МАРИЯ ГРИНБЕРГ - http://www.proza.ru/avtor/margreen - ПЯТОЕ МЕСТО В КОНКУРСЕ «ЛАУРЕАТ 35» МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Солнце к закату. Кончился долгий день июльский.
Последняя забота осталась, борща на завтра наварить. Тут и хватилась Таня: соли ведь нет. Вскинулась — сейчас через улицу к соседке сбегаю!
Только пятки у калитки мелькнули, вихрем унеслась босоногая. Вздохнула Груня, вслед дочке глядя: спозаранку в хлопотах, а будто вовсе не устала, что значит восемнадцать лет. И красавица, и на язычок востра, перец-дивчина. Ещё вчера от парней отбоя не знала — да вот свалилась, враз увела всех женихов война, будь неладна. А ну как Танюшке материна доля выпадет, вековухой горевать?
Стремглав назад летела Таня с горстью соли, в платочек завёрнутой — и наткнулась на патрульного полицая. Свой сельский парень, Миколка-гунявый. В Красную армию не взяли малахольного, а месяц назад пришли немцы, им сгодился. Давай он ерунду болботать: запрещено, мол, выходить после восьми, задерживаю тебя, пошли в комендатуру…
Таня фыркнула: ещё чего! А этот дурила за кобуру. Заполучил там, в полиции, старый наган ржавый. Вытащил, неумело, мушкой цепляясь. Наставил:
— Пойдёшь, говорю!
Рассмеялась Таня:
— Ой, испугал! А если не пойду, что, стрелишь? Паф!
Дурачась, схватилась за грудь, глаза закатила:
— Ах, люди, дивитесь на богатыря, девку победил!.. Ну, всё. Борщ у меня кипит, некогда.
Как от пустого места, отвернулась, побежала к своей калитке.
Спиной почуяла лютый взгляд.
Всё-таки малость дрогнули коленки. И тут же прыснула. Кого забоялась?
Нарочно шаг замедлила — чтобы подразнить холуя. Да и забыла о нём.
Уличная пыль под ногами мягкая, тёплая, будто кошка ластится.
У калитки одуванчики пуховые. На тропке меж капустных боровков сыро, холодит. Час назад поливала.
Глянула на небо. Закат совсем ясный. Завтра погожий денёк.
Утром по росе — на покос.
Там за лугом в березняке земляничная полянка…
В тиши вечерней громом ударил выстрел.
Метнулась из кухни мать. У порога хаты Танюшка навзничь распростёрта. По земле от неё алый ручеёк.
Возле руки откинутой платочек. А из него…
На коленях перед убитой уже безумным, тихим ласковым смехом залилась Груня:
— Что же ты соль рассыпала, негодница, байстрючонка? Плохая ведь примета. Поссоримся…