Примерно после месяца жизни в этом роскошном портовом городе под названием Владивосток ты настолько сильно срастался с его местами больным, веселым, энергичным организмом, что когда тебя, в смысле меня, хотели отчислить из мореходной школы, начал подыскивать работу в городе, а не стремился уехать из усыновившей меня обители.
На первых порах при выходе в свет, несмотря на погоду, надевал под цивильную рубаху тельняшку. Ну, что ты! Я ж моряк! Мне теперь на грудь ссать не обязательно, по морю не скучаю, вот оно! Потом стал замечать, что местные, а каждый второй, да что там второй, каждый первый житель Владивостока так или иначе связан с морем: либо моряк, либо рыбак, либо сидел с видом на море. В итоге понял, что тельник надевали, только если это форма одежды или как робу, выкапывая, например, траншею.
Начал угадывать вновь прибывших морских волков, разгуливавших вразвалочку по набережной или Ленинской. За границей лицо советской национальности угадать еще проще. Наш человек и в булочную на такси едет и с проституткой разговаривает с таким напряженным лицом, что спички можно зажигать о сморщенную на лбу кожу.