ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Когда Федор снова приехал в «адрес» Самвела, за бортом "мерса" было уже + 28, 5.
Старушки, как синички, сидели на лавочке у клумбы в жидком тенечке. Молоком с медом уже не пахло. Просто какими-то цветами.
Тютчев решил не пугать стайку вопросами.
- Бабульки наверняка меня заметили. Пусть на досуге обсудят. И подойду я к ним потом уже вроде старого знакомого,- прагматично решил Федор. - Тогда и пощебечем о подробностях житья-бытья нашего неплательщика алиментов.
Тютчев после мягкого намека майора на невнимательность настроил себя на самый тщательный осмотр полуподвальной квартиры. Он уже чувствовал, что обязательно найдет что-то важное в этой кухне. Пусть намеком. Но найдет.
…Тощий желтоватый провод он увидел сразу. Прозрачный нерв телефонной связи входил-выходил в верхний наличник двери жилища Самвела. Дальше всё было так, как Тютчев и предчувствовал.
От двери провод ушел вниз, и заметный в промежутках хлама вроде желтых точек и тире, нырнул под ковер. Затем по-пластунски выполз под печкой и вплелся в беспорядок внутренностей раздолбанного процессора!
(К модему он был подсоединен. Если быть протокольно точным.)
Тютчева охватил такой драйв, что он был готов с кем угодно спорить на свой "Мерседес" - аппарат будет работать!
(После нажатия кнопки «вкл» он остался владельцем автотранспортного средства.)
Процессор заурчал.
Тютчев придвинул табуретку к плите, вытащил за шнур клавиатуру из-под пакетов с каким-то мягким хламом, раскопал там же «мышь».
Экран засветился черно-белым. И комп выдавил из своих недр древнюю операционную программу "виндоус- 90".
Первым делом Тютчев зашел в документы. Там было пусто. В почте была та же картина. Зато из "избранное" выпала лесенка ссылок. Последним был адрес сайта с английским названием. Федор решил начать с него, как с самого странного в этой ситуации.
"Выгодное искусство живописи", перевел Тютчев. Была версия и на русском. Федор кликнул на русскоязычный вариант.
Загрузилась персональная страница зарегистрированного пользователя сайта. Вверху страницы стояло:
"спасибо, что зашли, Самвел". И ниже в специальной табличке:
"последний Ваш визит был..."
Вчерашнее число с точным временем входа на сайт придавало табличке вид пропуска на режимный завод.
- А он, может, и взаправду клад нашел! - молнией вспыхнула тютчевская надежда на строительство Домика преступления.
Домик обещал получится просто обалденным!
Федор перевел дух, чувствуя приход кайфа. Закурил, смакуя миг удачи, притушил драйв.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Некрасов, помня правила служебных игр и создавая пространство для маневра в общении с начальством, решил докладывать о раскрутке дела через экзотическую заточку.
"Но на всякий «пожарный» не мешает покрутить и другие зацепки", резонно решил майор.
Он достал из кармана бумажку. Там столбиком были написаны понятные ему слова-памятульки.
(Попробуте и Вы, Читатель,оценить логику Некрасова в оценке предварительных версий.)
Первым он вычеркнул "нарк".
После разговора с Жанночкой из ЖЭКа и рассказа напарника, как и где жил Самвел Геворкян, майор отмел подозрение в наркодиллерстве. А что убитый - не наркоман, было видно еще во дворе. Некрасов хорошо рассмотрел его вены.
Потом он вычеркнул "маф". И, немного подумав, "диаспора".
Была сперва у Некрасова мысль, что состоял этот Самвел в этнической мафии и грохнули его так хитро, чтобы затемнить национальный вопрос.
От нацвопроса всегда был большой шум. И раскручивали такие дела до последней точки. Неглупому убийце стоило учитывать такой расклад.
По приезде в отдел майор сразу переговорил по оперативному мобильному с двумя своими "дятлами". И по ответам понял, что со своим раннеутренним вопросом в "цвет" не попал. Никто про этого Самвела не знал и никто о нем ничего не слышал. Информаторам майор доверял.
Он вычеркнул "антиквар" и " клад". Больно уж мелким и неконкурентным показался ему бизнес этого Самвела.
- Ну, продаст пару старинных ручек возле рынка. Если кто и пристанет, то только участковый в желании получить свои «крышевые»,- предположил майор.
Своих коллег «ментами» он не называл. Если кто-то в его присутствии так «обзывался», то в спор майор не вступал. Говорил, что «мент» происходит от хорошего слова «ментор» и отходил. Такая тактика всегда имела эффект. Кто-то запоминал, кто-то задумывался.
А "клад" он записал автоматически, когда они с Тютчевым "прокачивали" разные версии.
(А Вы бы "клад" вычеркнули?)
Он немного подумал над словом "ссора".
И тоже вычеркнул. По причине отсутствия видимых телесных повреждений. И августовской жары.
- Заточку некуда спрятать, - решил Некрасов, представив, как могла развиваться спонтанная ссора между случайными прохожими, одетыми соответственно жаркой погоде.
Толика, водопроводчика из ЖЭКа, он в свои версии включить не захотел.
- Не в национальном характере это - резать обидчика заточкой через четыре месяца после драки, - решил майор.
Скинхеды в его расчет тоже не входили. Он знал, кто контролирует этих бритых.
Потом шла "месть".
Это он оставил. Правда, до конца не определившись, за что конкретно могли отомстить. Наиболее подходящей оставалась версия о ревности.
"телеф". В соответствующих службах ему сказали, что Самвела Геворкяна в сетях нет. Поэтому "телеф" майор тоже вычеркнул.
- Конечно, мобилу он мог получить в подарок. И не обязательно на его имя она должна быть зарегистрирована, - предположил Некрасов.
Но это тоже картину убийства не проясняло. По крайней мере, на данном этапе. И выяснять сейчас подробнее - пустая трата времени.
Майор оставил слово "комп".
Присутствие уважаемой электроники среди замков, изразцов и прочих старых вещей показалось Некрасову довольно странным. Он решил дождаться Тютчева, чтобы проконсультироваться подробнее.
Некрасов был уверен, что напарник по причине недосыпа невнимательно посмотрел в адресе. И во второй раз обязательно что-нибудь да раскопает полезного. Хотя бы для понимания общей картины. Всегда остаются следы. Если не смерти, то жизни уж точно. А там – чем черт не шутит?
Еще в списке было помечено: «кам.слеж».
Так майор обозначил возможность присутствия наружных камер наблюдения где-нибудь рядом с местом убийства. Проверить камеры – на это майора натолкнул рассказ напарника о камере под антенной.
- Хоть парочка камер, но должна быть, – предположил Некрасов. – Там кафе, магазин богатый. Можно сопоставить по времени – кто из арки выходил. Если он, конечно, не на набережную потом ушел, – подумал он об убийце.
Отработку камер Некрасов решил поручить Тютчеву.
- Сейчас, действительно, рано, – с некоторой отцовской заботой о напарнике подумал майор. - Нет никого, кто может запись показать. Но Федор должен вернуться как раз к началу рабочего дня общепита и торговли.
- Работают же люди, как люди, – позавидовал Некрасов продавцам, барменам и официантам.
Так или иначе, но серьезно майор обдумывал только одну версию - заказное убийство по неведомым пока причинам. Склоняясь все-таки к тому, что зарезать мог и ревнивец. А мобильник с тела забрал, чтобы не выводить следствие на свою пассию. Джентельменский такой убивец.
- Вон какие петли Феденька накручивал, чтобы Марину не светить, – вспомнил Некрасов свою шутливую подначку насчет алиби и уловки напарника сохранить интимную тайну. Последний раз в отдел Марина звонила вчера. И майор слышал, как нетерпеливый Тютчев «детским» шифром договаривался о свидании.
Итак, в версии убийства из ревности многое сходилось. И орудие убийства, и способ, и мотив.
- Самвел - мужчина видный. Вполне мог согрешить. Когда по квартирам ходил и заказы брал, - думал Некрасов. - Ревнивец его выследил и грохнул таким древним орудием. Чтобы следствие с толку сбить. А про заточку он в книжке вычитал. Тогда это очень опасный и умный человек.
- А Самвела этого выследить – как два пальца об асфальт. На том же рынке засечь, а потом и подстеречь в укромном месте, – подвел итог майор. – Вполне могло так быть.
В том, что это могло быть убийство по другим мотивам, Некрасов сильно сомневался.
- Тогда или пистолет, или снайперка. В конце концов, растяжку можно было смастырить, где этот Самвел шастал, – сконструировал убийство опытный Некрасов , отбрасывая версии преступления по политическим или экономическим мотивам.
Он с первых минут знал, какую версию будет докладывать начальству. И выстраивал ее плотненько, без больших зазоров.
Опыта в сыскном деле у начальства было, конечно, немного. Специализировалось начальство всё больше по административной части. Но считать их совсем олухами тютчевский опыт не позволял. Была у него уже такая ошибка в карьере. В некоторых вопросах люди в высоких кабинетах секли получше любых сыскарей.
Последним в списке остался рисунок. Просто длинная черточка с вертикальной маленькой палочкой. Так он изобразил заточку. Она торчала в любой версии. Как заноза.
- Надо будет ждать ответов по похожим убийствам, - решил Некрасов.- Будут подгонять, конечно. Но отмазка есть: ответы долго идут.
Напоследок он позвонил в опорный пункт, к участковым. Дежурный сказал, что капитан Николаич заходил, но ушел пару минут назад.
- Не знаете, что у него? Праздник какой? - спросил дежурный.
- Да ну! Не знал, - ответил майор. - А с чего ты взял?
- Он в форме заходил, – сказал дежурный.
Некрасов понял, что Николаич придет к вечеру. Как штык. Раз форму надел.
И переставив вентилятор, чтобы он дул в дальний угол, майор милиции Некрасов с чувством перевыполненного служебного долга на этот ранний утренний час пошел полежать на диване за шкафом, закрыв дверь кабинета изнутри. У Тютчева был свой ключ.
продолжение тут - http://www.proza.ru/2016/04/18/165