В десятом классе было много экзаменов. Обычно на устные я любила заходить в первой пятерке, а когда остался последний, наступила хроническая усталость и апатия. Вместо подготовки я читала газеты и журналы, которые попадались под руку. Накануне экзамена вообще улеглась спать среди бела дня. И вот мне снится, что по стене ползет паук.
- Не ползи, - говорю ему, - я тебя брезгую.
- Эх ты, дурная, - отвечает он, - я пришел тебе сказать, что по истории и обществоведению ты возьмешь 26-ой билет.
Вечером одноклассница, моя подружка Люба предложила готовиться вместе у неё дома, так как родители уехали. Надо сказать, что класс наш был очень дружным. До этого часто многие собирались у меня, а к сочинению мы даже готовились ночью. Мои родители меня отпустили. И чем же мы занимались? Сначала перезванивались с одноклассниками, потом пели песни, а когда под утро решили позаниматься, нас сморил сон. На экзамен мы отправились поздновато: солнце пробежало уже часть поприща.
В школе экзамены были в полном разгаре. Проходили они почему-то в актовом зале. Фактически было два экзамена. В одном билете первый вопрос был по обществоведению, а второй – по истории. По обществоведению экзамен принимал директор школы, а по истории – незнакомый нам преподаватель, так как наша историчка ушла в декретный отпуск.
Возле стеклянной двери стоял Коля Труш и внимательно следил за происходящим в актовом зале.
- Ничего не знаю, - сказала я ему.
- Вечно вы, девчонки, прибедняетесь, а потом сдаете на пятерки, - ответил Коля.
- А вообще-то, я знаю, какой билет возьму. Двадцать шестой. Мне паук во сне сказал.
И тут все заинтересовались, какие в 26-ом билете вопросы. Оказалось, что по обществоведению – устройство госаппарата, а по истории - Великая Отечественная война.
Я быстро просмотрели учебники, и уже дочитывала про устройство госаппарата, когда Шведов просигналил из актового зала, что он взял 26-ой билет.
- Ах, обманул меня этот паук, - возмутилась я и отбросила книги в сторону.- Все. Хватит терпеть. Следующей на экзамен захожу я.
И вот захожу. Беру билет и не могу слова вымолвить. Вижу, что двадцать шестой. Директор спрашивает, какой, а я ему молча показываю, совершенно потрясенная. Наконец, дар речи возвращается ко мне, зачитываю номер и вопросы.
- Садись, готовься, - говорит Аркадий Мартынович.
А чего готовиться? Ответы только что прочитала. Сижу и думаю, как я взяла 26-ой билет, когда его взял Шведов.
В общем, по истории мне поставили «пять», а директор мой блистательный ответ оценил на «четыре».
Уже позже выяснилась, что Шведов действительно взял 26-ой билет, но его не знал и вытянул другой. А мы этого не заметили, потому что отвлеклись, когда я бросала книги. Прошли годы. Моя лучшая подружка окончила институт иностранных языков, стала директором одной из городских школ, я журналисткой, а Аркадий Мартынович возглавил городской благотворительный фонд. Мы с ним здорово подружились. И однажды я рассказала ему про 26-ой билет. Он очень смеялся.