Рассказ человека о своем отце, о том, как он заблудился в «трех соснах».
В нескольких километрах от поселка было два озера, их так и называли: Большое и Малое. Соединились они друг с другом наподобие песочных часов. Когда мы, ребятишки, отправлялись в лес за грибами-ягодой, взрослые нам наказывали: к Малому озеру не ходить! И хотя по берегу этого озера росла самая рясная смородина и черемуха, там ловились самые крупные караси, но дурная слава, ходившая об этом месте, удерживала нас от необдуманных поступков. Рассказывали, что здесь тонули бывалые рыбаки, блудили в трех соснах бабы и кто-то страшно хохотал ночами...
Вот и отец, обойдя Большое озеро, разочаровался, что уток почти нет, и рискнул пойти дальше. В душе был какой-то неприятный холодок, что пошел в одиночку к этому ПРОКЛЯТОМУ озеру, но так как он был опытный охотник, то махнул на предрассудки рукой.
Обходя буреломы, перелезая через коряги, вдруг поймал себя на мысли, что место уже знакомое. Постоял, запоминая это место, надломил ветку для памяти. Пошел прямо, не сворачивая. Через несколько минут в изумлении остановился перед сломанной веткой. Чертыхнулся и пошел дальше. И опять вернулся на старое место.
Сел, сориентировался по солнцу. Прямо Обь, справа - старый аэродром, где садятся «кукурузники», слева - просека и дорога домой, а позади - болото и топь. Как тут заблудиться? Слышен даже гудок парохода и шум моторов самолета. Пошел влево, к просеке, через некоторое время - к реке, потом - к аэропорту... Но ноги упрямо выводили к болоту, к сломанной ветке.
Стало быстро смеркаться. Сел, поневоле вспомнил о всякой чертовщине. Решив избавиться от наваждения, разделся догола, вывернул всю одежду наизнанку, поменял обувь на разные ноги. В душе смеялся над собой, что такой ерундой занимается, но боялся, что иначе домой сегодня не попадет. После переодевания через десять минут был на просеке.
Домой пришел затемно, мать охнула и рассмеялась, увидев отца в таком шутовском наряде. А мы, ребятишки, затаив дыхание, слушали, как отец рассказывает о своем приключении. Сердца у нас тревожно сжимались от ощущения ужасного и непонятного.
«Больше всего я боялся встретить когонибудь из знакомых, - закончил свой рассказ отец. - Как бы я объяснил им свой вид? Все село бы хохотало надо мной! И вы, - он цыкнул на нас, - чтобы молчали, понятно?» Мы никому про это его приключение не рассказали. Кстати, случаев в поселке было предостаточно, но не каждый делился, боясь выставить себя на посмешище».