– Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй!
Просыпаюсь от тихого шёпота. В комнате темно. Толстая свеча на столе и две тонкие около иконы. Молитвенник и чётки. Тётушка вновь молится незримому Богу, прося о спасении…
*****
Тесная келья похожа на тюрьму. Я сама себя отправила в это добровольное заточение в надежде на искупление грехов. Боль. Эта боль, которую я ощущаю постоянно. Боль души никогда не сравнится с болью тела. Здесь не помогут никакие таблетки. Они не лечат душу.
Да, можно забыться. Сон на какое-то время спасает от одних и тех же навязчивых мыслей, но ненадолго. Как только я просыпаюсь, всё начинается заново. И так каждый день…
Безысходность. Именно так можно охарактеризовать моё состояние одним словом. И уже кажется, так будет длиться вечно. «Господи, помилуй! Спаси и сохрани. Ибо я сама не могу себя простить. Господи, прости меня грешную! Избавь от моих демонов. Пусть это чувство вины уйдёт. Я больше не хочу так жить… Смерть. Я молю о смерти. В ней моё спасение…»
Да, я хотела себя убить. Но не смогла. Тётушка всегда говорила, что самоубийство – самый страшный грех. И те, кто лишают себя жизни сами, оказываются в аду. Хотя мне уже кажется, что и ад мне не страшен. Неужели может быть ещё хуже, чем сейчас? Неужели есть ещё более страшные мучения?..
Моя мать была ведьмой. Чёрной колдуньей. Она творила страшные дела. Насылала проклятия, изводила со света людей и их скотину, отравляла колодцы с чистой водой, изготавливала ядовитые зелья… Её убили. Я тогда была ещё совсем ребёнком и ничего этого не знала.
Меня воспитывала тётушка, сестра моего отца. Долгое время она скрывала от меня, кем была моя мать. Но однажды я всё узнала. Соседские мальчишки кидали в меня камнями и со злостью кричали: «Ведьма! Ведьма! Ведьма!» В слезах я прибежала к тётушке и всё ей рассказала. Она погладила меня по голове и прошептала: «Бедное дитя…»
Да, тётушка меня очень любила, заботилась обо мне, как могла, оберегала от разных бед. Но не в её силах было спрятать меня от людей.
«У тебя только один путь, дитятко, – говорила мне она, – Уйти в монастырь. Там тебя никто не тронет. И мне будет спокойно. Рано или поздно я умру и не смогу защитить тебя. А в монастыре ты не будешь ни в чём нуждаться. У тебя будет пища и кров. И главное – ты будешь в безопасности. На свете много злых людей, и они всегда будут тебя преследовать, потому что не понимают, что дети не отвечают за грехи своих родителей. А ты будь умней. Не обращай на них внимания, но и не давай себя в обиду. Бог – он всё видит. Он тебя защитит».
Но он не защитил. Однажды я проснулась от удушающего дыма. Наш дом горел. Я выскочила на улицу. Ещё было совсем темно. Двор освещали языки пламени, быстро поедающие деревянные брёвна. Когда я поняла, что тётушка осталась в комнате, я кинулась обратно в дом, но не смогла войти. Было уже поздно. Чьи-то руки оттащили меня в тот момент, когда с оглушающим грохотом рухнула крыша. В этот момент я потеряла сознание…
Очнулась, когда на улице уже было совсем светло. Где-то в небе пели птицы, как ни в чём не бывало, как будто не было всего этого ночного кошмара. Я открыла глаза и сразу всё вспомнила. На глазах навернулись слёзы. «Тётушка…» – прошептала я. На коленях я ползла по двору к догорающим брёвнам, которые когда-то были нашим домом. «Тётушка…» Беззвучные рыдания сотрясали моё хрупкое тельце.
– Ты теперь осталась совсем одна… – раздался голос за спиной. Обернувшись, я увидела нашего соседа, дряхлого старика деда Матвея. – Ты чуть не погибла, хорошо я успел тебя оттащить.
– Так это был ты, дедушка… – прошептала я.
– Тебе лучше уйти из нашей деревни. Иначе рано или поздно они до тебя доберутся. Вон, что сотворили, ироды! – дед Матвей погрозил палкой кому-то невидимому.
– Но куда мне идти, дедушка? У меня ничего не осталось. Ни одежды, ни еды…
– Твоя тётка Прасковья говорила всегда, что у тебя путь один – в монастырь. Вот и иди туда. Они тебя примут. Главное, не говори никому, что ты дочь ведьмы…
Я стала рыдать ещё сильнее. Не хотела я жить в монастыре. Целыми днями молиться. Кому? Богу? Но существует ли он? Я не была в этом уверена. Тётушка говорила, что Бог нас защитит. Но он же её не спас. Значит, нет его! Иначе как мог Бог допустить такое? Ведь тётушка была ни в чём не виновата! Почему же она умерла?.. Это я во всём виновата…
– Но, дедушка, я не хочу в монастырь… Возьми меня к себе. Ты же живёшь один. Я буду тебе во всём помогать. Буду делать всё, что ты скажешь. Только позволь мне жить с тобой. Пожалуйста…
– Дитятко моё, не могу, – старик тяжело вздохнул, – Они не дадут тебе здесь жить спокойно. Подожгут и мой дом. И тогда ты можешь не уцелеть. Сегодня тебе просто повезло. Бог тебя уберёг. А в следующий раз, может, этого и не случиться. Тебе нужно уходить. Да, и других вариантов, кроме монастыря, у тебя нет…
*****
Так я и оказалась здесь. В этой тесной келье с белыми стенами. Мне просто некуда было идти.
Монахини были добры ко мне, но в то же время требовали беспрекословно соблюдать режим, заведённый в монастыре. Поначалу мне это даже нравилось. Но быстро надоело. Да и в Бога, я как ни старалась, никак не могла поверить… Это и стало моей самой большой трагедией. Как я могу жить в монастыре, если не верю в Бога?
Я усердно молилась, падая ниц, билась лбом о пол, стояла часами на коленях, перебирая чётки, читала Священные Писания, жития святых, но всё было тщетно… Свет веры не озарял мою несчастную душу. Когда я рассказывала о своих страданиях сёстрам, они лишь повторяли, что надо усерднее молиться, ещё лучше стараться и со временем всё у меня получится, вера придёт. Но ничего не получалось. Отчаяние стало моим верным другом. Оно преследовало меня повсюду, накрывало с головой. Дошло до того, что в итоге я заболела…
В приступах лихорадки я металась по постели. Днём становилось немного легче, а ночью меня посещали видения. То я видела свою умершую тётушку, которая приходила ко мне во всём белом, как ангел, и уверяла, что только в монастыре я смогу выжить и неважно, верю я в Бога или нет. Всё, что мне нужно, это молиться и выполнять наставления, только так я смогу спасти свою душу и искупить грехи моей матери. И тогда у меня наступало просветление, и я говорила сёстрам, что монастырь – это лучшее место для меня. Они соглашались, гладили меня по голове и просили меньше разговаривать и беречь силы.
А на следующую ночь я видела свою мать в чёрных одеждах с головы до пят. Она строго смотрела на меня и всё повторяла, что я её предала. И что я не должна жить в монастыре, поскольку этим сама себя гублю, лишая собственной силы. И тогда я просыпалась в холодном поту и начинала неистово молиться, прося Бога уберечь меня от искушений и избавить от лукавого...
Но видения повторялись. Каждую ночь я видела или свою мать во всём чёрном, или тётушку в белых одеждах. Эта борьба добра и зла внутри меня вконец меня измучила. Бедные сёстры уже собрались меня причащать, думая, что дни мои сочтены.
Но однажды утром я открыла глаза и поняла, что всё прошло. Моё сознание стало чистым, туман рассеялся, и я чётко поняла, что мне делать дальше.
Спустя неделю с небольшим узелком, заботливо собранным для меня монахинями, я стояла у ворот монастыря, выбирая, в какую сторону мне отправиться. Сначала я хотела вернуться в деревню, в которой жила с тётушкой, но поняла, что мне там делать нечего. Дом сгорел, от него ничего не осталось, а построить новый сама я бы не смогла. Да, и к тому же сомневалась в том, что его опять не сожгут.
Тогда я и приняла самое важное решение в своей жизни. Я сделала то, чего всегда боялась моя тётушка – отправилась туда, где когда-то жила моя мать, злая ведьма, как все её называли. Я хотела узнать, какой она была на самом деле и за что её убили. Тётушка никогда мне этого не рассказывала. Но зато она мне говорила, что где-то на Севере жили родственники моей матери. Они, конечно, навряд ли будут рады моему внезапному появлению, но и не прогонят же они меня. Возможно, у них будет местечко для меня или хотя бы кому-то из соседей я смогу помогать по хозяйству за еду и крышу над головой.
Но больше, чем поиск нового жилья, меня волновала моя дальнейшая судьба. Мне никак не давали покоя слова моей матери. В моём сне она утверждала, что я сама лишаю себя силы. Я не понимала, что это значит. Но эти таинственные слова будоражили моё воображение и заставляли верить в то, что у меня может быть иная жизнь, не ограниченная лишь стенами монастыря.
В округе было не так много деревень. Да и монахини говорили, что на Севере лишь одно селение, а дальше начинаются горы. «Значит, легко найду», – подумала я и решительно направилась в сторону гор.
*****
Была ранняя весна. Сквозь жухлую прошлогоднюю траву только начали кое-где пробиваться молодые ростки. Прохладный ветер выдёргивал из-под платка мои непослушные рыжие локоны, которые я так тщательно пыталась спрятать ото всех.
В наших краях не любили рыжих, это был один из явных признаков, который указывал на принадлежность тёмным силам. Сёстры в монастыре ничего не говорили мне по этому поводу, но было видно, что они догадываются о моём родстве с ведьмами. Не зря они таким строгим тоном приказывали мне прятать волосы под платок так, чтобы не было видно, какого они цвета. А вот зелёные глаза спрятать было невозможно. Поэтому я старалась их опускать вниз и не смотреть никому в лицо…
А сейчас я осталась одна. Рядом не было ни тётушки, ни монахинь, никого. Первый раз за долгое время я смело посмотрела вперёд, не пряча глаз, и аккуратно стянула с волос платок. Ветер сразу же подхватил мои рыжие локоны и начал их ласково трепать, как будто одобряя мои действия. Я сделала глубокий вдох и почувствовала, как свежий воздух заполняет мои лёгкие, одновременно наполняя меня радостью и неожиданным ощущением свободы. Это было какое-то новое чувство, которое я не испытывала никогда раннее.
Неожиданно в голове возник голос тётушки: «Будь аккуратнее, остерегайся людей, они могут сделать тебе больно». Я тяжело вздохнула и надела платок обратно, спрятав свои рыжие волосы от посторонних глаз. «Нужно идти быстрее, иначе не успею дотемна…» Опустив глаза и внимательно глядя себе под ноги, я быстрым шагом устремилась на Север.
Ветер усиливался. Небо быстро заполнялось свинцовыми тучами. «Неужели будет дождь?» Я шла быстрее и быстрее. Не знаю, сколько прошло часов. Я шла не останавливаясь. Казалось, этой дороги не будет конца. За всё время я не встретила ни одного человека. Ни домов, ни животных. Лишь поля и одинокие деревья то здесь, то там.
Горы становились всё ближе. Я внимательно вглядывалась вперёд, пытаясь угадать, где находится деревня. Мне казалось, что уже видны крыши домов. Начинался мелкий дождь. Я ускорила шаг.
Вдруг из-за поворота выскочила собака и начала громко лаять. Вместо того, чтобы испугаться, я обрадовалась: «Значит, всё-таки деревня где-то рядом». Присев на корточки, я обратилась к псу: «Ну же, не бойся, малыш… Я ничего тебе не сделаю». Тот резко остановился и внимательно посмотрел на меня. Было видно, что животное не ожидало от меня такой реакции. «Ну, что ты? Иди, я тебя поглажу…» – я улыбнулась и протянула к нему руку. Пёс глянул на меня и, поджав хвост, побежал прочь.
Повернув за угол, туда, где только что скрылась собака, я увидела впереди несколько домов. В груди защемило: «Видно, это и есть та деревня…» Неосознанно я замедлила шаг, несмотря на то, что дождь становился всё сильнее. Я и не замечала, что уже промокла почти насквозь. В голове вновь зазвучал предостерегающий голос тётушки: «Остерегайся людей… Никогда и никому не говори, что ты дочь ведьмы…» Почему-то стало страшно. «Вдруг они меня не примут? Тогда мне некуда будет идти… В монастырь я точно не вернусь».
«Те-бе не-че-го те-рять…» Казалось, эти слова мне пропел ветер. Я огляделась по сторонам, но никого не заметила. «Да, так и есть. Мне терять нечего!» – сказала тихо я сама себе и смело вошла в небольшую деревню.
– Кто ты? – грозный голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Прямо передо мной возвышался сурового вида мужчина, выросший как будто прямо из-под земли.
– Я дочь ведьмы, – произнесла я и сама ужаснулась от того, что сказала. Его появление застало меня врасплох, и я не соображала, что говорю.
Мужчина внимательно посмотрел на меня. Казалось, мои слова ни капельки его не смутили.
– Как ты попала сюда?
– Я пришла… по дороге… – робко прошептала я, уставившись в землю.
– Смотри на меня! – строго приказал незнакомец.
Не в силах сопротивляться, я подняла глаза. Он внимательно разглядывал меня в течение нескольких минут, которые показались мне вечностью, и, в конце концов, произнёс, слегка смягчившись:
– Так кто твоя мать, ты говоришь?
Самообладание начало понемногу возвращаться ко мне.
– Она умерла… – Мой голос дрогнул. – Некоторые люди говорили, что она злая ведьма, но я в этом не уверена… Моя тётушка, которая меня воспитывала, рассказывала, что в этой деревне живут её близкие родственники.
– Как звали твою мать?
– Мария.
Незнакомец посмотрел на меня с живым любопытством:
– Так ты дочь Марии? Не думал, что когда-нибудь тебя встречу.
– Вы её знали? – обрадовалась я.
Мужчина тяжело вздохнул:
– Да… Она была моей сестрой… Пошли в дом, ты совсем промокла…
*****
Брата моей матери звали Петрус. Он жил один в небольшом глиняном домике на окраине этой таинственной безлюдной деревни. Как и жильё любого мужчины, его дом был пустоватым, но в то же время оказался чистым и, на удивление, уютным. На полу повсюду лежали шкуры животных, а на стене я заметила ружье.
– Вы охотник? – робко спросила я у Петруса.
– Да, иногда мне приходится убивать животных, – спокойно ответил мужчина. – Но я не могу назвать себя охотником в привычном понимании этого слова.
– Вы тут живёте один? – я захотела убедиться в своих догадках.
– Да, один… – Петрус сел в кресло-качалку, стоявшую около окна, и внимательно посмотрел на меня. – Тебе надо переодеться, и я уверен, что ты голодна.
– У меня есть с собой немного еды, – смутившись, я указала на свой скромный узелок, – Но запасной одежды нет…
– Возьми что-нибудь моё, не стесняйся. Одежда вон там. А я пока приготовлю что-нибудь поесть. – Петрус вздохнул и посмотрел в окно. – Вовремя ты всё-таки пришла. Похоже, этот ливень надолго.
Смущённо улыбнувшись, я пошла переодеваться. Среди одежды Петруса я нашла длинный тёплый свитер. Он был мягкий и очень уютный. После холодного ветра и дождя было очень приятно снять мокрую одежду и облачиться во что-то чистое и сухое. И тут я поняла, что никогда раньше не оставалась с незнакомым мужчиной наедине. «А вдруг он не тот, за кого себя выдаёт?» – эта мысль заставила меня испугаться. «Те-бе не-че-го те-рять…» Пропел знакомую мне фразу ветер за окном. Я вздохнула и вышла к Петрусу.
– Тебе идёт этот свитер, – слегка улыбнувшись, произнёс мужчина и, задумавшись, добавил. – Ты так и не сказала, как тебя зовут…
– Вероника… Меня зовут Вероника…
– Значит, Вероника… Приятно познакомиться. Я ведь получается, твой дядя, так? – Петрус ловким движением снял шелуху с луковицы.
– Получается, что так. А я ваша племянница. – Немного помолчав, я добавила. – Может, что-то помочь?
– Если хочешь, можешь почистить картофель. Мы сейчас будем с тобой варить суп. – Петрус мне улыбнулся. – Ну, давай уже, подойди ближе, не бойся. Я тебя не укушу. Ты же смелая, даже моего грозного пса не испугалась.
– Откуда вы знаете? – удивилась я. Дядя Петрус мне нравился всё больше и больше. Было что-то привлекательное в этом большом мужчине с густой бородой, чем-то напоминающего мне дикого медведя.
– Я слышал, как ты с ним разговаривала. Только так и не понял, откуда ты знаешь, как его зовут? Тебе об этом мама рассказала?
– Но я не знаю, как зовут вашу собаку, – удивлённо ответила я.
– Как же? Его зовут Малыш. Ты же так его и назвала.
– Она мне ничего не говорила… Я даже и не знала её… – Тихо произнесла я. – Мой отец забрал меня от неё, когда я только родилась. Но потом он умер, а меня воспитывала тётушка Прасковья, его сестра.
– А где она сейчас? – поинтересовался дядя Петрус.
– Она умерла… – На моих глазах навернулись слёзы. – Два года назад наш дом подожгли. Она погибла вовремя пожара, а я спаслась. Хотя было бы намного лучше, если бы я умерла вместе с ней...
– Не говори так… – Дядя Петрус подошёл ко мне и слегка приобнял за плечи. – У тебя ещё вся жизнь впереди. Сколько тебе лет? Восемнадцать?
– Семнадцать с половиной.
– Ну вот видишь. Впереди у тебя долгая и счастливая жизнь…
– Навряд ли… – Тихо произнесла я.
– Почему ты так думаешь? – Дядя Петрус внимательно посмотрел мне прямо в глаза.
– Ну а что хорошего может ждать дочь ведьмы… злой колдуньи, которая совершила столько преступлений?.. – По привычке я опустила глаза и, глядя в пол, добавила. – Я даже не смогла отмолить её грехи, хотя и очень старалась…
– Грехи? – удивлённо переспросил дядя Петрус, возвращаясь обратно к столу. – Но кто тебе сказал, что ты должна отмаливать её грехи?
– Как кто? – в свою очередь удивилась я. – Все так говорят. Если человек совершил много грехов за свою жизнь, то он попадает в ад и там страдает. И есть только один способ ему помочь – молиться за него и просить Бога о милости.
Дядя Петрус принялся сосредоточенно чистить картофель.
– Всё намного сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И мы обязательно поговорим с тобой на эту тему. Но только не сегодня.
Я тоже взяла картофелину и начала аккуратно счищать с неё кожуру:
– Дядя Петрус, а можно задать вам один вопрос?
Мужчина молча кивнул.
– А вы тоже колдун? – быстро выпалила я и даже перестала дышать от волнения.
Дядя Петрус рассмеялся:
– С чего ты взяла?
– Тётушка говорила, что, наверное, вся семья моей матери такая…
– Может, я был бы и рад быть колдуном, но этот дар передаётся у нас только по женской линии.
– Дар?! – удивлённо воскликнула я.
– Да, дар, – подтвердил дядя Петрус. – Ещё раз тебе повторяю – всё на самом деле не так, как кажется на первый взгляд. И я тебе расскажу всё, что ты хочешь знать. Ведь ты именно за этим пришла?
Я молча кивнула.
– Но только не сейчас. Сегодня был непростой день и тебе нужно отдохнуть… Давай уже сюда эту картошку, – дядя Петрус засмеялся и забрал у меня картофелину, которая так и осталась не дочищенной за всеми этими разговорами…
*****
На следующее утро я проснулась, когда на улице только начало светать. У меня это уже вошло в привычку – ранние подъёмы, молитвы… Но вот только почему-то сегодня слова никак не хотели складываться в предложения. Так странно. Я знала все молитвы наизусть, а тут целиком не могла вспомнить ни одной, лишь какие-то обрывочные фразы.
По телу пробежала нервная дрожь. «Что со мной? Неужели встреча с дядей и этот дом на меня так подействовали?» Почему-то стало страшно. «А, может, в меня уже вселились бесы?» Мысль о том, что в моих жилах течёт кровь самой настоящей ведьмы всегда меня пугала и не давала жить спокойно. «Вдруг я стану, как она?..» В такие моменты я обычно начинала отчаянно молиться и умолять Бога меня уберечь, но, похоже, сегодня он мне не сможет помочь…
Я сама отвернулась от него, придя сюда. Не удивительно, что Бог на меня разозлился и наказал таким способом. «Что же теперь делать?.. Надо дождаться пока проснётся дядя, поблагодарить его за всё и возвращаться обратно в монастырь. Тётушка была права, по-другому я жить не смогу…» С каждой минутой беспокойство нарастало всё сильнее. Я вскочила с постели и начала расхаживать по комнате взад-вперёд. В голове пульсировали тётушкины слова: «Тебе надо спасать свою душу…» И вдруг за окном подул сильный ветер, и где-то глубоко внутри себя я услышала знакомые слова: «Те-бе не-че-го те-рять…». Самообладание вновь вернулось ко мне. Я сделала глубокий вдох и остановилась.
– Чего это ты там топаешь с самого утра? – раздался сонный голос дяди Петруса из соседней комнаты. – Не спится?
– Уже выспалась… – робко ответила я.
– Ты совсем как твоя мать, она тоже всегда рано вставала, ¬– зевая, произнёс он…
*****
Конечно же, ни в какой монастырь я не пошла. А решила, что пока не узнаю то, зачем пришла, буду жить здесь. Да и на самом деле некуда мне было идти. Но дядя не спешил рассказывать мне о моей матери.
Прошла неделя. Вместе нам жилось очень хорошо. Дядя Петрус ходил периодически на охоту, я же убиралась в доме, гуляла по окрестностям. Оказалось, что кроме нас и пса Малыша больше в этой деревне никого не было. Хотя я насчитала ещё четыре дома, все они пустовали.
– А где все?
– Кто все? – переспросил дядя Петрус.
– Те, кто жили в этих домах.
– Разъехались… – ответил неопределённо дядя, махнув куда-то в сторону гор, и сменил тему.
Дядя Петрус был не очень разговорчивым, может, потому, что жил один и отвык от общения. Но в то же время был всегда добр и внимателен ко мне. И вот однажды вечером, после ужина, когда мы сидели на веранде, он всё-таки решил рассказать мне историю своей сестры.
– Ты знаешь, что многие не одобряли то, что она делает. По деревне ходили разные слухи. Люди ведь всегда боятся того, что они не могут объяснить…
Я слушала очень внимательно и пыталась не упустить ни единого слова.
– Но у Марии был настоящий дар. Он передался ей от нашей матери.
– Что это за дар, дядя Петрус?
– Не знаю, как тебе объяснить… Она могла то, что не могли другие. Когда люди узнали про её необычные способности, к ней стали обращаться не только местные, начали приезжать и из других деревень.
– И она всем помогала?
– Да. Всем. Без разбора. Думаю, что это её и погубило. Мария была добрейшей души человек, но не предвидела последствий своих поступков.
– Каких последствий, дядя Петрус?
– Однажды к Марии пришла молодая женщина. Она сильно плакала, умоляла ей помочь. Муж загулял. А у неё четверо детей, ещё и беременная пятым. Ну, что оставалось делать? Мария и сделала приворот, чтобы семью спасти. Муж-то обратно вернулся. Вот только счастья от этого не было. Он запил. А через какое-то время пьяный поджёг дом с детьми, а сам застрелился. Эта женщина одна и спаслась.
– Какой кошмар…
– Да. Но это ещё не всё. Эта женщина потом Марию во всём обвинила. Что она приворот неправильно сделала, от этого муж и пить начал. Якобы до этого он совсем другой был. Конечно, её тоже понять можно, осталась ни с чем – потеряла и мужа, и детей, и дом. Она по всей деревне потом ходила, причитала, Марию во всём обвиняла…
У меня на глазах навернулись слёзы:
– И что было потом?
– Несчастная женщина от горя помешалась, и в итоге повесилась… Мария очень сильно всё это переживала, даже решила больше ничем таким не заниматься. Но через какое-то время люди опять к ней пошли, всё просили о помощи…
– А она что?
– Она отказывала поначалу, но люди на неё злились, обижались, начали угрожать. Понимаешь, у неё не было другого выхода. Если у тебя есть дар, ты обязана им пользоваться. Но для Марии в итоге её дар стал проклятием. Она даже ушла от всех в лес, мы построили ей там небольшой домик, ты как раз родилась. Но её и там нашли. Тогда она и испугалась за твою жизнь и твоего отца…
– Это поэтому она меня отдала?! – Всю жизнь я думала, что мать меня не любила, раз от меня отказалась, а, оказывается, всё было совсем по-другому.
– Да, она пыталась тебя уберечь. Люди ей житья никакого не давали. Всё шли и шли. И ей пришлось им помогать. Только на этот раз она начала предупреждать о возможных последствиях, о том, что неизвестно, чем всё закончится. Но никто не обращал на это внимания, отмахивались…
Дядя Петрус замолчал.
– И что было потом?
– Потом? – мужчина задумчиво посмотрел вдаль. – А потом история повторилась. Мария сделала то, о чём её просили, но что-то пошло не так. Ребёнок умер. Я точно не знаю, что там случилось. Вот убитый горем отец и решил отомстить Марии.
– Ты понимаешь, в чём дело? – дядя Петрус выглядел очень расстроенным, – Сначала они говорят: помогите, спасите! Ты их жалеешь, помогаешь, а потом оказываешься сам и виноват. И так всегда. Просто такова людская натура – проще обвинить кого-то другого в своих бедах.
– Вы тоже кому-то помогали?
– Да, было дело… Теперь больше не помогаю. У каждого своя голова на плечах.
– Дядя, Петрус, так получается тогда, что моя мама была ни в чём не виновата?
– Детка, да в чём её вина? Природа наградила Марию большой силой. С помощью этой силы она помогала людям, делала то, о чём её просили… Проблема была лишь в том, что она не умела говорить «нет». Не всем надо помогать и не во всём. Я всегда ей это говорил, но она меня не слушала. Добрая слишком была, участливая, хотела, чтобы все счастливы были. И чем всё это закончилось?..
Дядя Петрус тяжело вздохнул.
– Поэтому нет на ней никакого греха, нечего тебе перед Богом отмаливать.
Какое-то время мы сидели молча.
– Дядя Петрус, а, знаешь, не так давно мне приснилась мама и сказала во сне, что живя в монастыре, я сама себя гублю и лишаю собственной силы. Как ты думаешь, что это значит?
Мужчина внимательно посмотрел на меня.
– Когда я тебя увидел, сразу понял, что у тебя тоже этот дар. Значит, так оно и есть. Ну а если ты тоже ведьма, как твоя мать и бабушка, то, конечно, тебе не место в монастыре.
– И что же мне тогда делать?
– Если честно, не знаю… Поживи пока со мной, а там видно будет. Да и вообще, утро вечера мудренее. Пойдём спать, уже поздно…
*****
На следующую ночь мне опять приснился сон. Я увидела маму в длинном красном платье, оно развевалось на ветру, и на фоне тёмно-синего неба было похоже на пламя костра. «Ничего не бойся, я с тобой! – прошептала она мне нежно. – Я всегда буду с тобой, чтобы не случилось. Теперь всё будет хорошо…»