Как грустна сегодня провинция России! Как ужасно грустна! Деревень-то почти не стало. Начиная от Поволжья и до самого Владивостока, на корню исчезают десятками тысяч малых, истинно русских селений. А если правильно сказать, то и не исчезают, а целенаправленно уничтожаются нашими "радетели". Едва наступает новая весна, как снова в России горят леса и деревни. Неужели не видно, что уничтожают деревни планомерно, широким фронтом. И чтобы не выгонять насильственно последних селян из деревень, закрывают школы, детсады, больницы, центры культуры и даже магазины. Естественно, люди сами бегут в города, где можно устроиться на работу, содержать и выучить своих детишек.
Горожан можно обеспечивать пластмассовыми продуктами с Запада, что давно уже практикуется. Олигархам и доморощенным бизнесменам даже выгодней завозить продукты из-за бугра и получать от этого хорошие прибыли. Кстати, бывшие соцстраны, как и бывшие Прибалтийские советские республики, так спешившие влиться в Евросоюз, кормятся теперь этими западными пластмассовыми продуктами. Евросоюз всячески отговаривает их выращивать собственные продукты, даже поощряет безвозмездными дотациями тех, кто свои некогда плодородные поля не засевает. Уже не рады, что влились в райский Евросоюз, да поздно кусать локти - не достать. Снежный ком всеобщей глобализации катится с такой скоростью, что остановить его, пожалуй, уже невозможно. Последствия будут невосполнимы.
Боль и печаль испытываешь, когда едешь по разбитым дорогам глубинки - всюду на обочине унылый пейзаж. Там, где раньше колосились золотистые хлебные поля, нынче видишь буйные заросли из бурьяна и кустарников. От картины опустошенности, разбитости, заброшенности сжимается сердце. И на такое же безнадёжное, безрадостное существование обречены несчастные жители этих вымирающих деревень и посёлков. Особенно трагически судьба стариков, доживающих, как и их родные деревни, свой век в холодном, сумрачном одиночестве среди стужи и безлюдье.
Вот придут сюда китайцы, которым наши «мудрые» правители сдали в аренду благодатные земли России, и закипит здесь чужеродная жизнь. В этой новой жизни не будет места для коренного населения России. Невольно побегут отсюда последние деревенские жители.
Куда делась та деревня, тот тихий, цветущий уголок для отдыха и вдохновенья, о которых с любовью писали сто лет назад Бунин, Тургенев, Аксаков, Толстой?