Прошлого не существует.
Как не существует и будущего; жизнь не складывается из секунд, минут, часов и лет, человек не движется по прямой линии от рождения к смерти, солнца не гаснут – иначе, зачем была бы создана Вселенная, изначально обреченная достигнуть предела и обернуться вспять, пустившись в чудовищный центростремительный бег к точке исчезновения?!
Мы – единое целое с Абсолютом и существуем по тем же законам; если мы и не понимаем чего-либо, если какая-либо связь, закономерность ускользает от нас, наше непонимание не значит, что этой связи не существует. Мы все лишь не в состоянии ее уловить.
Время, иллюзия времени, как мы понимаем его – милосердие Творца.
Именно милосердие, проявление безусловной, нежной, всепроникающей, всеобъемлющей любви Создателя – ведь пока человек верит, что ни одно страдание не длится вечно, он может пережить любую боль, справиться с любым горем, парадоксальным образом черпая силы именно в ощущении того, что все преходяще, что смерть, в конце концов, принесет избавление от несчастья.
Но времени нет.
Та маленькая девочка, которой я когда-то была, те маленькие детки, которыми были мы все, не повзрослели. Они так и живут рядом с нами, и, к счастью ли, к беде ли, нет, и не будет психотерапии, изощренной настолько, чтобы малыши выросли, отбросили страхи детства и уверенно зашагали к осязаемым целям взрослой жизни.
Невозможно забыть, что мы пришли из неподвластного человеческому разуму Бытия, и что связь с Ним вечна.
(Порой ко мне приходит чувство, что Творец – не свет, а звук. Звук. Нужно не всматриваться, в небо ли, в себя ли, а вслушиваться. Но звук Создателя невозможно услышать обычным образом – наш мозг, отупленный какофонией современного мира, не в состоянии различить его. Звук Создателя - вибрация, проходящая по телу, по клеткам, атомам, общее ощущение звука, которое невозможно выразить словами. Отголоски ударной волны Творения, никогда не достигающего финальной точки. Потому что Творение идет непрерывно – как может быть иначе?! Завершенность – еще одна иллюзия нашего мира, родная сестра времени. Творение бесконечно, Звук бесконечен, Свет бесконечен).
… В этом году установилась ранняя весна. Апрель, но воздух полон ленивого тепла, изгоняющего само воспоминание о зиме. Небо начинает подниматься к Космосу, становясь все выше и выше. Свежий сильный ветер гонит по улицам города оставшуюся после снега пыль, еще не смытую первыми бурными дождями. Жемчужно-серый, перламутрово-розовый, блекло-голубой, тускло-желтый – цвета окружающего меня мира. Зеленого пока нет, есть только предчувствие майского изумрудного взрыва, только едва уловимая зеленоватая дымка, начинающая исподволь окутывать редкие московские деревья.
Я вспоминаю детство.
Многое в нем оказалось неправдой. Не было ни родительской любви и поддержки, ни дружной семьи, ни мудрости взрослых людей, которой они могли бы со мной поделиться. Были испуганные люди, передававшие свои страхи маленькой девочке. Я все еще сражаюсь с демонами, переданными мне по наследству моими родными.
Счастливое и безмятежное начало жизни – обман.
Но кораблики – правда.
Кораблики, которые весной я вместе с друзьями отправляла в плавание по бурным весенним ручьям, мчавшимся вдоль обочин московских дорог, в те годы почти свободных от машин.
(Верность. Да, что может быть естественнее, чем рассчитывать на верность любимого человека?! Каждый мужчина хочет быть уверен, что растит своих собственных детей, передав свои гены следующему поколению. Каждая женщина хочет быть уверена, что отец ее детей останется с ней и позаботится о потомстве. Мы, люди, хотим знать, что важны, чрезвычайно важны для своих избранников и избранниц. Как же быть тем, и как быть с теми, кто проклят способностью любить одновременно нескольких людей?! Именно любить – разделять их заботы и радости, всматриваться в глаза, ища там понимание и нежность, впускать в свои сны?!)
Складывались кораблики из бумаги, из тетрадных листов; тогда мне казалось совершенно естественным взять да и сложить лодочку. Однако позже это прекрасное умение покинуло меня, как и многое, чем я без лишних усилий занималась лет в девять – например, прыгать через скакалочку или решать примеры.
(Вечная молодость для меня была бы ужасна. Будь у меня выбор, я выбрала бы вечную зрелость, свой нынешний возраст, продленный до бесконечности.)
Готовые кораблики мы с осторожностью, на какую вообще могут быть способны дети, выносили из дома. За дверью подъезда нас ждало непривычно высокое, звонкое до головокружения небо. (Да, звонкое; небу присущ звук, и, возможно, Творец и в самом деле является звуком, во всяком случае, и звуком тоже).
Прозрачное Солнце согревало нам носы и щеки; под зимними пальтишками (современных курточек на пуху тогда днем с огнем было не сыскать) исподволь собиралось жаркое тепло. Мы топали к ручьям, бравшим начало из-под местных гималаев – огромных сугробов, уменьшавшихся, впрочем, с каждым днем.
Лодочки казались хрупкими до жалости, и все же они храбро пускались в путь по стремительному потоку, прозрачному у истока и становившегося мутным ниже по течению, как настоящая река.
Куда они уплывали?!
Что, если бумажные кораблики моего детства нашли выход в иное измерение и обернулись армадой великолепных кораблей, доселе там невиданных?! Благосклонные ветры другого мира, мира с множеством лун, наполнили их паруса, направив по океану к островам, покрытым цветами, а когда странствие кораблей завершилось, на берег с них сошли боги.
Или бумажные лодочки превратились в стремительные космические ладьи, путешествующие по Вселенной от солнца к солнцу?! Водосток на московской мостовой увлек лодочки в неподдающуюся осмыслению спираль времени и пространства; на каком-то ее витке чуть подмокшая бумага из школьной тетрадки стала легчайшим, прочнейшим сплавом, как раз и подходящим для межзвездных путешествий.
Из чего же соткана реальность нашего мира? Кто придумал нашу планету, чем она была до того, как чье-то воображение создало Землю?!
Мы не знаем этого, но ищем ответ, и жажда познания становится жаждой Бога, той которую невозможно утолить ничем земным, ничем осязаемым.
Возможно, тайна мироздания откроется нам лишь тогда, когда мы вступим на бумажные кораблики, каждый из нас – на свой, и поплывем на встречу с Абсолютом.