в какую-нибудь глухую сибирскую деревню подальше от города, чаще всего к бурятами, прямо к их председателю и загружались там по самой полной программе.
Причем, покупали там не мясо, как таковое, а целиком животных, прямо на фермах. Свиней там, баранов. бычков, птицу в десятках головах а иногда еще, если попросить или хотя бы намекнуть – завалят для хороших гостей и оленя, и лося в тайге, и даже самого медведя. Покупали по дешевке, чуть ли не даром, даже не покупали, а меняли по бартеру, сунув председателю колхоза что-нибудь из списанного армейского имущества.
Ведь в те времена армейское имущество подлежало обязательному списыванию после нескольких лет своего хранения. А списанное имущество актировалось и потом уничтожалось, и тоже по акту. Чаще всего сжигалось. Но сжигалось по бумагам, а на самом деле продавалось местному населению.
Так вот, больше всего в таежных сибирских деревнях ценились армейские камуфляжные куртки, зимние и летние брюки, армейские шапки, и такие же сапоги. Но наиболее ценным считался конечно же – спирт в канистрах и бензин в бочках. За канистру спирта или бочку бензина можно было загрузить машину под самую пре самую завязку....
После отбора животных их забивали, свежевали, разделывали и грузили в машину в специальные армейские холодильные ящики-термостаты. Ведь до города – не близко! А затем сюда же добавляли несколько мешков или корзин с огурцами. помидорами и капустой. Причем, все отборное, лучшее, на рынке такого не купишь.. И конечно же, на прощание – мешок, другой, третий кедровых орехов. В шишках и без них... Естественно, что в качестве гостевого к подарка хорошим людям, посетивших их глухомань и принесшим хоть какое-то разнообразие в их довольно унылую, примитивную и не м слишком с уж радостную жизнь.
Ведь здесь этого добра было навалом, девать некуда, хоть пруд ими пруди, хоть на улицу выбрасывай – все равно ведь пропадет. А так, глядишь и пригодится! Все в дело пойдет! Может, кто когда и спасибо скажет.
Короче, жить здесь, в Иркутске2 , можно было. И ничего плохого я о своем детстве и юношестве в Иркутске-2 сказать не мог. Даже, если бы и захотел. Ведь я с братом, как и семьи других офицеров, никаких особых трудностей или неудобств с питанием никогда не испытывали. Да и не замечали ничего.. Хотя в городе, как и во всей стране продовольственные магазины стояли пустые или полупустые.
И купить в городе мясо, колбасу, сыр и тому подобные продукты было б практически невозможно. Только на рынке. А нам, в принципе, и покупать-то ничего не нужно было. В доме всегда было все свое. Ну – почти, почти все. Кроме, может быть, хлеба, да сахара. Их приходилось покупать. Хотя мама иногда и хлеб пекла из дрожжевого теста.
Ну и что? Россия была большая и никто не мог нам запретить обеспечивать себя собственными продуктами из собственных природных ресурсов. Их было в стране больше, чем достаточно! Гораздо больше, чем можно было предполагать. Если только хоть чуточку мозгами пошевелить. Вот наши родители и шевелили ими.
Впрочем, примерно так жила тогда вся страна. Ни от кого не завися и ни у кого ничего не выпрашивая. И потому - СВОБОДНАЯ И НЕЗАВИСИМАЯ!
PS Правда, надо сказать, что служил тогда отец не в строевых частях, а в, так называемом, стройбате, силами которого и был отстроен почти весь город Иркутск2 со своими заводами.
***
.