Сороковой день
Они стояли перед воротами, с интересом озираясь вокруг. Свет равномерно и ласково озарявший окрестности померк и сфокусировался на одной из них. Повинуясь какому-то необъяснимому указанию, женщина вышла вперёд и заговорила.
« Я родилась в простой рабочей семье. Родители мои «звёзд с неба не хватали», а довольствовались тем, что имели. Меня это больше всего бесило. С детства я никак не могла понять, почему у одних детей хорошие, дорогие игрушки, а у других старый хлам. Почему одни девочки ходили в модных красивых платьицах, а я в том, что подешевле. Я отбирала у них игрушки, рвала платья. Меня наказывали, но это ещё больше увеличивало мою досаду. В школе стало ещё хуже. Нет, на до мной не смеялись, не дразнили. Меня, просто, не замечали. Иногда жалели, и, снисходительно похлопывая по плечу, угощали импортной жвачкой. После того, как я вырвала «с мясом» из ушей одной девочки золотые серьги и выбросила их в форточку, весь класс объявил мне бойкот. И, тогда я замкнулась окончательно. Ушла в себя. Кое-как закончив школу, я устроилась учётчицей на стройку.
Бесшабашные, весёлые строители беззлобно посмеивались надо мной, дарили дешёвые конфетки и шоколадки. А я уже знала, кто они все. Быдло. Емкое и точное определение!
Отработав своё, они шли, кто на футбол, кто в пивную. Примитив! Любой мальчишка мог определить по виду иномарку. Эти же «Мерседес» от «Вольво» отличить не могли. Так я и жила сжатая в этом стаде и на работе и дома. Дыша их смрадом, слушая их примитивные бредни.
Но, как-то раз в автобусе со мной заговорил симпатичный парень. Он был вежлив и откровенен. В его речи не было превосходства и занудства. Его звали Тимур. Мы стали встречаться. Нам нравилась одна музыка, одни марки машин, одно время года, а, главное, мы думали одинаково. Мы стали одним целым. Тимур открыл мне совершенно другой мир. Мир красивых и смелых женщин, мужественных воинов. Он открыл мне нового справедливого и всемогущего бога. Бога, который не терпит фальши и лицемерия, бога, который не терпит примитив. Но, чтобы попасть к нему надо уничтожать быдло, истреблять тех, кто мирится с несправедливостью и ханжеством. Мы договорились встретится там, у бога, и я надела «пояс шахида».
В автобусе было много пассажиров. Был час «пик». Пахло перегаром, чесноком и дешёвыми духами. Почему-то вспомнились те золотые серёжки, и я нажала кнопку…
Сейчас мне легко и свободно. Я скинула оковы, сжимающие меня всю жизнь.»
Закончив, женщина отошла назад. Свет перешёл на другую. Та так же сделала шаг вперёд.
« Я родилась четвёртым ребёнком в семье, таким же желанным и любимым, как все остальные. Как и все я увлекалась музыкой, шила себе платья, «как в журналах», неплохо рисовала. Закончив школу и институт я пошла работать в школу. Замуж вышла ещё студенткой. Васенька у меня это опора и любовь "в одном флаконе". Одно было плохо, детей у нас не было. Долгими годами мы ходили по врачам, и гадалкам, принимали кучу таблеток. И, наконец, вымолили мы себе нашего Ванечку. Нашего ангелочка! Боже, какое счастье прижаться губами к маленькой пухлой ладошке, слушать его детский лепет, его первые слова! Всё было прекрасно, но, тут, у мамы случился инсульт. Пришлось подымать её после болезни. Вася с Ванечкой, я с мамой. И всё же вытащили мы маму! Она уже вставать сама стала. Как-то кончилось у мамы лекарство.. Поехала я в аптеку. В автобусе увидела одноклассницу. Она ещё в школе у меня серьги в форточку выкинула. Глупая. Да все мы глупые в детстве. Так хотелось обнять её, порасспросить. Стала я пробираться к ней, и тут удар. И шар огненный.
Говорят, что когда человек умирает, ему становится легко и приятно. А у меня камень на душе. Как там мои мальчики? Как мама. Она же ещё слаба. Моя смерть убьёт её! За что же мне это, боже?
Свет потух. Для кого-то из них он ещё вспыхнет.