Часть II Глава II
Петрович улыбнулся этим воспоминаниям, взглянул на грибной натюрморт, порадовался, что в скором времени будет созерцать его на сковородке, и направился к выходу.
Где этот выход находится, он не сомневался. Нужное направление он выудил из памяти, а потому шёл уверенно, без тени сомнения. Зачем волноваться заранее, если чутьё у тебя, как у волка. Тропу он нашёл сразу, только не смог определить, по ней он углублялся в лес, или это была другая тропа. На всякий случай пару раз он останавливался и прислушивался, не проплывёт ли по реке моторка и не пролетит ли над головой вертолёт. Петрович примерно знал, в какой стороне проходит лётная трасса: Старый Надым-Пангоды и обратно, вот и вся незадача. Если бы он услышал гул лопастей, то это было бы только дополнительным ориентиром. Для этого и ясной погоды не требовалось, всё им определялось на слух.
Николай вспомнил, как это делали его монтажники, и как в первый день, когда он молодым специалистом прибыл на трассу, эта их способность его сильно поразила. В штабе стройки проходила планёрка, намечались сроки пусконаладочных работ, и тут неожиданно над головой загудел вертолёт. Единственное окно в помещении штаба, а он находился в строительном вагончике, было завешено шторой, и увидеть, что это за летательный аппарат, было невозможно.
«Шестёрка», - уверенно сказал бригадир монтажников, взглянув на сварщика Колю Ушакова, будущего рыбацкого напарника Петровича.
«Точно, - подтвердил тот, хитро поглядывая на вновь прибывшего молодого специалиста, – восьмёрка гудит иначе».
Петрович решил сначала, что они издеваются над ним, над их новым безусым начальником, который ещё не нюхал севера, но оказалось, что они говорили правду. Через полгода Николай сам уже безошибочно определял на слух, когда свистят громадные лопасти Ми 6-го, а когда мерно гудят элегантные винты Ми 8-го. И делал это не хуже других.
Но в этот раз на реке и в небе всё было тихо, лишь только деревья, недовольно шумя, качались над головой.
«Чувствуют, наверное, перемену погоды», - подумал Николай и стал сверяться со своим внутренним компасом. Ему вдруг показалось, что в этот раз он выдаёт что-то не то.
«Ладно, раньше времени переживать не стоит, - подбодрил он себя, - внутреннее моё чутьё пока меня не обманывало, выберусь и на этот раз».
Сначала он шёл по тропе, которая пусть и петляла, но всё же выделялась среди зарослей. Она огибала кусты, пролегала под поваленными деревьями, которые были ещё живы и не сбросили свой вечнозелёный покров, потом она вышла на ровное место, и Петровичу вдруг показалось, что ещё немного, и появится свет в конце тоннеля. Ох уж этот свет вместе с тоннелем. Очень скоро Николай не обрадуется ни тому, ни другому. И как бы в подтверждение этому, тропа начала забирать всё время вправо. Сперва не очень заметно, а потом всё сильнее и сильнее. Наконец, Петрович почувствовал, что идёт он уже совсем в другую сторону. Пришлось с тропы свернуть, но вне тропы сразу начались густые заросли ивняка, через которые было почти невозможно пробраться.
«Может, это и неплохо, - приободрился Николай, - значит река поблизости, значит, иду я верно».
Продираясь через заросли ивняка, он напал на другую тропу, новую. Она была не такой приметной, зато почти прямой. От радости Петрович запел марш энтузиастов и прибавил шаг.
«Скоро должен появиться железнодорожный мост», - подбодрил он себя.
Но прошло двадцать минут, тридцать, а моста всё не было, вместо этого тайга начала густеть.
«Неужели не туда попал»? - заволновался Петрович и впервые в жизни почувствовал, как холодок страха начал заползать к нему в душу.
«Поверну назад, - решил он, - раз компас сбился, найду то место, где срезал подосиновики и оттуда начну всё сначала».
Развернувшись, уже вприпрыжку, Николай побежал по тропе в обратную сторону. Но бежал он не долго, потому что уже окончательно понял, что заблудился. Волшебная карта больше не работала в его голове, и куда теперь идти, было совершенно непонятно.
«Не дрейфить, - приказал он себе, - ты не пацан».
Петрович остановился и снова попытался сориентироваться.
Над головой его по-прежнему шумели деревья, и по небу ползли рваные облака. Набегая друг на друга, они сливались в одну большую тучу, которая приобретала свинцовый оттенок.
«Наверняка, ночью дождь пойдёт, - мелькнуло у него в голове, - а, может, уже и снег».
И мысль эта, пробежав пупырышками по коже, не успокоила его, а только прибавила волнений. Николай попытался определить, с какой стороны дует ветер. Ведь если погода резко изменилась, значит, ветер теперь дует строго с севера на юг. Надо лишь теперь определить стороны света, и будет понятно, куда выходить.
«Но как их определить»? - Петрович снова заволновался.
Он посмотрел на кроны деревьев, выбрав для этого самые высокие, и решил, в какую сторону они будут больше наклоняться, там и будет юг. Но деревья почему-то клонились в разные стороны с одинаковым размахом, не отдавая предпочтения какой-либо из сторон, и ветер дул порывами и тоже во все стороны. Петрович вспомнил, как в таких случаях поступали герои голливудских фильмов. Какой-нибудь американский ковбой плевал на палец, поднимал его вверх, и после недолгих раздумий выбирал правильное направление. А если этого не удавалось, то янки-герой при помощи перочинного ножа и столовой вилки сооружал для себя непромокаемый трёхкомнатный шалаш. Потом ночью в него, конечно же, забиралась сексапильная блондинка, и вместе они неплохо проводили время. В другое время Петрович только бы улыбнулся этим мыслям, но сейчас ему было явно не до смеха.
«Надо посмотреть, с какой стороны мох гуще растёт у корней деревьев, там и будет??? А что там будет? – заволновался он, - юг или север»?
Обойдя вокруг нескольких деревьев и пощупав мох у их основания, Петрович вдруг понял, что у разных деревьев он растёт по-разному. На одном дереве мха было больше с одной стороны, а на другом - с другой.
«Подзабыл я все эти школьные фишки, - подумал Петрович, - придётся мне идти наудачу. Но, как бы там ни было, паниковать всё равно не нужно».
Переложив пару раз ведёрко из одной руки в другую, он стал продираться сквозь заросли и сразу вышел на новую тропу. Она была шире двух предыдущих и более утоптанной, но куда она вела, понять было невозможно.
«Раз есть тропа, - успокоил себя Петрович, - значит по ней ходили люди. Куда-нибудь она меня, да приведёт».
О том, что по ней могли ходить не только люди, он пока не догадывался.
Сперва Петрович шёл медленно, потом зашагал быстрее, потом ещё быстрее, а потом, будто сорвавшись с низкого старта, помчался по тропе без оглядки. Ветки кустов хлестали его по лицу, но он уже не обращал на это внимания.
«Скоро темнеть начнёт, - шептал он, - а у меня спичек нет».
Это уже походило на катастрофу, но Петрович по-прежнему не позволял себе отчаиваться.
Неожиданно тропа также резко закончилась, как и началась, и за ней снова последовали непроходимые дебри. У 65-й параллели, в ста километрах от Надыма, они абсолютно непролазны. Продираясь сквозь кусты, Николай уже понимал, ночевать ему придётся здесь, посреди тайги.
«И зачем я только курить бросил, - корил он себя, - сейчас бы у меня были спички, и всё было бы не так страшно. А теперь ночью да без огня - ведь можно запросто пропасть…и не только от холода.
Надо палку срезать, - осенило его, - всё же тогда будет какое-никакое, но оружие. Мало ли что может случиться ночью».
Подойдя к ближайшему кусту, Петрович выбрал ветку потолще и достал из кармана перочинный нож. Пусть он сейчас и не герой-янки, а русский-неудачник, но через полчаса он будет держать в руках увесистую палку.
На деле всё так и случилось, и даже быстрее. Иногда и страх бывает помощником.
«По щучьему велению, по моему хотению, - прокричал Петрович и покрутил палкой над головой, - пусть теперь кто-нибудь только сунется ко мне, он тут же пожалеет об этом. Как там сэнсэй учил нас»? - Николай ещё несколько раз покрутил дубинкой над головой, едва при этом себя не задев.
«Где мои приключения, - подумал он, - я жду вас», - и тут он увидел, как из-за близлежащих деревьев потянуло зеленоватым туманом. Туман этот струился над самой землёй, окутывал кусты и покрывал толстым слоем опавшие листья. Николай не удивился этому, он уже давно ждал для себя чего-то необыкновенного. Жить просто так ему уже давно надоело, он давно жаждал приключений, конечно же, фантастических. Стиснув дубинку, Петрович поднял её высоко над головой и сделал пару выпадов.
«Я готов сражаться, - прокричал он, - где вы, мои противники? Вы всё время мешали мне жить. Сейчас вам за это не поздоровится».
Петрович стиснул в одной руке ведро, в другой увесистую палку и смело шагнул в полосу тумана. Как только нога его скрылась в нём, в его тело будто вонзилась тысяча тончайших игл, и окружающее потеряло всякую реальность.
http://www.proza.ru/2016/04/21/1219