Попытка адаптировать прозу под стихи
Черновик
Жил да был себе мужик, не печалился,
женщин прелести ценил и не парился.
лес валил, точил, паял, ржал и хмурился,
В общем, жил себе такой, Солнцу жмурился
Но вот как то по утру, на трамвае
взглядом чиркнул по лицу, как в кошмаре
Стало тошно вдруг ему, но не может,
Где он лысого того видел, вспомнить
Только видится ему банька с песней
девки голые в окне, мир так тесен
и народ в той баньке был дружный собран
партбилет при людно был на спор сожран
Но ведь не было того. Вот ей богу
И билет, в карман зашит греет ногу.
Девки были спору нет точно были
Лысый был. Колхозник был что побили.
И в плече в упор Агдам перегаром
пролетарским бюстом прет без ударов
и выдавливает всех из трамвая,
и уплыл в туман
И пропал тот случайный попутчик в туманных заносах зимы Новосиба,
прогремев на прощанье на стыках рельсов и судьбы.
Да и был ли вообще он тот лысый и та вечеринка?
И быть может, однажды, за пенсией сразу и перед инфарктом,
полыхнет напоследок во вдруг ошалевших мозгах.
Но ведь Было же это! Со мной ! Я же вспомнил.
И Кейптаун, и лодку с проженной дырой. Не привиделось мне.
Тот бархан и бегущие гребнем фигуры в халатах,
с калашами в чалмах и вертушка над нами была.
И предсмертный полет в брюхе сбитого Ила.
И иней, на висках старшины, и гарь и пустые глаза.
И трамвая укравшего в жизни с десяток годочков
почему то не хочется припоминать. Навсегда.
Но за то вспоминаются вдруг незнакомые вещи и мысли.
Те которых тут не было да и быть не могло. Никогда.
Очень просто. Припомните, в древнем про небыль рассказе,
кто то бабочку давит ногой и потом уже грохает гром.
Мотыльки эти гибнут всегда и везде постоянно.
Их нещадно кромсают пуская в утиль и сжигают на кострах инквизиций,
с Рейхстагом, окурком порой.
Ну а мы миллионы раз на день забываем про бывшее прошлое
вспоминаем опять, то чего с нами не было вдруг.
Вот секунда другая и вновь мы уверены в новой судьбе.
-Перестаньте меня Вы трясти - я же скоро сойду!
Но кто то там, в студеном феврале 17 го, сплюнув на покрытые копотью паркеты когда то Дворца, не глядя, походя, тыкает штыком в трясущийся бугорок под одеялом и мы вдруг вспоминаем то что БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.
PS Давным-давно, еще в эпоху развитого социализма, где то на БАМе в тайге, группа людей вышла из берелома и устало побрела по покрытой редкими пятнами подсыхающих луж глинистой дороге. пятна луж были разного цвета. При ближайшем рассмотрении стало понятно что это стаи бабочек. Где то сидели только белые, где то красные, а где то желтые. Бабочки не взлетали когда по ним ступал кирзовый сапог. Так и остались в памяти эти следы. Бабочки вдавленные в сырую глину.