Совещание в шалаше состоялось на следующий день и было бурным. Мы-шестеро ребят обсуждали, как нам отомстить девчонкам за их издевательство над нашим мужским достоинством. Разумеется, имелся в виду вчерашний случай, когда две Таньки-большая и маленькая заставили бегать голышом Митю-книгочея, то есть меня. А потом ещё обманули с показом Таньки-младшей со спущенными трусиками.
-Надо заманить их на лодочную станцию кататься на лодках. Лодки перевернуть на нашем любимом месте за мысом, а когда они окажутся в воде стянуть с них плавки и заставить за собой гоняться. И отдать только когда попросят прощения за издевательство над Митяем-сурово решил наш атаман Седой в конце обсуждения, чем вызвал у всей компании протяжное одобрительное уу-уу!
-А как быть с Анькой? Она же вроде не причём?-спросил Серый и поставил этим вопросом в тупик всё мужское сообщество.
-ой, да ладно, не причём! А как она мне мячом пару раз между ног врезала, когда в вышибалы играли на позапрошлой неделе?- воскликнул медлительный толстячок Вовчик, вызвав шквал воспоминаний о болезненных бросках Аньки, которая вроде как за местную школу в волейбол играла года два.
Наш атаман сидел с непроницаемым лицом, но чувствовалось, что ему очень не хочется сдавать нам свою соседку. Но наконец решился и он.
-А в прошлом году она мне нос мячом разбила-вспомнил он и вызвал этим воспоминанием хор сочувственных возгласов.
-эй пацаны! А закурить не найдётся? -вдруг послышался хриплый девчачий голос и мы отодвинули сдвижную стенку шалаша.
Перед шалашом стояли три разбитные подвыпившие накрашенные девицы, которых мы иногда видели на волейбольной площадке в противоположном от Большого пруда конце пересекающей просеки. Они часто приходили туда вечером но после волейбола, когда туда подтягивались солдаты из радиоцентра. Это были дембеля третьего года службы, одетые довольно небрежно и кадрившие на танцах всех девчонок подряд, включая даже двенадцатилеток. Нашим девчонкам тоже было лестно внимание здоровых спортивных парней и они изредка оставались на танцы. Но когда солдаты начинали их зажимать они сбегали.
Накрашенная троица четырнадцатилеток с мощными грудями и полуголыми ляжками не сбегала никогда. Их телеса и перекрашенные лица одновременно и возбуждали своей доступностью и отталкивали мальчишеское воображение. Совсем недавно мы узнали, что девчонки были семиклассницами, то есть Валеркиными одноклассницами, но оставшимися на второй год и третий год. Не смотря на детское выражение лиц и глаз любовный опыт у них был преогромный и наши девчата их побаивались.
Седой сбегал домой и вынес им пачку болгарских сигарет «Родопы», чем их очень обрадовал.
-Валера! Ты настоящий друг! Если кто обижает или девка какая выпендривается ты говори нам. Мы её на раз опустим. Особенно, если дачницы. Мы этих московских и оттрепем и пустим без трусов. Ты только скажи. И ещё нам выпить надо. Найди троячок-не будь гадом!-заявила самая привлекательная и наиболее полуголая из шалав.
При этих словах Вовчик вылез из шалаша и, отведя атамана в сторону, что-то зашептал на ухо Седому.
Он напомнил ему, как мы пару дней охотились за мужем нашей хозяйки, Коль-Колей, который последнее время зачастил на свой картофельный участок за болотом, застревая там надолго после работы. И мы поняли, что влекла его туда не мистическая забота о будущем урожае, а вполне реальная бутылочка портвейна, которую он покупал на свои чаевые вокзального носильщика и прятал от жены и от дочери Юльки, которые исключительно из своей сердечной чёрствости наливали бедняге самогон только по воскресеньям и то по полстакана.
Истосковавшись от недостачи капель счастья жертва борьбы за трезвый быт стал прятать пару бутылок портвейна в картошке, куда направлялся сразу от магазина на остановке. Там он успешно маскировал свою вечернюю дозу и после ужина мурлыча под нос, под одобрительными взглядами женщин отправлялся в обход болотца с тяпкой на плече, окучивать картошку. По какой причине он возвращался оттуда более пьяный, чем приезжал с работы даже его учёная и начитанная дочь Юлия догадаться не могла.
Припрятав одну из бутылок, место схорона которой мы засекли, собирая орехи за колючкой генеральских дач, мы с удовольствием наблюдали как Коль-Коля уже не понарошку а с полным рвением окучивает грядки, пытаясь вспомнить, куда же он перепрятал своё лекарство от трезвости.
Именно эту бутылку Вовчик и предложил отдать девицам, чтобы добиться их участия в мщении нашим Танькам.
И вот вся наша ватага направилась вниз просеки к болотцу. Пройти по нему было страшновато, но на самом деле сплетение камышовых корней пружинили как матрас и держали нас хорошо. Единственно, что досаждало так это деланный испуг наших случайных дам. Которые обмирали едва оступившись и повисали на нас, прижимаясь своими прелестями. Видимо, солдаты им вчера мало налили, и поэтому девицам срочно требовалась добавка живительной влаги.
Когда мы залезли в кусты орешника и достали заветную бутылку наши дамы начали смело раздеваться и запрыгали вокруг в одном нижнем белье. Они сами открыли бутылку, продавив пробку сучком и со смехом заставили выпить с ними старших, то есть меня, Коляныча и Седого. Перекурив по паре сигарет девицы разомлели от жары и стали нас уговаривать раздобыть троячок.
-мы в кустиках разденемся и подождём вас. А потом делайте с нами всё, что захотите. Мы на всё согласны. А если не умеете, то обучим всем способам сразу…
И то ли под влиянием доброго глотка портвейна, то ли обкурившись с непривычки наш атаман засмеялся и предложил своим одноклассницам отработать выпивку.
-а давайте мы сюда наших девчонок приведём и познакомим с вами. А вы просто снимите при них трусы и походите голые. Посмотрим. Что они будут делать?-пьяненько засмеялся наш атаман.
-Ну, если рубль наберёте, то мы для ваших дачниц ещё и не то изобразим-засмеялись девицы, закуривая сигареты и бросая на нас томные взоры, слегка отуманенные стаканом портвейна.
Вовчик и мой братишка срочно были посланы клянчить у Вовкиной бабушки денег на мороженое, а мы тем временем разожгли в кустах небольшой костерок, решительно отбиваясь от приставаний запьяневших девиц.
К нашему счастью, мелкие пацаны быстро вернулись и прчём не одни, следом за ними ерез болотце с повизгиваниями шагали наши подружки в одних купальниках.
-Чёрт! Только у большой Таньки рздельный купальник. А у остальных их не снять-огорчился Седой.
-у Аньки низ и верх похоже на завязках. Если дёрнуть одновременно он разъединиться-строил я генеральские планы в отношении будущей мести.
Девчонки остановились посреди болота и картинно доев стаканчики с мороженным побросали их в воду.
Через пять минут они пригибаясь уже пробирались через кусты и были неприятно поражены присутствием едва знакомых полуголых шалав.
-ну как принёс? Мы готовы!-заявила старшая и подола к Коляну.
Колян растерянно пересчитывал мелочь на ладони.
-семьдесят девять копеек? А где рубль Вова?-убитым голосом спросил он.
-я не виноват ответил Вовчик. Это всё Таньки. Они заставили меня купить им мороженое, когда увидели в руках рубль. Они требовали рожки по пятнадцать копеек. Но согласились на фруктовое за семь-виновато оправдывался его братец.
Старшая из девиц подошла к братьям и бесцеремонно дёрнула Коляна за руку.
-ну и где наш рубль? Эта горсть копеек что ли ? да за них сами перед своими девками без трусов бегайте-и с этими словами она ударила Коляна по руке так что вся медь с редким десятикопеечным серебром фонтаном взвилась вверх.
Девицы ругаясь ушли прямо по картофельным грядкам, а нам был устроен допрос с пристрастием.
Девчонки так и не дознались о наших замыслах ибо все ребята, как один стойко держались на скоропалительном допросе. Но оплеух от них мы получили изрядно. прежде чем девчонки гордо удалились через болото, провожаемые нашими изучающими взглядами.
-нам нужен новый план мщения!-ободрил меня Седой. Надо узнать всё про их купальники. И если у них есть раздельные нужно подговорить надеть их.
-как бы нам опять не огрести по десятку оплеух-неуверенно трусил я.
-кто не рискует-тот не пьёт шампанское!-внушительно сказал догнавший нас с Валеркой Колян.
-ну прям поручик Ржевский-съехидничал мой подошедший братишка.
-точно! Операция «поручик Ржевский». Вот как мы назовём наш план мщения. Никому ни слова. Начинаем через неделю. Пусть девчонки успокояться-обрадовался Седой.
-Они то успокояться. А вот шея пройдёт или нет, не знаю-мрачно добавил я, потирая ушибленный Анькиной ладонью загривок.
На вид добродушная-а бьёт как эсэсовец!