ГЛАВА УІ.
« Штурм ».
Действия колонн Дерфельдена и Потемкина.
Распоряжения Вавржецкаго.
Действия 5 и 6 колонн.
Атака Денисова.
Бой в улицах Праги.
Порча моста и бомбардирование Варшавы,
Неприятель в этот день не ожидал нападения. Ветер, дувший от Праги на
встречу 1-й и 2-й колоннам относил шум приготовлений; кроме того, общее
утомление поляков и упадок духа у руководителей способствовали тому, что
наступление русских было замечено слишком поздно. Передовые посты поляков,
стоявшие сзади волчьих ям, бежали, как только приблизился атакующий.
Вавржецкий, как бы томимый предчувствием, приехал в Прагу в 4 часа утра
24-го Октября и разговаривал с Зайончеком. Вдруг раздались выстрелы. Вавржецкий
бросился на левый фланг, где командовал Ясинский, а Зайончек на правый. Затем и
Вавржец¬кий поехал на правый фланг.
Никаких распоряжений для действий резервов на внутреннем поле не было сделано,
и бой перешел в случайный, очень упорный на валах, но совершенно беспорядочный,
бесплановый.
Колонны Дерфельдена без большого труда овладели валом. Польские батареи
на острове и на левом бе¬регу Висли пытались действовать во фланг 1-й колонне
Ласси, которую вел колонновожатый Семенов, но выстрелы не долетали и, сверх
того. 22 орудия батарей капитана Вегичева отвечали неприятелю живым огнем.
Конечно, неприятельская конница легко могла задер¬жать Ласси на открытом
поле за валом, а пехота в узком проходе между Вислой и строениями; но это не
удалось. Часть польской конницы начала было выстраиваться перед 1-ой колонной,
но 2 эскадрона Киевских конно-егерей под командой Зосса перескочили через ров и
с величайшим стремлением бросились на толпу неприятельской конницы и мгновенно
сбили её. Частный резерв 1-й колонны (Тульский полк Ливена) пришелся в
интервале между колонками и бросился на штурм одновременно с главными силами
первой колонны, овладел валом и тотчас начал устраивать переход.
Капитан Вигичев со своей артиллерией и прикрывавший ее бригадир Поливанов,
наскучив бездействием и видя успех штурма, по собственному почину бросились
вперед, перешли по переходу Тульского полка и начали артиллерийский огонь во
фланг и тыл батарей 3-й линии окопов.
Артиллерийский капитан Оакович (из команды Бегичева) был ранен в грудь,
но продолжал действовать из своих орудий.
Ласси ранен; принял вместо него команду полковник Жеребцов, а полковник
Коховский со своими фанагорийцами устремляется к мосту, гонит неприятеля из
улицы в улицу и захватывает голову моста, т. е. отрезает обороняющемуся путь отступления.
Часть бегущих перед колонной поляков тонет в Висле, а часть попадает в плен.
Волчьи ямы, ров, вал и окрестности завалены трупами. Генералы Майень и
Крупинский взяты в плен; Ясинский был убит с саблей в руке.
2-я и 3-я колонны тоже почти без задержки овладели валом, так что в самое
короткое время вал западнее Песочной горы оказался в руках русских.
Премьер-майор Марков с первым батальоном Апшеронского полка взобрался по
штурмовым лестницам на вал, поражал отсюда поляков ружейным огнем стрелков, а
затем ворвался в крепость и гнал перед собой неприятеля, причем овладел
батареею.
Второй батальон Апшеронцев зашел в тыл другой батарее, и ни одна
неприятельская душа из числа здесь находившихся не спаслась. Опрокинутые на
валу поляки соединились с подкреплениями и вновь бросились на Апшеронский
батальон, но тщетно 2), неприятельская конница пыталась взять во фланг третью
колонну, но два батальона Херсонских гренадер выстроили фронт и бросились в
штыки - польская кон¬ница дала тыл,
Затем 2-ая и 3-я колонны бросились прямо в Прагу.
Вавржецкий бросался из стороны в сторону, но порядка восстановить не мог.
Труднее всего пришлось 4-й колонне Буксгевдена, которая атаковала Песочную гору и зверинец.
Белорусский егерский корпус, во главе 4-й колонны шел на кавальер;
4-й батальон Лифляндского егерского корпуса направился на угольную батарею и к зверинцу.
Сильный артиллерийский огонь с батарей, а потом с кавальера, и ружейный из за
линии засек повлек за собой большие потери, но русские не остановились и брали
укрепление за укреплением;
Азовского полка секунд-майор Харламов перешел волчьи ямы и ров, отбил 2 пушки,
через что подал всей колонне способ к пути. Около зверинца произошла
жесточайшая рукопашная свалка, заставившая Буксгевдена разделить колонну на
части для облегчения атаки обширного парка зверинца. Обойденные с флангов
поляки отдали, наконец, и этот оплот; около этого времени взорвало польский
пороховой погреб, что еще более увеличило беспорядок среди поляков.
Командовавший здесь генерал Гейслер был взят в плен с 20 офицерами.
В борьбе с колонной Буксгевдена выказал сильное упорство пяти-сотенный полк из
евреев (жителей самой Праги), но полковник их, тоже еврей Гершко, не был в это
время с полком и, попасть в Прагу он уже не смог и остался в Варшаве
Если 4-я колонна и выдержала упорный бой, за то, вместе с первыми тремя
колоннами, она весьма облегчила задачу Ферзена.
5-я колонна Тормасова чуть не в один миг овладела валом и батареями, по пятам
отступающего ворвалась в предместье и добралась до моста вслед за первой колонной.
6-я колонна Рахманова была несколько задержана неприятелем, но тоже скоро прибыла в Прагу.
Денисов с 7-ой колонною еще ночью занял деревню Лясы против польских укреплений
подполковника Яблоновского. Польский дезертир и пленные рассказали о
расположении его батарей, волчьих ям и числе войск 2).
Под фланговым огнем с левого берега Вислы войска Денисова двинулись вперед
через волчьи ямы, впереди шел полковник граф Апраксин с Козловским пехотным
полком; часть войск зашла неприятелю в тыл по пояс в воде. Овладев батареями,
Денисов направил свою конницу (6 эскадронов Елисаветградского конно-егерского
полка и казаки Краснова, секунд-майора Денисова и полковника Попова) для
преследования. Отрезав полякам путь отступления, Денисов загнал их на косу, в
угол между Вислой и болотистым протоком. Выставленные артиллерии-капитаном
Резвым пушки пронизывали толпу густо сбившегося на косе врага. Истребление было
полное, поляки, ища спасения, бросались в Вислу и погибали во множестве.
А на противоположном берегу Висли, всего в полуверсте, собрались жители Варшавы и
на их глазах погибали собратья.
По показанию Денисова, поляки потеряли 1218 чел. убитыми, несколько сот
утонувшими, 16 пушек, З зарядных ящика, а сам Яблоновский и 1300 офицеров
и нижних чинов взято в плен.
Затем Денисов прибыл к мосту почти одновременно с 1-й колонной.
Варшава была беззащитна. 1-я, 5-я и 7-я колонны были у моста и свободно могли
перейти на левый берег Висли. Среди поляков распространилась паника.
Зайончек, легко раненый пулею в живот, поспешил уехать в Варшаву,
„Настоящий зайчик", говорили о нем после поляки, намекая на его фамилию.
Вавржецкий пытался остановить бегущие польские полки, но все было напрасно,
Сопровождаемый офицером и двумя местными жителями он проехал Прагу.
На него как будто нашел столбняк, так что офицер и два солдата ссадили его с
лошади, привели в чувство и перевели через мост пешком для большей
безопасности, Рассвело. День был тих и ясен, солнце блистало и освещало
происходившее в предместье кровопролитие. Русские егеря вступали на мост.
Польский главнокомандующий ужаснулся, - какая страшная и близкая опасность
грозила столице! У моста стояла пушка, но артиллеристы попрятались в дома,
так что Вавржецкий собственноручно вытащил одного, приволок его к пушке и
заставил стрелять. Наконец, вышел польский караул, к нему примкнули жители и
начали ломать мост. Русские с другой стороны разломали часть моста, сожгли и
тем прервали неприятельскую ретираду - очевидно, немедленный переход на левый
берег не входил в расчеты Суворова. Огонь переметнулся от моста на дома
предместья и Прага запылала.
Главный вал был взят русскими через 1 1/2 часа после начала штурма, а в 9
часов утра занята и Прага.
Сам Суворов находился на холме, в версте от польских укреплений у Песочной
горы, т, е. был приблизительно по средине линии своих войск, что облегчало
задачу следить и управлять ходом боя. По скорости, с которой русские
появились на укреплениях и двигались вперед, а также по донесениям ординарцев
и начальников, он видел, что войска сражались не только с особенной энергией,
но и с крайним ожесточением.
Ожесточение это возросло еще бо¬лее, когда они с разных сторон ворвались в
Прагу и начался уличный бой со всеми его ужасами, - ведь здесь были и те полки,
которые находились в Вар¬шаве во время резни в великий четверг 6-го Апреля.
Суворов доносил в реляции так: « По преодолении всех трудностей и
превозмогши упорную защиту неприятеля из трех укреплений, ворвались наши войска
в Прагу. Страшное было кровопролитие, каждый шаг на улицах покрыт был побитыми.
Все площади устланы телами; последнее и самое страшное истребление происходило
на берегу реки Вислы, в виду Варшавского народа.
Это ужасное для них зрелище привело их в трепет, а подоспевшая к берегу наша
полевая артиллерия 1) действовала с таким успехом, что многие дома в городе
разрушены были; одна бомба упала среди заседания, так называемой, высшей
польской рады, от чего присутствовавшие на ней разбежались, но все-таки
осколком убит был секретарь рады. От свиста ядер и от разрыва бомб поднялись
по всем улицам города стоны и вопли. В набат ударили повсеместно. Унылый
звон колоколов, сливаясь с плачевным рыданием народа производил подавляющее впечатление.
В Праге по улицам и площадям кровь текла ручьями. На беду спрятавшиеся в
домах жители, не исключая женщин, стали оттуда стрелять, бросать камнями и
всем тяжелым, что попадалось под руку. Это еще усилило ярость солдат; бойня
дошла до апогея; врывались в дома, били всех кого попало, и вооруженных и
+ безоружных, и оборонявшихся и прятавшихся; старики, женщины, дети, - всякий,
кто подвертывался, погибал под ударами.
В ужасе и отчаянии многие бежали к Висле, надеясь на мост, но и эта последняя
надежда их обманула; бросались в лодки, но их было немного, и они тонули от
непомерного груза, кидались вплавь, но до другого берега было слишком далеко,
а вслед за пловцами летели пули.
В мемуарах встречается описание неистовства, которым предавались русские в
Праге, Один гренадер в ожесточении колол штыком безоружных поляков и даже
раненых; как бы для того, чтобы разнообразить свои упражнения, он разрубал
полякам головы топором, говоря: „это все собаки", Один казак для потехи
воткнул на пику маленького ребенка; другой, вырвав дитя из обьятий заколотой
матери, разбивал его о стену.
Все эти рассказы слишком стереотипны, чтобы им вполне верить, они повторяются
чуть не при каждом описании штурмов разных крепостей.
Обыкновенно рядом приводятся и рассказы об актах великодушия победителей
Так было и здесь, Один гренадер говорил полковнику Ливену:
„Посмотрите, Ваше Высокоблагородие, казак хотел этого мальчика бросить
в огонь; я его спас" — Что же ты с ним сделаешь?—„ Не знаю, Ваше
Высокоблагородие, только посмотрите, какой хорошенький мальчик, как же его
было не спасти?" Закопченный порохом дымом и покрытый кровью сол¬дат
поцеловал мальчика, который ручонками держал его за шею.
Конечно, не обошлось без излишеств - состояние людей было слишком
необыкновенно, нервы возбуждены до крайнего напряжения.
Суворов знал это давно и, по показаниям поляков, как только русские овладели
Прагою, он послал офицеров оповестить жителей, чтобы они скорее выходили с
правой стороны Праги и бежали в русский лагерь, где будет обеспечена их,
безопасность, и действительно, те, которые последовали этому призыву остались
целы, хотя некоторых ограбили. Так, спаслись монахини бернардинки,
девятнадцать монахов бернардинов; те же, которые не успели бежать из
монастырей, были побиты, а девицы, находившиеся в монастыре на учении,
изнасилованы, а потом побиты.( Обычное явление во время штурма по всей Европе)
Между Прагой и Варшавой грохотала канонада. От варшавских батарей много
потерпели русские войска, сбившиеся в Праге. Меньший материальный вред, но
более сильный нравственный, несла Варшава от русской прибрежной батареи.
Варшавяне запирались в домах, прятались в погреба, бежали под защиту святых
церквей, искали спасение у иностранных посланников. Канонада продолжалась
до 11 часов, а по другим сведениям до 3 часов пополудни, но грабеж еще
продолжался, хотя добыча в бедном еврейском предместье была не велика.
Потери поляков определяют убитыми утонувшими в 9 -10 тысяч, и ранеными
11 - 13 тысяч.; всего до 23 тысяч, и 104 орудия.
Потери русских 800 - 450 убитых и до 2 тысяч раненых; всего менее 3 тысяч человек*.