Лихие годы

               




Лихие годы



Про годы правления Ельцина часто говорят: «Лихие 90-е». Но что означает слово «лихие»?  В нашем языке оно имеет два почти противоположных значения. В словарях русского языка находим: «лихой – приносящий беду», а также «лихой – молодецкий, удалой». Так какими были эти годы, и какими они остались в памяти народной?
Развал великой страны, обнищание большинства населения, упадок производства… Это с одной стороны. Но с другой – свобода слова! И не только слова, но и действия. Свобода поведения людей, которая зачастую превратилась во вседозволенность, в безнаказанность.

Василий Петрович Внуков в последствии часто вспоминал тот день. День, который потряс его воображение и изменил взгляды на жизнь до самого основания.

Он, наконец, решил сходить на митинг. В те годы разнообразные митинги проходили ежедневно и повсеместно. Часто показывали их по телевидению. Почти все знакомые Василию Петровичу люди уже не раз побывали на этих демократических собраниях. А он не присутствовал там ни разу! Даже стыдно. Вот он и решился.
Вокруг небольшого деревянного возвышения, имитирующего трибуну, толпился народ: несколько десятков человек разного пола и возраста. На самой той трибуне стоял еще сравнительно молодой человек вполне приличной внешности. Но что он говорил?
Сначала Василий Петрович просто не поверил ушам своим. Оказывается, немецкие фашисты  были прекрасными добрыми людьми, стремящимися навести цивилизованный порядок в нашей варварской стране. Они всеми силами, даже ценой своей жизни хотели вразумить нас жить по-человечески. А вот мы – дураки и негодяи – подвергли разрушению их душеспасительные замыслы и даже уничтожили справедливейшую европейскую цивилизацию.
Послушав какое-то время этот бред, Василий Петрович попытался выкрикнуть свое возмущение оратору. Но никак не получалось – от крайнего волнения голос пропал. Однако потом, спустя несколько минут, он все же издал звуки похожие на вой:
– Ты что несешь, негодяй!?
Этот возглас возмущения почти утонул в агрессивном ропоте присутствующих на митинге вольных слушателей:
– Не мешайте людям узнавать правду!
– Граждане, ведь это провокатор!
– Вали отсюда пока цел, совок проклятый!
Василий Петрович продолжал открывать и закрывать рот, но уже беззвучно. Получив несколько ударов разной силы в бок от локтей «демократической общественности», он сумел выбраться из одичавшей толпы. В потрясенном состоянии «совок» поплелся по направлению к своему дому.
Неясные обрывки мыслей продолжали болтаться в очумевшей голове. Василий Петрович никак не мог остановить вихри своих несвязных заключений и, как заезженная пластинка, все время повторял: «Бред какой-то…».
Эту фразу выдохнул он и на пороге своей квартиры.
–  Что с тобой стряслось? – участливо спросила жена. – На тебе лица нет!
Сбивчиво и непоследовательно Василий Петрович пересказал ей все, услышанное на митинге.
–  Тебе это в новинку? – с грустью в голосе спросила она. – Вот почитай «Московский комсомолец». С работы принесла. Взяла у девчонок на время.
В одной из статей этой газеты описывалась просто идеалистическая картина жизни нашей страны, да и всей последующей истории в случае, если бы Советский Союз потерпел поражение в Великой Отечественной войне.
Реакция Василия Петровича на эту вакханалию слов оказалась уже много сдержан-ней  –  сказалась подготовка, полученная от митинговых страстей. Да, он и теперь отказывался понимать, как удавалось кучке негодяев так оболванить народ? Ведь это народ – герой, народ –  освободитель Европы от фашистского ига. И даже тогда, в лихие годы он продолжал непоколебимо верить, что это временное помешательство пройдет. Причем пройдет скоро! И как же тогда будет интересно вновь прочитать эту гнусную статью!
–  Могу я оставить эту газету у себя? – обратился он к жене.
–  Нет, конечно. Я и так упросила дать ее мне почитать на выходные дни. Завтра должна вернуть.
Василий Петрович, понимая бесполезность уговоров, не стал пререкаться с женой. Однако сам тихонечко и аккуратно вырезал из газеты маленький кусочек текста, который буквально воспламенил его возмущенное состояние: «Лучше бы фашистская Германия в 1945-м победила СССР. А еще лучше бы – в 1941-м!». Эту маленькую вырезку он сохранил и до наших дней. А тогда, в лихие годы, помимо отстаивания исторической правды, им овладевало и желание посмотреть, с каким стыдом по прошествии времени будут читать эти вражеские строки его сограждане.
Все увиденное и услышанное в тот воскресный день заставило Василия Петровича собрать всю волю в кулак. Заставило прямо посмотреть и с горечью принять суровую действительность лихолетья.
Поскольку в институте, где он работал, даже маленькую зарплату не выдавали по несколько месяцев, то пришлось устроиться на дополнительную работу – сторожем на автостоянку. Утром следующего дня Василий Петрович должен был заступить на очередное дежурство. Крайне возбужденное состояние воскресного дня никак не подходило для внимательной и бдительной охраны автомашин на стоянке в течение следующих бессонных суток. Поэтому обязательно требовалось успокоиться и максимально отдохнуть.
–  Пойду немного прогуляюсь. Подышу свежим воздухом.
– Иди, иди, успокойся. Ведь завтра с утра тебе заступать на дежурство, – участливо согласилась жена. – Только будь поосторожней. В овраге опять стреляют. Не подходи близко к прудам.
Дом, в котором жила семья Внуковых, располагался рядом с живописным широким оврагом. Особая привлекательность этого оврага состояла в присутствии в нем трех небольших озерков-прудов. Туда часто прилетали водоплавающие птицы – дикие утки, а иногда и чайки. В прудах водилась рыба. Так что на берегах почти постоянно сидели любители рыбной ловли с удочками. Раньше удавалось вылавливать карасей даже весьма впечатляющих размеров. Но со временем они почти выродились. Основная причина этого, похоже, состояла не столько в интенсивной ловле, сколько в появлении сорных хищных рыбок ротанов. Они-то и поели всю молодь, тем самым, уничтожив былое разнообразие жизни водоемов.
Василий Петрович не был любителем рыбной ловли, но горестно наблюдал, как вы-рождается природа в полюбившемся ему овраге. С некоторых пор к нему стали часто приходить сравнения про ненасытных ротанов с хищниками-людьми, захватившими власть в стране.
Прогуливаясь тем вечером возле своего дома, он стремился не нарушать данное жене обещание и не подходил близко к краю оврага. Однако, естественно, обратил внимание на языки пламени от горящих возле прудов костров, на крики пьяных людей и на вспыхивающую временами стрельбу.
Одно из зданий,  находящихся на противоположной стороне оврага, занимало общежитие какого-то промышленного предприятия. Похоже, что несколько проживающих в нем молодых мужчин решили устроить себе своеобразный праздник. Сначала они застрелили несколько диких уток, прилетевших на пруды. Затем развели костры и стали готовить закуску из своей добычи. При этом буйно веселились и в больших дозах пили паленую водку. Постепенно  лихое веселье стало сопровождаться нестройным хоровым пением, криками, драками, купанием в прудах, стрельбой из ружей…

Ранним утром следующего дня Василий Петрович, напялив на себя старую поношенную одежонку, отправился на суточное дежурство. И на этот раз, как обычно, до станции метро он пошел пешком. Путь его традиционно проходил через овраг. Было приятно перед любой работой неспешно пройти по тропинке, пролегающей между зарослями деревьев и кустов с одной стороны и берегом пруда – с другой.
Не было ни малейшего ветерка. Утренняя тишина сопровождалась легким туманом, стелившимся по воде. На самом берегу пруда сидел дымящий папиросой пожилой рыбак и наблюдал за поплавком своей удочки. Вся его расслабленная поза указывала на особое спокойствие и безмятежность. Совсем рядом, метрах в двух от поплавка плавало тело утопленника…

Те лихие годы прошли. И, слава Богу! Но так ли безвозвратно прошли они?