Ты думаешь, что я подожду. Ждала год, значит волнение и ожидание еще на пару месяцев ничего не изменят. Уже изменили каких-то пять пустых дней с температурой под толстым одеялом, пока дождь сбегал обильными струями за окном. Уже. В два часа ночи пью воду с лимоном, как будто прихожу в норму. От кислятины сводит скулы. Это не поможет посаженной от сильных лекарственных препаратов печени и почкам за полгода. Но я все равно продолжаю делать вид, что живу.
Сутки назад приобрела билет. Я улетаю. Если не возникнет никаких осложнений и противоборств с семьей – останусь там. А что мне еще делать? Я не пытаюсь найти себя. Потеряла уже давно. У каждого из нас новая жизнь. А мне не хочется проваляться оставшееся время пришибленной обломками воспоминаний. Не люблю игры, не люблю игры в любовь и ее тоже не люблю. Разочаровалась и больше не верю. Такова реальность. Я устала и измучена несовпадением ожиданий и реальности, поэтому снова ничего больше не жду. В который раз учу себя различать грань. Плохо, но получается.
За окном шумит улица. Стрелки часов подползают к трем, а какие-то придурки гоняют по нашей узкой улочке. Признаюсь честно – болеть ужасно. Не можешь адекватно воспринимать реальность. Когда выздоровею – отрезвею и пойму, что наделала. Пока что не понимаю. Я обрубаю канаты, никого не предупредив, и ныряю с головой в ледяную воду. Последнее время редко разговариваю даже с матерью. Не чувствую надлома, но и ощущения преданности тоже. Впереди другая страна. Двенадцать дней в ней решат, буду ли я там или придется вернуться. Последнее хочется меньше всего. Как говорят «ловить здесь нечего».
Все запасы веры, надежды, любви и шансов истрачены на непонятные бултыхания в потакании своим мимолетным желаниям. Никого не люблю. Тем более себя. Никто не любит меня. Понимаю это только со временем. Дурацкое слово, знаешь. В каждой бочке затычка. Ни черта оно не лечит, не стирает, не успокаивает. Течет себе размеренно и течет, а люди придают ему слишком большое значение. В нашей системе его порой не замечаешь и невозможно ускорить. Только в своей голове. Уже настолько сроднилась с этим словом, что с трудом вспоминаю свою фамилию, а произошла она от обычной корзинки.
В своей болезни отменяю всю работу. Днями лежу в кровати и сплю, слушая музыку со страницы. Просыпаясь, обновляю ее – письма от любимой еще никто не отменял. Знает, что улетаю. Знает, что не хочу возвращаться. Провожать не поедет – лишние слезы. Если встану на ноги – сама поеду до нее на электричке. Это же героизм и подвиг в моем состоянии. На электричке и с рюкзаком. Чувствую, как остро нуждаюсь в ее письмах. Больших и длинных. Не могу отпустить и простить все, что творилось эти чертовы пять лет. Разговариваю обо всем с кошкой. Исключительно с ней – не осудит, не посоветует, не обольет водопадом реальности. Мякнет в ответ, молча посмотрит в глаза и продолжит мурчать. Чувствует, что скоро что-то будет – не спит больше со мной. Наверное, обиделась.
По утрам читаю Times. Хоть как-то развлекаться надо. Пью кофе с молоком и перекусываю горьким шоколадом. Практически не смотрю в зеркало. Нет смысла. Не отвечаю на звонки и sms. «Только для избранных» шутит мама. Скорее, только когда готова. А готова я бываю редко. Срываются встречи, походы по магазинам, в кино, ночные прогулки. Не жалею – забираюсь с толстыми книгами в семьсот и более страниц под теплое одеяло и читаю, пока не усну. Или не захочу курить. Врачи запретили, поэтому прячусь, где могу. Если одна, то позволяю себе слишком много – терять нечего. Писать хочу перестать вообще. Зимой помолчала, весной прорвало. Насильно не удержишь. У редактора двадцать три прозы на проверке. В папке «отправить new» еще пятнадцать за две недели. И около тридцати стихотворений. Да, да, не пишу больше. Водопад мыслей. Дневник уже не справляется. Смирилась и простила. Себя в первую очередь. За все. Особенно за генетику и уязвленное самолюбие. Обновляю страницу. Плюс один мессадж. Только думала о человеке – через десять минут написал. Почему с другими так не получается: легко и просто. Ходишь, думаешь, а ничего. Грустнее всего, что даже номер телефона можно не стирать из записной книжки – все равно помню. И так со многими.
Саднит ногу, поднимается температура. Устала от ветра и непонятной погоды. Она ужасна. Врачи не советуют оставаться в этом климате. Верю им. Хотя люблю нарушить правила. Не поесть кашу с утра или выпить лишнюю чашку кофе. Не нравится мне этот контроль. До сих пор спрашиваю себя, а что мне можно. Может быть, жить тоже вредно?
Наверное, текила и правда последнее время попадается мне плохая.
Выпью еще воды с лимоном.
03:20 11.07.2015
Редактор: Настя Шварц
Иллюстрация: Yodamanu