Коврик

1.
   2002 год, начало Августа, где-то на просторах мирового океана (если быть точнее, в северной части Атлантического).
   Пароход Stadiongracht, принадлежащий нидерландской компании Spliethoff, уверенно продвигается из Скандинавии в Штаты. Везем бумагу в рулонах. Пароходы этой серии, так называемые, S-type (названия всех систершипов, однотипных судов, начинаются на S; заканчиваются, традиционно для всех судов компании, на gracht, что в переводе означает «канал» - дань амстердамскому происхождению), специально строились под перевозку бумаги из Швеции/Финляндии в Соединенные Штаты. Помимо обычных трюмных люковых закрытий эти суда имеют по пять элеваторов (в русскоязычном сухопутном простонародье- лифтов), скрытых на время морского перехода за массивными водонепроницаемыми вертикальными крышками. Пароход новый, работа интересная, экипаж…
…экипаж смешанный. Командный состав из Нидерландов, рядовые -матросы, мотористы, шеф-повар- филиппинцы. Единственные русскоязычный, занимающий скромную должность третьего помощника – понятно кто. Присутствует еще практикант, отличный парень по имени Стефан. Стефан учится в своей Голландии на моряка. Именно так – на моряка. В этой капиталистической стране нет разделения в обучении на судоводителей и механиков, как у нас, например. Там уж раз пошел в моря, так уж будь добр изучить все. На выходе из учебного заведения ЭТО называется Maritime Officer (Морской Офицер), могущий работать как Штурманом, так и Механиком. Каждая специальность изучается в течение двух лет (у нас пять, для сравнения). Практика также состоит из двух частей, причем сначала, к примеру, пара месяцев проводится в машинном отделении, потом еще два на палубе.
   Итак, Стефан радует нас своим присутствием в качестве практиканта по части судовождения, а посему постоянно находится либо на мостике, либо вместе с матросами на палубе – впитывает знания, коими с ним все охотно делятся, иногда даже сверх меры, о чем, собственно, ниже.
2.
   Один из обязательных ритуалов на пароходах – так называемый кофе-тайм, небольшой перерыв в работе с 10 до… здесь все зависит от строгости капитана и чувства меры всех остальных. Обычно, минут 20. В 10 часов на мостик, где капитан в гордом одиночестве несет ходовую вахту, поднимается весь бодрствующий в это время командный состав. Филиппинцы в это же время собираются внизу в столовой. В принципе, с 8 до 12 вахта третьего помощника, но частенько капитан берет вахтенные обязанности на себя, а мне приходится заниматься разнообразными полезными делами на палубе- так уж у нас, у голландцев, принято. Подтягивается на кофе в том числе и заспанный второй помощник, сменившийся в 4 часа ночи и которому на следующую вахту только с полудня, а с 10 он присоединяется ко мне. Называется это- обязательный овертайм. К этому моменту всегда уже заварен свежий кофе, под который отлично идет столь популярный среди голландцев табак. А уже под кофе и табак отлично идут всевозможные разговоры о жизни вообще и  о жизни в море в частности.   
Беседуют все обычно на своем родном. Иногда, когда тема может быть интересна и мне, переходят на английский. Однако, на этот раз слышен только нидерландский. Ввиду того, что работаю с этими ребятами не первый месяц и даже не первый год, совсем уж тарабарщиной язык не кажется, что-то уже понимаю, хотя сказать вряд ли смогу что-то внятное. Вот и на это раз периодически начинают долетать до моего уха слова, которые заставляют начать прислушиваться.
Суть разговора следующая- едем в Штаты, а там все строго с, если по-нашему, техникой безопасности. Safety, как говорится, first! Капитан со старпомом вспоминают, что еще не готово в этом плане и должно быть обязательно закончено до прихода в порт. На этой стадии в разговор впервые вплывает термин «антистатический коврик». Стефан, до этого момента довольно спокойно воспринимавший информацию, которой обменивались вокруг него, так как в теории либо на практике знал предметы обсуждения, настораживается. А речь тем временем продолжает крутиться вокруг загадочной темы- новые правила,   введены пока только в Штатах, без коврика лоцман имеет полное право отказаться от проводки, большие штрафы за невыполнение и т.д. Обсуждается все это абсолютно серьезным тоном не дающим усомниться в несерьезности объекта обсуждения.
Наконец, Стефан решается задать вопрос, который запускает все последующие события:
- Капитан, а что за коврик?
- А ты не знаешь? (капитан, немного удивленно)
- Нет (Стефан, немного смущенно)
В диалог вступает старший помощник.
- Это новые требования береговой охраны США. Ты же в курсе, что такое статическое электричество? Так вот- антенна радара постоянно вращается (это верно) и накапливает довольно большой заряд статического электричества за счет трения (возможно). Этот заряд может попасть на индикатор, который находится на мостике (хм…). Так как индикатор судовой радиолокационной станции содержит много металлических частей, в том числе и ручки, за которые обычно держатся (мостик- самое высокое обитаемое, причем круглосуточно, помещение надстройки, поэтому во время качки амплитуда его колебаний может быть довольно внушительна, и, чтобы смотреть на радар, штурману просто необходимо держаться за рукоятки, расположенные по обеим сторонам от экрана), то есть вероятность, что просочившаяся статика шандарахнет любого, кто до этих ручек дотронется. Не насмерть, конечно (нужно беречь тонкую Стефанову психику), но мало не покажется. И не дай Бог, это будет американский лоцман (все сети расставлены). Так вот, с целью предотвращения этого потенциально трагического события, человек, стоящий перед радаром, должен делать это, стоять, то есть, на специальном антистатическом коврике, который, в случае чего, будет играть роль изолятора/диэлектрика.
Все приведенные факты довольно спорные и корявые, как фигурки в тетрисе. По ходу того, как они один за другим укладываются старпомом в мозг Стефана, тот понемногу заполняется, не в силах развернуть их в нужном направлении самостоятельно, и уже готов самозаблокироваться. Но у старпома есть для завершения игры этакий тетрисовский джокер- фигурка, она же команда, которая вмиг систематизирует все сказанное до этого, помогая мозгу обнулиться (в хорошем смысле):
- Так что, Стефан, для тебя особенное задание- до прибытия в порт подготовить коврик.
Приказы старпома не обсуждаются, а думать будем потом. Стефан, парень работящий и покладистый, помимо того, что доверчивый, заглатывает наживку и готов к дальнейшим действиям на радость всего остального экипажа т/х Stadiongracht.
Капитан вносит свою лепту, немного успокаивая:
- Это, конечно, очень маловероятно, что что-то может случиться, мы же постоянно радаром пользуемся и ничего. Но то мы, а то американский лоцман… Так что, приступай.
Все это время я старательно делаю вид, что 1) этот разговор меня не касается (в принципе, так и есть) и 2) я есть совсем-совсем не понимать по-нидерландски (что тоже довольно близко к истине)
Но, видимо, у меня на лице все же написано нечто, дающее капитану основание задать (уже, разумеется, на английском) вопрос, неверная реакция на который способна поставить под угрозу весь коварный план в самом начале:
- Дмитрий, у нас есть коврики?
- Да, Капитан, у меня в кладовке.
3-й помощник по совместительству отвечает за хозяйство в виде моющих средств, швабр, тряпок, антистатических ковриков и т.д., поэтому я, хочешь, не хочешь, а должен быть вовлечен.
- Можешь выдать Стефану один? Он должен кое-что подготовить…
- Антистатический мат для лоцмана? (стараюсь, чтобы вопрос звучал как можно более обыденно)
В глазах капитана, когда он коротко отвечает «Да», читается минимум +100 к моей карме, по крайней мере, пока мы оба находимся на этом пароходе, а это еще минимум два месяца. У остальных присутствующих более-менее схожие чувства, ибо этот мой вопрос убеждает Стефана в реальности происходящего более всех ранее проведенных объяснений на родном языке.
- Хорошо, после кофе выдам.
Реальность реальностью, но пробелы в восприятии новой информации у Стефана все еще остаются:
- А как его готовить?
- Ну, тут ничего сложного (снова старпом, на английском для всеобщего понимания). Во-первых, все коврики и так на прорезиненной основе. Дополнительно нужно только удалить все свободные электроны с поверхности.
- ???
- Берешь у боцмана (еще одна роль второго плана) моющее средство и как следует моешь коврик. Потом, и это самое главное, нужно тщательно прополоскать его в забортной воде. Морская вода соленая, то есть насыщена положительно заряженными ионами. Эти ионы вступают в реакцию с дестабилизированными после обработки аммонийным моющим средством электронами и вымывают их из коврика. Таким образом, на коврике не остается больше проводящих ток элементов, и он становится практически 100% диэлектриком.
Весь этот физико-химический бред произносится старпомом и выслушивается всеми остальными с серьезными и понимающими лицами. Хотя нет, у Стефана лицо просто серьезное.
Стефан не глупый, в принципе, парень, но поставить под сомнение преподносимую ему, эээ, «информацию» сильно мешает давящий авторитет старших товарищей.
После кофе мы вместе со Стефаном вместе идем вниз в кладовку, я выдаю ему коврик, и на этом заканчивается первая часть Марлезонского балета.

3.
Вторая часть начинается буквально сразу же.
Где-то в 11:50 поднимаюсь на мостик- формально все же вахта моя, хоть и несет ее капитан, а в полдень сея почетная обязанность переходит ко второму помощнику. Перед тем, как он ее примет, ему нужно ее правильно передать, то есть рассказать, что происходило за последние 4 часа, что происходит прямо сейчас, и что ожидается в ближайшем будущем. На мостике никого, пароход уверенно движется вперед под одиноким управлением авторулевого. Все проясняется довольно быстро- капитан, старпом и второй стоят на правом крыле и наблюдают за чем-то очень, судя по всему, интересным, происходящем внизу. Присоединяюсь к ним, смотрим вниз уже вчетвером на то, что происходит прямо сейчас- передаем вахту…
А внизу следующая картина- весь ют в белой пене, в которой различимы: боцман в резиновых сапогах с пожарным рукавом, из которого бьет вода (как положено, соленая ионизированная), пара пластиковых ведер, в которых разведено моющее средство (как положено, аммонийное электронодестабилизирующее), прорезиненный коврик, отчаянно сопротивляющийся тому, чтобы стать антистатическим, что выражается в его упорных попытках улизнуть за борт, пресекаемых также обутым в резиновые сапоги Стефаном, вооруженным неким подобием швабры. Он настолько увлечен алхимическим процессом, что совсем не замечает четыре пары глаз, радостно наблюдающих за его манипуляциями с высоты мостика. Две пары, принадлежащие капитану и старпому, даже используют навигационные оптические приборы (бинокли, то есть), дабы не упустить в происходящем ни единой мелочи. Смотреть действительно есть на что. За работой другого человека в принципе приятно наблюдать, а если он еще работает, как говорится, с огоньком!.. Огонька хватает, если можно так говорить о процессе, связанном с пеной и водой. Стефан изо всех сил старается деактивировать как можно больше электронов- после интенсивного трения шваброй коврик окатывается водой, после чего в ход снова идет швабра. Спасает коврик от сквозной дыры лишь наступление полудня. Боцман извещает Стефана, что антистатика антистатикой, а обед по расписанию, смывает с палубы остатки пены, перекрывает воду и скрывается в надстройке. Самого разговора мы, естественно, не слышим, но смысл понятен и так. Однако, процесс еще не закончен, в чем мы убеждаемся после обеда.
14:00 на том же месте.
Действующих лиц убавилось. Боцман справедливо посчитал, что сделал для потенциального американского лоцмана даже больше, чем мог, и занимается сейчас чем-то другим, не менее полезным, в другой части парохода, так что Стефан оставлен со своей проблемой наедине. Зато зрителей стало больше. Механики в полном составе, то есть оба, узнав во время обеда (втайне от Стефана, конечно), какое фееричное действо они пропустили, тоже находятся на крыле.
Происходящее внизу чуть менее динамично, чем ранее, но от этого не менее увлекательно. Стефан стоит у фальшборта и держит в руках конец выброски. Выброска- это такая длинная веревка, на одном конце которой закреплен плетеный из веревки же мяч, размером чуть больше теннисного, призванный утяжелить этот самый конец, чтобы веревку можно было подальше закинуть. По странному стечению обстоятельств этот мяч на русском морском языке называется лёгость. Стандартное назначение выброски- подача на берег швартовного конца во время швартовки: сначала на берег подается выброска, затем ко второму ее концу крепится швартовый, который вытягивается на берег швартовной командой. Сам швартовый в диаметре сантиметров 10 и кинуть его даже на пару метров довольно проблематично.
Стефан же использует выброску не совсем по назначению, ибо второй ее конец уходит за борт и теряется в пене кильватерной струи. Все проясняется, когда мы наконец видим, что именно находится на втором конце, примерно метрах в 20 от парохода. Там коврик. Он свернут в трубочку и обвязан веревкой. Оказывается (это старпом рассказал Стефану во время обеда), электроны лучше вымываются с любой поверхности постоянным потоком воды, к тому же, лучше бурлящим. А идеальный бурлящий морской поток у нас непосредственно за кормой, так как едем мы довольно быстро для грузового судна, порядка 19 узлов (35 км/ч, смешно, конечно, для наземного транспорта, но в море иные расстояния и скорости).
Мизансцена финала второй части следующая:
- коврик, весело скачущий по волнам вслед за кормой парохода, на которой написано Stadiongrach/Amsterdam
- выброска, не совсем понимающая, почему ее привлекли к работе в открытом море, когда ее прямой обязанностью являются швартовные операции
- задумчивый Стефан, периодически проверяющий, что коврик все еще с нами, а не смыт атлантической волной, и думающий о чем-то своем (как вариант- об абсурдности происходящего)
- шесть взрослых мужчин, с детской радостью наблюдающих сверху за тем, как ответственно и серьезно подходит не так давно сам еще ребенок к вопросу безопасности. Пусть и американского гипотетического лоцмана… 
4.
День проходит за днем. Милю за милей протаскивает Stadiongracht морское пространство под своим днищем, приближаясь к точке назначения. Все так же в 10 утра все собираются на мосту, пьют кофе и беседуют на различные темы. Коврик в беседах больше не упоминается.
А сам коврик давно уже высох и терпеливо ждет своего часа. Или нетерпеливо. Мы не знаем- дабы не быть перепутанным с остальными, намного менее антистатическими ковриками, он хранится отдельно, можно сказать, под надзором Стефана лично.
Весь экипаж уже давно в курсе происходящих событий и с нетерпением ждет захода в порт, а конкретно визита лоцмана. Однако, получается так, что в порт мы приходим 11.09, в годовщину печальных событий в Нью-Йорке, день, не совсем уместный для шуток. На кратком военном совете капитан-старпом принимается решение отложить финал до лучших времен. Да и Стефан, кажется, уже забыл об ответственном поручении, данном ему капитаном. Более того, в Штатах объявлен оранжевый уровень опасности, и атмосфера на мостике, когда лоцман там все-таки появляется, несколько напряженная.
До причала доезжаем спокойно, также спокойно швартуемся, начинаем погрузку.
5.
Погрузка закончена, трюма закрыты, бумаги подписаны, ждем лоцмана. На мостике, как положено, капитан, вахтенный помощник, коим на данный момент является старпом, матрос-рулевой, Стефан. Это нормально, это люди, управляющие судном. Что чуть менее нормально- на мостике также находятся: второй механик (старший механик по штатному расписанию во время лоцманской проводки обязан находиться в машине, дабы в случае нештатной ситуации перевести пароход на весельный ход…шутка…) и оба как бы отдыхающих в настоящее время помощника, которые вроде бы оказались на мосту именно в это время абсолютно случайно, просто на остальных 99% парохода сейчас совсем нечем заняться. Все (кроме матроса) пьют кофе, мило общаются о чем-то нейтральном и ждут наступления времени «ч».
Обычно, наличие на пароходе практиканта облегчает жизнь остальных помощников в плане того, что некоторые мелкие и несложные обязанности можно смело спихнуть на него. Например, встречу лоцмана у трапа. Это обязательный ритуал. Лоцмана встречают у трапа и провожают до самого мостика, и делает это обычно вахтенный помощник. Лоцман находится примерно на той же ступени мореходной эволюции, что и капитан, потому и почет и уважение ему должны доставаться в не меньшей степени.
Стефан на борту уже не первый месяц, поэтому вполне привык, что встреча такого значимого человека, равно как и подготовка к ней, входит в его прямые обязанности. Однако, на этот раз старпом милостиво (но довольно настойчиво, на что Стефан опять-таки внимания не обращает) предлагает встретить и проводить лоцмана до мостика самому. Стефан не возражает, и вот старпом уже у трапа в ожидании лоцмана, а мы на мостике в ожидании их обоих.
Спустя какое-то время в рации на мосту раздается голос старшего помощника: «Лоцман на борту, трап убираем». После этого у него есть порядка пары минут, чтобы вкратце ввести лоцмана в курс дела, пока они карабкаются с главной палубы на самый верх (7-й этаж, лифта нет). Есть, конечно, риск, что понимание не будет достигнуто, но лоцман, как и подавляющее число моряков, оказывается человеком веселым и не чуждым различного рода шуткам на морскую тематику.
Лоцман на мосту. После стандартных приветствий (Хай, кэптан! Хау ю дуин?..) и столь же стандартных вопросов- какова длина судна, максимальная осадка, как судно реагирует на руль и машину и т.д. (лоцман, возможно, на этом конкретном судне в первый и последний раз, однако, по ответам на эти вопросы должен понять, как он будет им управлять в ближайшие часы), следует, наконец, вопрос, который с нетерпением ожидают все присутствующие на мостике:
- Капитан, а у вас есть антистатический коврик?
Услышав кодовое слово, Стефан выходит из состояния полудремы и бросается вниз по лестнице в сторону кладовки. Спустя 30 секунд он снова на мосту. С ковриком.
Капитан кивает в сторону правого работающего в данный момент радара и коврик занимает почетное место прямо перед ним. Сначала к радару подходит капитан, становится на коврик, берется за ручки. Оборачивается в сторону лоцмана со смешанным вопросительно-утвердительным выражением на лице. Лоцман серьезно кивает, подходит и сменяет капитана на коврике, также берясь за ручки. Как и положено, статическое электричество бездействует, ибо нейтрализовано. Короткое «ОК» означает, что лоцман вполне удовлетворен. Он человек опытный и понимает, что переигрывать не нужно- дети и практиканты тонко чувствуют фальшь.
Стефан фальши не чувствует, он чувствует гордость- за себя, за экипаж, за страну… Это легко читается на его лице. Возможно, список объектов гордости даже длиннее. И знаете, мы, находящиеся в этот момент на мосту, за него рады. Искренне рады…

P.S.
Узнал ли Стефан в итоге правду об истинной связи электростатики, лоцманов и ковриков я не помню. Честно.